Автор: АЛЕКСЕЙ ФИЛАТОВ

«БАТЯНЯ КОМБАТ» — 1

Фото: «Многие офицеры, служившие под его началом, говорят, что своей жизнью они обязаны именно Торшину, человеку и командиру…» Афганистан, 1984 год

ПАМЯТИ ЮРИЯ НИКОЛАЕВИЧА ТОРШИНА

Полковник Юрий Николаевич Торшин. Мой командир, человек-скала, глыба, монолит. Кавалер шести орденов. Пройдя огонь и воду, он никогда не гнался за медными трубами. Поэтому и провел всю жизнь на передовой, а не в теплых штабных кабинетах. Он служил Родине сердцем. Таким он и ушел от нас. Таким он и остался в нашей памяти.

Трудно писать о человеке, которого знал более чем хорошо. Знал на протяжении многих лет, с которым вместе служил и съел не один пуд соли.

Настоящий профессионал, грамотный офицер и руководитель. Спецназовец с большой буквы. Он прошел многие горячие точки. Пережил разные этапы в развитии страны, отразившиеся и на спецназе. При этом никогда не колебался в такт «линии партии». Никогда не прятался за чужими спинами и, ведя за собой, вселял стопроцентную уверенность в победе.

Таким был этот Человек, отдавший жизнь Спецназу и Отечеству.

Юрий Николаевич прошел Афганистан. На Дубровке («Норд-Ост») его группа непосредственно работала по Мовсару Бараеву. Вместе со своими бойцами Торшин спасал заложников и уничтожал террористов в Беслане.

Его не смогли взять ни пуля, ни штык. Но нелепая смерть настигла его в совершенно мирном ночном пробеге мотоциклистов.

Именно про таких, как Юрий Николаевич Торшин, складывают песни: «Комбат, батяня, батяня комбат, ты сердце не прятал за спины ребят».

И сейчас многие офицеры, служившие под его началом, говорят, что своей жизнью они обязаны именно Торшину, человеку и командиру…

Так капитан «Альфы» Роман Лашин с уверенностью говорил: «Пока Юрий Николаевич руководит отделом — с нами ничего не случится». И действительно, Лашин успешно прошел в спецназе не одну операцию. Но после того как Юрий Николаевич передал отдел, Роман Лашин (вместе с майором Игорем Паниным) погиб в Дагестане летом 2011 года.

…Я хорошо знал Юрия Николаевича, мы дружили. Из «Альфы» он ушел в отставку относительно недавно, будучи начальником оперативно-боевого отдела Управления «А» Центра специального назначения ФСБ России. И я видел, как после увольнения в запас Юрий Николаевич буквально не находил себе места в гражданской жизни. Ему всегда было комфортнее на службе, нежели на гражданке.

Почему? Да потому, что есть такая профессия «Родину защищать».

Поэтому назначение в августе 2015 года на пост советника президента Чеченской Республики по силовому блоку Торшин воспринял как логическое продолжение всей своей предыдущей деятельности в системе государственной безопасности.

В ноябре 2015 года я с товарищами приехал в Чечню, чтобы воочию увидеть, чем и как живет республика — город Грозный, который мы помнили, как «руины Сталинграда».

Сопровождаемые Торшиным, мы не смогли привязаться на местности к старому Грозному. Единственная точка, которую мы смогли опознать — тоннель под бывшей площадью «Минутка» (где осенью 1995 года была подорвана на фугасе колонна с генералом Анатолием Романовым).

И я вспомнил, как однажды, на этом самом месте, в 2002 году я задал Юрию Николаевичу вопрос: «Скажите, когда-нибудь здесь все это закончится?» Имея в виду войну, разруху и все прочее. «При сохранении нынешнего положения дел, никогда», — ответил Юрий Николаевич.

И вот в присутствии Рамзана Кадырова я напомнил Торшину эти слова. Республика изменилась до неузнаваемости. И то, какой ценой заплачено за все это, позволяет надеяться на лучшее. Для Чечни. Для всей России.

Там, в Чечне, в 2015-м мы увидели прежнего Торшина — он «горел» на работе и ощущал себя в своей стихии. Но произошла трагедия. Судьба…

Вся без исключения центральная пресса, написавшая о трагической гибели полковника Торшина, представляла его как бывшего командира «Альфы». Для нас он таким и останется навсегда: Батяня Комбат.

«НЕ ХОТИТЕ ЕЩЁ ПОСЛУЖИТЬ?»

