Автор: ОЛЬГА ЕГОРОВА

ДВЕ «ОТВАГИ» ЕВГЕНИЯ ЖЕРЛЫГИНА

В МОСКВЕ ОТКРЫТА МЕМОРИАЛЬНАЯ ДОСКА СОТРУДНИКУ «АЛЬФЫ»

Он был одним из лучших снайперов «Альфы». Не раз выезжал в боевые командировки на Северный Кавказ. Уничтожал бандитов, освобождал заложников. Две медали «За отвагу» — одна из самых почетных наград Великой Отечественной — свидетельство его профессионализма и мужества.

ВДВОЕМ С «ГРОЗОЙ»

Скончался майор Жерлыгин в Москве 23 февраля 2004 года, находясь на боевом дежурстве. В сентябре нынешнего года в московской школе имени Валерия Чкалова, где учился Евгений, была открыта мемориальная доска.

С фотографии на нас смотрит Евгений Жерлыгин. Каким он был, какая человеческая жизнь стоит за сухими строчками официального некролога? Казалось бы, обычная жизнь, простая биография, только вот работа — необычная. Я отправилась в Новопеределкино, туда, где когда-то жила семья Жерлыгиных.

На улице Шолохова, в очень ухоженной и чистой квартире (на полу ни пылинки), меня встретила мама Евгения Анатольевича, Лариса Васильевна. Стройная, моложавая женщина с белоснежными (язык не поворачивается сказать «седыми») волосами, уложенными в аккуратную прическу. Мы долго разговаривали, и жизнь майора спецназа, которого я про себя уже называла Женей, стала мне ближе и понятней, как бы обрела выпуклость или законченность.

Евгений родился 5 декабря 1968 года в Москве. Молодая семья жила тогда на улице Обуха, это рядом с метро «Курская». Сына назвали в честь деда — полковника Жерлыгина, танкиста, ветерана двух войн, в последние годы работавшего в НИИ «Полюс».

Отец Жени, Анатолий Евгеньевич, трудился фрезеровщиком на заводе. Скончался от «упущенного воспаления легких», когда сын учился в шестом классе. Мама, Лариса Васильевна, — всю жизнь, до самой пенсии, работала учителем начальных классов, да и после нее — еще шестнадцать лет, несмотря на возраст. Не работает она только третий год. Любит вышивать. В ее спальне висит вышивка с изображением Новодевичьего монастыря. Такую искусную работу, как у Жениной мамы, я видела лишь однажды в детстве, у своей бабушки, которая изрядно вышивала бисером.

Лариса Васильевна перебирает дорогие ее сердцу реликвии: вот локон годовалого сына, вот его первая тетрадка со старательно написанными буквами, простенькие сережки, которые он подарил матери в пятом классе на сэкономленные от завтраков деньги, его удостоверения и фотографии. Много фотографий.

…Жене три года, серьезный и сосредоточенный — в новом клетчатом пальтишке. Он тогда так устал от похода в магазин, что попросил у матери разрешения прилечь на диван прямо в пальто, сказав, что «они оба, и он, и пальто, очень замучились».

Вот он — подросток, хохочет в камеру. Женя с дедом Евгением Николаевичем в составе экскурсии на Малой земле. Женя — в техникуме: «Вот он, видите, в верхнем ряду, ниже — красивая девушка с длинными волосами, Анечка, его будущая жена, правда, они еще не подозревают об этом».

Жерлыгин — в армии, рядом улыбается собака по кличке Гроза, они вместе служили. Женя с сыном Сашей то ли в цирке, то ли в зоопарке, держат на руках белых голубей, на коленях у Евгения пристроилась крохотная хмурая обезьянка в вязаном жакете.

Евгений запечатлен в камуфляжной форме, в кругу товарищей по Группе «А», на груди — медаль «За отвагу». И последняя фотография — в траурной рамке…

С самого детства он мечтал стать военным. «Бредит», — считала мать. Женя однажды услышал это и сказал: «Бредит тот, кто видит в этом романтику, я вижу в этом адский труд». Он с удовольствием слушал рассказы деда, пел с ним военные песни, особенно любил «Прощание славянки», восхищался Евгением Николаевичем — тот служил еще на финской, — собирался стать танкистом, собирал все, что попадалось о танках, в особую тетрадку, сшивал материалы в книжечку, клеил модели…

По семейной традиции, каждый год 9 мая Жерлыгины шли к могиле Неизвестного солдата — возложить цветы, потом отправлялись поздравлять своего любимого ветерана.

Женя учился в школе №1397 (бывшая 397). Класс был хороший, дружный, преподаватели замечательные.

