Автор: ОЛЬГА ЕГОРОВА

СОВЕТСКАЯ АТЛАНТИДА

Фото: Судить о том, как реально жилось при Союзе, могут только те, кто вырос и возмужал в советскую эпоху, зная все лучшие и все отрицательные стороны

Александр Хинштейн в представлении не нуждается. Депутат Государственной Думы РФ, журналист. Несколько лет назад у него вышла книга «Конец Атлантиды. Почему Путин никогда не станет Горбачёвым». О ней и судьбах страны — в интервью газете «Спецназ России».

ПУТИН МОГ БЫ СПАСТИ СССР

— В чем вы видите причины гибели Советского Союза?

— Одна из них — неспособность власти отвечать адекватно на новые вызовы времени и принимать волевые решения для наведения порядка. Потому что всякий раз, используя силу для подавления массовых беспорядков или радикальных националистических и сепаратистских проявлений, погромов, власть это делала тайком, и лишь в двух случаях Горбачёв публично признал свою причастность — после Сумгаита (1988 год) и в Баку в январские дни 1990 года.

И то в Сумгаите власти медлили почти трое суток, а в Баку — неделю, хотя войска стояли «на пороге». Жесткие решения откладывались до последнего, а когда, в конечном счете, власть шла на них, было уже поздно, и пожар к этому моменту разгорался гораздо жарче и охватывал все новые и новые территории.

— Горбачёв трусливо отказывался от решений, которые он принимал…

— Самые яркие примеры — это Тбилиси, Вильнюс. И об этих событиях очень подробно рассказывается в этой книге, особенно о тбилисских. В этом смысле сегодняшняя власть совершенно другая. Хотя в период перестройки было проведено реформирование правоохранительной системы в сторону создания спецподразделений. Но опять же, это происходило, к сожалению, очень медленно и тяжело. Силовой блок в целом оказался одним из основных «козлов отпущения», будучи предан руководством страны.

Власть и конкретно Горбачёв от спецслужб отказались и сделали их крайними, и, конечно же, они к какому-то моменту перестали верить своему Верховному Главнокомандующему — в моем понимании, именно это стало одной из ключевых причин в череде событий, которые завершились в декабре 1991 года. В том числе это и отказ «Альфы» с «Вымпелом» идти на штурм Белого дома.

Если бы не действия Горбачёва в 1991 году в Вильнюсе, когда он отказался от лейтенанта Шатских, конечно, «Альфа» бы этот приказ выполнила. Я был у Белого дома тогда и хорошо помню те события, эти баррикады, на которых мы были — они, конечно же, не выдержали бы и трех минут профессионального штурма!

— В своей книге вы анализируете причины того, что произошло со страной и всего того, о чем вы говорили. Это коренится в личности Михаила Горбачёва, или уже был необратимый системный кризис власти?

— Ответить на ваш вопрос очень коротко нельзя, и книга моя не исчерпывающая. Она лишь попытка осмыслить и подойти ближе к истине. Я не претендую на истину в последней инстанции, но считаю, что должна быть широкая дискуссия по такого рода судьбоносным, волнующим общество вопросам.

Конечно же, личностный фактор являлся ключевым в череде событий и невзгод, которые привели к краху советской империи. Если бы на место Горбачёва пришел другой человек и если бы такой человек в политическом руководстве СССР существовал, то, бесспорно, Советский Союз можно было сохранить. И человеком такого масштаба я считаю Владимира Путина.

И опять жекнига — это попытка сопоставить действия двух президентов в одинаковых ситуациях. Своего рода перенос на «машине времени» из эпохи в эпоху. Понятно, что в 1985 году Путин, которому было тогда тридцать два года, не мог стать Генеральным секретарем ЦК КПСС.

— Человек «калибра» Путина.

— Конечно, или человек типа Дэна Сяопина в Китае. Тогда мы опять возвращаемся к специфике вашей газеты и нашего разговора о действиях силовых структур и армии в наведении порядка в стране, у нас перед глазами события на площади Тяньаньмэнь. И китайцы сами, об этом я тоже в книге пишу (об этом рассказывал покойный ныне генерал Родионов, тогдашний командующий ЗакВО), благодарили — когда он встречался с Председателем Госсовета КНР, тот говорил: «Спасибо, товарищ Родионов, после Тбилиси мы сделали для себя правильные выводы».

ФАКТОР САПЁРНЫХ ЛОПАТОК

— События в Тбилиси произошли 8-9 апреля 1989 года, а события на площади Тяньаньмэнь были 5-6 июня тоже года. Выходит, китайцы очень быстро сделали выводы.

— Китайцы поняли, к чему привели события в Тбилиси. Это отдельная очень интересная глава в прямом смысле слова. В ней я основываюсь на неизвестных ранее документах уголовного дела, которое вела Главная военная прокуратура, а затем прокуратура Советского Союза, а также опираюсь на свидетельства очевидцев этих событий и, в первую очередь, руководителя следственной бригады по этому делу, впоследствии генерал-майора Юрия Баграева. Совершенно иначе воспроизводится вообще картина этих событий… Достаточно сказать, что от саперных лопаток не пострадал никто, и они применялись на проспекте Руставели всего в течение десяти минут.