Юрий Николаевич родился 6 мая 1958 года в Брянске, пригородном поселке «Белые берега». Отец — Торшин Николай Петрович — всю жизнь проработал на крупнейшей электростанции, построенной в Брянской области по ленинскому плану ГОЭЛРО в 1932 году. У него это было единственным местом работы: он начал трудовую деятельность с помощника машиниста турбины и закончил заместителем директора.

Единственная запись в трудовой книжке Торшина-старшего: принят в должности такой-то и уволен там же. Так что он профессиональный энергетик.

Мама, Евгения Дмитриевна, окончила медицинское училище, работала в Белобережской больнице медсестрой. На пенсию вышла старшей медсестрой отделения. Умерла в 2007 году.

Торшины давно переехали из Брянска в Москву.

Младший брат, Вячеслав (у них разница в семь лет), окончил ту же самую брянскую школу № 29, что и Юрий Николаевич, поступил в Орловское училище связи. Всю жизнь, как и брат, прослужил в системе госбезопасности и уволился полковником ФСБ.

О себе Торшин говорил так:

— Моя жизнь простая: родился, школа № 29, после десяти классов пытался поступить в военное Орловское училище связи, которое окончил Алексей Филатов. Я же не прошел по конкурсу. Приехал в Брянск. При райкоме ВЛКСМ окончил курсы и, получив направление, год проработал в 30-й школе старшим пионервожатым. Затем поступил в Брянский филиал Московского гидромелиоративного института. Два года проучился на дневном, перевелся на заочное отделение в 1978-м году. И уехал в Москву.

Снова работал и снова учился. В 1979-м был призван в ряды Советской Армии. Никогда бы не подумал, что дальнейшую свою судьбу на протяжении многих лет свяжу с Кавказом. Но так получилось. Учебка в Орджоникидзе, а затем дальнейшее прохождение службы в Махачкале, ракетные войска стратегического назначения.

От Махачкалы наш боевой полк находился где-то в 60 километрах. Ну, на сегодняшний день уже секретов нет. После программы ОСВ-2 эта точка уничтожена. Ракеты были межконтинентальные, с ядерными боеголовками. Шахтный вариант.

За несколько лет до увольнения со службы в ФСБ Юрий Николаевич находился в командировке в этом районе. Он посетил дивизион и полк, в котором служил. На этом месте, по его словам, ничего не осталось целого: все взорвано, развалено, разруха полнейшая.

Срочную службу Юрий Торшин закончил старшиной роты. Солдаты относились к нему хорошо. И по одной простой причине: они призывались в восемнадцать лет, а Торшин в двадцать один год. Призывники его возраста уже год как «отдыхали».

Командиры взводов и рот относились к нему как к вполне взрослому, сформировавшемуся мужчине. Торшин возглавлял комсомольскую организацию, затем на втором году службы ему было предложено стать кандидатом в члены КПСС.

Демобилизовавшись, Юрий Николаевич прибыл в Тимирязевский военкомат Москвы, откуда призывался, встал на учет. Там ему при постановке на учет предложили поработать в Комитете государственной безопасности. По тем временам он был достаточно «ценный кадр»: двадцать три года, кандидат в члены КПСС, старшина роты.

— Меня попросили пройти в соседнюю комнату, — рассказывал Юрий Николаевич, — где находился один из представителей кадров центрального аппарата КГБ, он и предложил «послужить», заступив на охрану государственных объектов. За красивыми фразами скрывался, как выяснилось, комендантский отдел.

Было ли разочарование? Было, конечно. Вот я молодой, здоровый, красивый парень (так я о себе тогда думал), с определенными спортивными достижениями, в частности по плаванию — на уровне первого разряда. А я всего лишь стою у подъездов и проверяю удостоверения: «проходите», «выходите», честь отдавал, туда-сюда.

Ну, год я прослужил, и честно говоря, у меня появилось желание написать рапорт и уволиться. В двадцать три года стоять и выполнять роль вахтера! Хотя работа эта нужная и важная, но не по мне! И на сегодняшний день существует комендантский отдел, его сотрудники выполняют все те же функции, потому что невозможно посадить там бабушку или дедушку. Такую работу должен выполнять человек с погонами, в форме, все как положено. Нужно уметь вовремя определить поддельное удостоверение или поддельный пропуск. Работа, конечно, достаточно серьезная, но не для меня.

Слава Богу, пригласили в кадры и предложили Службу ОДП Седьмого управления КГБ. Через год я был переведен в 4-й отдел 1-го отделения Службы. Охрана посольств стран коалиции «главного противника». Я работал при посольстве Франции. Не буду, конечно, вдаваться в подробности, но скажу, что оперативная работа была связана с объектами, с установленными разведчиками, которые работали под дипломатическим прикрытием.