— Он и ребенком-то был очень серьезным, где-то даже скрупулезным, старался никуда не опаздывать, разговаривал как взрослый, — вспоминает Лариса Васильевна. — Даже первая учительница, Фишман Елена Николаевна, признавалась мне, что любит поговорить с Женей на отвлеченные темы. Всегда добивался своего. Вначале, когда мальчик был маленький, то и цели были маленькими, — но ведь, говорил он нам с отцом, надо же с чего-то начинать? Проблем с Женей никогда не было, он и в средней школе учился хорошо, только две тройки были — по русскому и французскому. Я шутила, как, мол, с тобой говорить — ни на русском, ни французском!

Как-то сын захотел заняться боксом, мы пошли записываться в секцию и за компанию взяли с собой его друга, полную Женину противоположность: сын был худенький и высокий, а его приятель — маленький. Так приятеля приняли, а Женю нет. Тренер говорит, мол, ваш мальчик такой худой, с кем я его поставлю в пару? Женя тогда очень переживал. Пошел в легкую атлетику, хотя не очень ее любил, но занимался старательно. Впрочем, занятия пошли ему на пользу. Раздался в плечах. Показывал неплохие результаты. Любил играть в хоккей, в футбол, стоял на воротах — в общем, как все мальчишки. Я с Женей, когда мы одни остались, и на хоккей, и на футбольные матчи ходила. Он смеялся, кому-то рассказывал, что мама, мол, накупит газет, журналов, чтобы быть в курсе спортивных новостей, а потом начинает «болеть».

«БРИЛЬЯНТИК МОЙ»

После восьмого класса Жерлыгин поступил в автомобильно-дорожный техникум. Он не хотел уходить из школы, но Лариса Васильевна, после смерти мужа воспитывавшая сына одна, настояла на своем. Надеялась, что вместе с аттестатом о среднем образовании сын приобретет специальность, повзрослеет и в армию пойдет уже более подготовленным, чем, скажем, прямиком со школьной скамьи.

— Теперь-то я себя ругаю, — грустно признается она, — пусть бы учился, может, и жизнь по-другому бы сложилась? «Вот электромеханический на Ногина, иди, — говорю сыну, — туда, и дядя Юра его окончил, — мой брат. — Окончил профильный институт, хорошо устроен». — «Нет, — говорит Женя, — я поступлю еще куда-нибудь, подальше, чтобы ты туда не ездила». И выбрал техникум на Семёновской.

Со своей будущей женой, Аней, Женя учился в одной группе. Через год они стали, как тогда говорили, встречаться. Лариса Васильевна бережно хранит в своей памяти все истории, связанные с сыном, казалось бы, на первый взгляд, и незначительные, но так точно характеризующие его.

— Никогда сын грубого слова не сказал, помню единственный случай, когда он ответил мне в повышенном тоне. Женя куда-то торопился, а я настаивала, чтобы он сбегал в магазин, не знала ведь, что спешит на свидание с Анечкой. Дошел до метро, позвонил, извинился. Надо сказать, что Женя всегда был очень внимателен ко мне.

На последнем курсе у Жерлыгина неожиданно образовались «хвосты» сразу по трем предметам. Такого никогда не было! Встревоженные преподаватели вызвали в техникум его мать и долго внушали ей, что если Евгений не закроет свои «хвосты», то его придется отчислить, а значит, он прямиком попадет в армию.

Даже заподозрила Лариса Васильевна, что ответственный и собранный Женя нарочно завалил предметы, чтобы поскорее попасть в армию, куда он просто рвался. Даже мечтал попасть в Афганистан, потому что, как он говорил матери, «надо же кому-то границы защищать». На самом же деле, тогда, как вспоминает Аня, Женя очень много времени уделял любимой девушке, вот и запустил учебу. Весна, понимать надо!

В июне 1988-го Евгений, успешно защитив диплом, был призван на военную службу во Внутренние войска МВД. Служил в Бийске. Сначала не хотел идти «в милицию», детская мечта стать танкистом не отпускала его: ну уж, на худой конец, если не возьмут танкистом, тогда — ВВС. Не вышло. В военкомате посмеялись, сказали, что же, парень, тебя в танке-то пополам складывать? Вымахал он к тому времени — аж 1 метр 89 сантиметров.

— Знакомые могли бы мне тогда посодействовать, чтобы оставить Женю служить в Москве… Как единственного сына вдовой матери, — рассказывает Лариса Васильевна. — Но он отказался от такой возможности. И сказал, что, мол, если меня оставят служить в Москве или Подмосковье, значит, это ты, мама, приложила руку. Тогда-то я напишу заявление в военкомате, чтобы меня отправили на самую дальнюю точку страны.