— Это то, о чем докладывал Анатолий Собчак, как глава комиссии Съезда народных депутатов СССР?

— Да, доклад Собчака на съезде отличался от того доклада, который был официально опубликован. Он сделал доклад с определенными политическими купюрами, с креном в сторону либерально-оппозиционного настроения. События в Тбилиси кажутся очень важными, потому что они сыграли ключевую роль в дальнейшем развале нашей страны.

— Если бикфордовым шнуром развала страны и сепаратистского пожара был Карабах, то детонатором?..

— Именно Тбилиси. Там впервые было разделено общество, и люди в погонах впервые после этого стали стесняться в форме ходить по улицам.

Все это вместе взятое и послужило сигналом для сепаратистов, а будем называть вещи своими именами — это были именно сепаратисты. В своей книге я привожу очень наглядные фотографии митингующих на этом бессрочном митинге.

Кстати, слово «майдан» возникло не на Украине, оно имеет тюркское происхождение и впервые стало применяться в 1990 году — так назвали бессрочный митинг в Баку.

ТИКАЮЩИЕ МИНЫ

— Получается, что первые майданы у нас имели место в Тбилиси и Баку?

— Нет, фактически, еще в Алма-Ате в 1986 году, когда уходил Кунаев и прокатились националистические массовые акции в знак протеста против назначения первым секретарем ЦК компартии Казахстана Геннадия Колбина.

Возвращаясь к теме Тбилиси: в книге я даже привожу интересный документ — справку разведотдела Закавказского военного округа с перечислением лозунгов, которые были написаны на транспарантах «мирных» митингующих, которые заранее запасались арматурой, прутьями, бутылками, булыжниками, кусками уличной мебели. Кстати, количество пострадавших военнослужащих было больше, чем протестующих.

Так вот, плакаты очень красноречивые: «Русские, вон из Грузии», «Русские, убирайтесь из нашего дома», «Русские — оккупанты», «СССР — тюрьма народов», «Долой Красный Кремль!», «Да здравствует единая, независимая Грузия», «За выход Грузии из состава СССР» и так далее.

— Это чистейшей воды сепаратисты.

— Как реагируют сильные государства на сепаратистские проявления? Вот пример Каталонии у нас перед глазами. Несмотря на то, что каталонцы проголосовали за отделение от Испании, тем не менее, Пучдемон не сумел дойти куда хотел. И этой темы я подробно касаюсь в книге. Как и национально-государственного устройства страны и вообще тех проблем, которые породило сталинско-ленинское построение государства.

— Та самая «мина», что была заложена в 1922 году при создании Советского Союза?

— Безусловно. Эта «мина», по моему убеждению, продолжает «тикать» и по сей день. Если говорить о «тюрьме народов», то почему СССР стал таковым только для четырнадцати народов из 140? И почему независимость получили, к примеру, молдаване, а не татары, превосходящие их в пять раз по численности и имевшие, в отличие от ставших независимыми казахов или таджиков, свою государственность в прошлом? Многовековую, кстати. И если вчера можно было этот разговор вести, то почему нельзя его вести сегодня?

И появление слабой власти может эти процессы катализировать — мы с этим сталкиваемся. Тот спор, который возник в Татарстане относительно обязательного преподавания национального языка — один из сигналов. Хотя он приглушен.

— То есть мы возвращаемся к той теме, что в силу вот этих «мин», которые тикают до сих пор, у нас есть только одна возможность сохранить себя — это иметь сильную, авторитетную власть?

— Это не единственная возможность. Это главное, но помимо этого непременно нужно думать о совершенствовании системы государственного устройства. Я не призываю сейчас в один миг упразднить национально-территориальные субъекты в России. Их у нас двадцать пять — больше, чем в РСФСР было. Я говорю лишь о том, что эта проблема есть и над ней нужно думать.

— Вы пишете, что Советский Союз был ничем иным, как Россией, большой Россией.

— Да, именно так. Ее чьи границы не менялись на протяжении последних полутора столетий — не просто самое большое государство на планете, а государство, имеющее абсолютно уникальное, многонациональное построение, формирование.

При этом уникальность еще заключается и в том, что Россия оказалась единственной империей в мире, которая, вбирая в себя малые народы, их не поглотила и не уничтожила, а напротив — дала возможности им развиться. Многие получили свою письменность, культуру, которой не имели прежде. В отличие от всех остальных империй, от Германии, например, где были уничтожены все полабские племена, от Англии, где давили бриттов и кельтов — их уже не существует сегодня — и ирландцев. О том, как поступали американцы с индейскими поселениями, и говорить нечего. Или испанцы…

Да, у Российской империи национальная политика была, прямо скажем, не идеальной. Но в то же время я говорю об уникальности страны и факте существования одновременно в одной стране, в «одном строю», представителей абсолютно разных этносов, конфессиональных убеждений. Что общего у аварца, якута и карела, если они даже внешне друг на друга не похожи? Разговаривают на разных языках, исповедуют разные религии. Их объединяет Россия — общее совместное прошлое и настоящее, русский язык как средство федерального общения, русская культура как единая скрепа.