Прослужил я там недолго, около полугода. Как известно из истории, Группа «А» входила в состав Седьмого Управления КГБ. В то время кадрами руководил подполковник Краснокуцкий. Итак, я был вызван в кадры, в ОДП показал хорошие результаты по стрельбе, и Краснокуцкий попросил меня зайти к нему в кабинет. Там я впервые увидел Зайцева Геннадия Николаевича, в то время полковника. Мне, в числе некоторых других сотрудников, предложили перейти (с выполнением определенных тестирований и сдачей физической подготовки) в Группу «А». Надо сказать, что мы в то время о ней слышали.

…Несмотря на особую секретность Группы «А», у Торшина действительно была о подразделении кое-какая информация. Во время усилений на праздники — 1-го Мая или 7-го Ноября — «Альфа» всегда была задействована по охране дипломатических представительств и посольств. Сотрудники прохаживались в гражданке, все такие здоровые, плечистые, крепкие, с подмышечными кобурами — романтика своего рода, и мы им где-то даже завидовали.

Тестирование Юрий Николаевич сдал и был зачислен в подразделение. Вообще, в 1982 году был очень большой призыв. Группа расширялась — впереди ее ожидал нарастающий вал террора, боевые командировки в Афганистан и горячие точки, которые вдруг заполыхают во многих местах еще единого, но уже делимого Советского Союза.

ШЕСТОЕ ОТДЕЛЕНИЕ

В боевой коллектив Юрий Николаевич входил одновременно и сложно, и легко. Какие-то физические дисциплины ему давались без особого напряжения: гири, штанги, гантели. Другие, например кроссовая подготовка, всегда шли тяжело. Подтягивался спокойно, любил лыжи, поскольку много ходил на них в детстве.

— Мы попали в хороший коллектив, 6-е отделение, руководителем был капитан Гончаров Сергей Алексеевич, заядлый лыжник и футболист, — вспоминал Торшин. — Путем личного примера он всегда вдохновлял нас. Так прошел период моего становления. Важную роль, конечно, сыграл тот коллектив, в который я попал, хотя, как говорится, каждый кулик хвалит свое болото.

В тот период «Альфа» насчитывала шесть отделений. 

Начальниками оперативных групп были капитан Чудеснов Евгений Николаевич, старший лейтенант Мирошниченко Александр Иванович и Евгений Петрович Мазаев. Все они являлись участниками афганских событий декабря 1979 года, известных как «Второй этап Саурской (Апрельской) революции». Иначе говоря — свержение власти кровавого диктатора Амина.

— Коллектив наш и обстановка в нем были не просто хорошими, а великолепными! — не переставал гордиться Торшин. — Дело в том, что 6-е отделение было создано намного позже, чем первые пять, и в него набирали людей не «с бору по сосенке», а лучших из всех пяти предыдущих, эдакое ядро. Вообще, я считаю, что 6-е отделение было лучшим. Хотя если спросить у Саши Михайлова, он наверняка ответит: «Старик, ты не прав — лучшим было наше первое отделение». А если задать тот же вопрос, допустим, Трифонову, он был в третьем отделении, а командиром был Шергин Валентин Иванович, то Трифонов скажет, что лучше третьего не было. Так и должно быть.

Четвертым отделением руководил Герой Советского Союза Виктор Фёдорович Карпухин, участник штурма дворца Амина. Допустим, Валера Канакин или Саша Матовников, а они попали именно в четвертое, будут однозначно утверждать, что оно — лучшее. Я соглашусь и с ними.

Мы с завистью глядели на участников штурма дворца Амина — кавалеров боевых орденов. Помню, как смотрели большими и круглыми глазами на Мазаева, награжденного орденом Красной Звезды. В то время люди привыкли видеть боевые ордена и медали на груди у ветеранов другой войны — Великой Отечественной! А тут молодые крепкие парни в возрасте от тридцати до сорока лет. Повторюсь, с большим удивлением смотрели.

Что я еще хочу сказать. Из нас тогда многие уже принимали участие в тех или иных боевых мероприятиях, но никогда мы не чувствовали, чтобы нас гоняли, унижали… Хотя, конечно, наш коллектив не сравнить с Советской Армией. У нас дедовщины не было в принципе. Взрослые люди, у всех семьи, жены, дети… И когда бежит тот же Сергей Гончаров впереди, наверное, стыдно от него отставать. Руководители дали нам очень многое.

Продолжение