В Женином свидетельстве об окончании учебного подразделения войсковой части 6661 — «пятерки» и две «четверки»: по строевой и огневой подготовке, общая оценка — «отлично». Присвоено воинское звание «специалист СРС 3-го класса».

«Брильянтик мой, как ваше драгоценнейшее здоровье? У меня все хорошо. Если ты кому-нибудь скажешь, что мне очень нравится в армии — не поверят, покрутят пальцем у виска, дурак, мол. Не нравится в армии тому, кто не любит дисциплину. Кто любит дисциплину, тому легко служить. Теперь у меня напарница — овчарка Гроза. Посылаю нашу совместную фотографию. Ты же знаешь, мам, как я люблю животных. Когда нам, стоящим в строю, сказали: «Кто любит собак — шаг вперед!» — я и вышел. Теперь мы с ней подружились. Коллектив у нас очень хороший, ребята как на подбор. Дедовщины как таковой нет. Если кто-то провинился — накажут всех. Вообще, лучше внутренних войск нет. За посылки, что ты присылала, — отдельное спасибо: можно и поесть, и чаю попить».

Надо признаться, что именно этого письма как раз и не было — не было в том виде, в котором я его написала от имени Евгения, но буквально все факты, начиная с нежного обращения к матери, и заканчивая благодарностью за посылки, — чистая правда и подлинные слова Жени. Я просто свела их воедино…

Женина мама и верила, и не верила бодрым письмам сына. Отец Анны — к тому времени молодые люди твердо решили пожениться, как только Женя отслужит — специально подгадал на своей работе командировку в далекий Бийск, чтобы навестить солдата и успокоить тех, кто так его ждет в Москве.

В 1989-м ефрейтор Жерлыгин был награжден нагрудным знаком «За отличие в службе». Выйдя на гражданку, он не забывал армейских друзей, с которыми очень сдружился, посылал посылки, как и обещал. Он вообще такой был — раз сказал, значит, сделает.

В декабре 1991 года Анна и Евгений поженились.

— Хотя я и была против, как тогда казалось, ранней свадьбы, семья получилась очень хорошей. Жили дружно. Они очень любили друг друга, — признается Женина мама.

Вообще, декабрь для молодой семьи был особенным месяцем: сам Женя родился 5-го числа, в декабре же женился, и тоже в декабре, в 1994-м, появился на свет долгожданный сын, Саша.

«СЛИШКОМ… ПЛАНКА ВЫСОКА»

Свободное время, которого было мало, Евгений предпочитал проводить с семьей. Любил рыбалку, говорил, что это занятие очень успокаивает, часто брал с собой сына. Иногда привозил улов, иногда — нет, что его несколько расстраивало, поскольку он все привык делать «на пять». Ходил, если была возможность, на охоту. С удовольствием возился на даче… Внимательный сын, любящий муж, прекрасный отец, редкой души человек, очень добрый и внимательный не только к своим близким.

— Понимаете, — горячо говорит Аня, и я чувствую, что это не просто слова, — мой муж был потрясающий человек, и я понимаю, что вряд ли такого, как Женя, когда-нибудь встречу, слишком… планка высока. Он не был похож на других, он был особенный. Женя — моя любовь на всю жизнь.

Много раз я общалась со вдовами офицеров и всегда слышала одни и те же слова: «Мой муж — самый лучший». Казалось, что молодые женщины немного преувеличивают. Но потом поняла — в спецподразделении «А» служили и служат не только высококлассные специалисты, но и люди удивительные, ведь иным там просто не место: «вверх таких не берут и тут про таких не поют…», как когда-то пел любимый Женей Высоцкий.

В 1994 году Евгений был зачислен на службу в Группу «А» Главного управления охраны (ГУО). Перед этим представители подразделения по традиции приезжали домой, спрашивали у Ларисы Васильевны, согласна ли она, чтобы сын служил в «Альфе».

Накануне Евгений, который знал, что Лариса Васильевна не желала военной карьеры для сына, строго предупредил мать: «Ты только не говори лишнего!»

Поступил в Академию ФСК, успел проучиться один курс (пропуск за номером 0253 бережно хранится вместе с его фотографиями). О своей работе Женя ни матери, ни жене ничего не рассказывал. За что награжден орденом Мужества и медалями «За отвагу», — не объяснял. А ведь такие награды, тем более в спецназе антитеррора, так просто не дают. Евгений — честный, мужественный, беззаветно преданный своей Родине человек и офицер, снайпер высокой квалификации — за время военной службы прошел славный боевой путь, участвовал в сложных специальных операциях по освобождению заложников в различных регионах страны.