РАЗОБЛАЧЕНИЕ МИФОВ

— Горбачёву удалось за пять-шесть лет развалить страну, которая имела очень серьезный базис. Путину примерно за тот же период удалось из руин вытащить страну. Значит, все-таки какой-то запас прочности оставался, даже несмотря на все лихие 1990-е.

— Безусловно, оставался. Именно на запасе советского времени просуществовала, например, вся система ЖКХ в 1990-е годы или весь оборонно-промышленный комплекс, дав возможность уже в период нулевых годов запустить разработку и производство новых систем, в том числе в сфере высоких технологий. Это результат того, что остались профессионалы, остались заделы, осталась мысль. Очень многие из этих заделов мы уже упустили по времени, но то, о чем говорил Путин в своем последнем послании Федеральному Собранию и три принципиально новых вида оружия, им представленные, это, собственно, ответ на вопрос — мы сумели наверстать упущенное очень быстро.

— Как журналист, занимавшийся расследованиями, вы по-прежнему занимаетесь разоблачением существующих мифов, которые сформировались за эти годы в общественном сознании.

— Как про саперные лопатки в Тбилиси, например. Или такой же миф, как «молох ВПК», который «полностью душил экономику страны». Во-первых, продукция ВПК при всех ее изъянах была экономически рентабельна, и на один рубль заработанной платы сотрудников ВПК они выпускали гражданской продукции на один рубль двенадцать копеек. Каждый вложенный в ВПК доллар приносил три доллара прибыли.

Во-вторых, наши разработки по целому ряду направлений не имели аналогов, и мы могли бы их применить в гражданском назначении. Именно в ВПК был сосредоточен основной интеллектуальный и технологический потенциал, способный этот рывок осуществить, при наличии должной политики и должного решения, конечно.

— То есть то, что сейчас сделано. Именно ВПК как «локомотив экономики».

— Конечно, он мог и должен был стать локомотивом экономики и тогда. У него для этого все имелось, но начатая Горбачёвым конверсия… Когда на заводе «Прогресс» в моей любимой Самаре, где и по сей день строят наши космические ракеты, стали шить палатки и делать кухонные уголки, это все равно, что колоть орехи королевской печатью, как делал герой «Принца и Нищего» Марка Твена. Но ровно так стало происходить.

УНИКАЛЬНЫЕ РАЗРАБОТКИ

— В своей книге вы рассказываете, что «всплывали» и уникальные разработки.

— Да, скажем, экранопланов — симбиоза самолета и водного судна, способного развивать сверхскорости при удивительной экономичности. Расход топлива в два раза меньше, чем у корабля, открытого нашим, к сожалению, мало оцененным ученым Ростиславом Евгеньевичем Алексеевым — нижегородцем, создателем знаменитых «Ракет» и «Комет». За счет открытого им принципа экранирования он обнаружил, что на определенной высоте над гладкой поверхностью, будь то водная гладь или лед, судно может отталкиваться от нее и как бы экранировать. И за счет угла и высоты регулируется скорость.

Последние разработки экранопланов были способны пересечь все Каспийское море без единой посадки. 1400 километров беспосадочного полета! Они могли добираться в любую самую удаленную точку земного шара. Это могло быть самое эффективное спасательное судно на планете. С момента команды до момента выхода — десять минут. Оно способно садиться и взлетать с волны даже при пятибалльном шторме.

— Мы потеряли эту технологию?

— Нет, мы ее не потеряли. Разработки возобновлены, но американцы не сидели сиднем и получили возможность сфотографировать последнюю разработку Алексеева «Орлёнок» — в середине 1990-х на базе в Каспийске, где он находился (туда его в свое время отправили на испытательный полет).

— Каким образом?

— С официального разрешения Министерства обороны России в 1994 году — за 200 тысяч долларов. Они его отщелкали во всех видах, и боинговская разработка «Пеликан» оказалась удивительно похожей на наш «Орлёнок». Таких разработок и таких эволюционных технологий в советском ВПК было огромное количество.

К примеру, высокочастотная радиосвязь. До начала 1980-х мы были впереди американцев, я уж не говорю о том, что вообще беспроводная связь изобретена в нашей стране. И первые компьютерные технологии тоже родились в Советском Союзе. Фактически первый интернет был создан в СССР — наши профи оказались объективно наиболее продвинутыми. Если, например, обычный программист из вычислительного центра Академии наук между делом взял и придумал «Тетрис», ставший самой популярной игрой всех времен с момента появления компьютеров, то о чем еще говорить!

ОКОНЧАНИЕ.