— После похорон на Николо-Архангельском кладбище, когда на «Прибое» поминали Женю, ко мне подошел офицер, благодарил за сына, он нас всех, говорит, однажды спас, — вспоминает Лариса Васильевна. — Я даже имени его не спросила, была в таком горе.

За мужество и героизм, проявленные при выполнении воинского долга, майор Жерлыгин был награжден орденом Мужества, двумя медалями «За отвагу», медалью Суворова, медалью «За участие в контртеррористической операции».

…Каждая потеря Группы «А» — невосполнима, и хотя смерть Евгения напрямую не связана с проведением специальных операций, однако она вполне обоснованно приравнена к боевой, поскольку произошла во время боевого дежурства.

Майора Евгения Жерлыгина не стало 23 февраля 2004 года. Он просто откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Не выдержало сердце… напряженного графика, изматывающих тренировок, командировок на войну — ведь ничто не проходит бесследно.

Его жена Анна говорит, что незадолго до этого, примерно за три месяца, Женя пожаловался на боли в груди. В январе 2004 года ситуация настолько напугала ее, что она вызвала «скорую». Удивительно, но врачи ничего не обнаружили — кардиограмма была отменной, о чем они и сообщили.

Когда Евгений скоропостижно скончался, выяснилось, что он перенес несколько микроинфарктов, — и совершенно непонятно, почему сверхчувствительные приборы «сердечного ведомства» этого не уловили.

«ОН УЧИЛСЯ В НАШЕЙ ШКОЛЕ!»

Старое, внушительное здание в районе Курского вокзала — школа, где учился Евгений Жерлыгин, была открыта в 1937 году как средняя общеобразовательная №397. С 2005 года ей было присвоено имя легендарного советского авиатора, летчика-испытателя Валерия Чкалова, погибшего в 1938 году.

«Чкаловская» школа становится ГОУ СОШ №1397 с углубленным изучением английского языка. А весной прошлого года, в процессе столичного укрупнения учебных и дошкольных заведений, она входит в ГБОУ № 2095 «Покровский квартал» (директор — Илья Новокрещенов).

…В сентябрьский день, когда открывали мемориальную доску, погода хмурилась. Как только заиграл гимн и доска была открыта, внезапно начался дождь. Когда же все полагающиеся слова были произнесены и цветы легли подле доски, дождь так же внезапно прекратился.

В старую школу пришло немало гостей. Конечно же, мама Евгения Лариса Васильевна и его жена Анна; президент Международной Ассоциации подразделения ветеранов антитеррора «Альфа» Сергей Гончаров, вице-президенты Владимир Игнатов и Сергей Поляков, главный редактор газеты «Спецназ России» Павел Евдокимов, сослуживец и лучший друг Евгения Василий Симонов. Прибыли офицеры Управления «А» ЦСН ФСБ России. Представители НАКа, антитеррористической комиссии Москвы.

Традиционно на таких мероприятиях, представляя правительство Москвы, выступил заместитель руководителя Департамента Образования г. Москвы Игорь Павлов. За последний год он присутствовал при открытии мемориальных досок в школах, где обучались сотрудники Группы «А» Анатолий Савельев, Владимир Ульянов, Сергей Цаплин, Роман Лашин… И всегда находил нужные, искренние, неказенные слова.

На памятное мероприятие пришла и учительница Евгения — он учился у нее с 5-го по 9-й класс. Нынче Антонине Алексеевне Дёшиной восемьдесят четыре года. Ее сопровождали шесть одноклассников Жени.

В почетном карауле стояли воспитанники Военно-патриотического объединения «Альфа» имени Героя Советского Союза В. Ф. Карпухина. Малышня «стреляла» у них автографы. Звучали реплики: «Ну, мы теперь в «Альфу» пойдем…»

— Я так волновалась, снова все переживала, боялась зарыдать, — растроганно призналась Лариса Васильевна. — Но организаторы — молодцы! Сделали очень красивую газету с фотографиями памяти Жени «Он учился в нашей школе…». И само мероприятие провели замечательно… Для школы это, конечно же, большое, знаковое событие. Ну, а о себе — и не говорю даже…

За последний год в Москве много сделано для увековечивания памяти погибших офицеров спецназа — были открыты памятные доски в школах, где они учились. Они как будто продолжают бой, воспитывая молодежь своим примером, своей жизнью и смертью.

Имена Героев Спецназа теперь не пустой звук для многих сегодняшних ребят, некоторые из которых уже определились с будущей профессией. И недаром какой-то малыш очень проникновенно процитировал:

Отчизну на словах любить —

Ничто, ей надобно служить.

И если надо — защищать

И даже жизнь свою отдать…