28 марта 2024 12:17 О газете Об Альфе
Общественно-политическое издание

Подписка на онлайн-ЖУРНАЛ

АРХИВ НОМЕРОВ

Автор: Андрей Борцов
ЧТО ТАКОЕ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ?

1 Мая 2007

(продолжение)

ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ КАК ДИАСПОРА

В прошлый раз мы остановились на том, что ценности интеллигенции, и до этого бывшие космополитическими и либеральными, после революции начали становиться отчетливо еврейскими, а со временем и стали. Напомню в высшей степени характерную «Резолюцию» всесоюзной читательской конференции журнала «Советиш Геймланд» («Советская родина»):

«Собравшись 21 сентября 1989 года на Всесоюзную читательскую конференцию журнала «Советиш Геймланд», представители еврейской творческой интеллигенции тридцати городов Советского Союза — писатели, художники, композиторы, историки, публицисты, артисты, педагоги, совместно с любителями еврейской словесности, еврейской культуры и искусства заявляют, что на нынешнем крутом повороте в жизни нашего общества советские евреи, творческие силы еврейского народа связывают судьбу своей культуры с перестройкой» (Перестройка и еврейский вопрос. — М., АКСО, 1989. — Вып. I, с. 10).

Не будем вычислять процент евреев среди интеллигенции — этим кто только не занимался, а, главное, — дело совсем не в этом. Суть в том, что интеллигенция как таковая de facto превратилась в не строго-национальную-диаспору.

Константин Крылов в своей работе «Поведение» пишет в разделе «Нулевая этическая система: диаспоры»:

«Мне нет дела до других, как и им — до меня. Как другие ведут себя по отношению ко мне, пусть так себя и ведут. Как я веду себя по отношению к другим, так я и дальше буду себя вести. Все действуют так, как считают нужным, и я тоже действую, как считаю нужным».

Человек, принявший подобные жизненные установки, находится, так сказать, «по ту сторону добра и зла» — точнее, он их просто не различает. Разумеется, ему доступно понимание некоторых ценностей: он хорошо знает, что такое «полезное» и «вредное», он даже может делать добро тем людям, которые ему чем то нравятся, и при этом даже не ждет за это благодарности, поскольку не понимает, что это такое. Он не обидчив: он вполне способен договориться с человеком, который причинил ему зло, если изменились обстоятельства, и ему понадобилось обратиться к этому человеку. С другой стороны, он и сам способен сделать другим людям все, что угодно, если это ему в данный момент покажется выгодным.… Такие люди (и такие сообщества) могут нормально существовать только среди других людей (и других народов) и за их счет — систематически эксплуатируя их доверие. С другой стороны, эти сообщества могут образовывать из себя подобия «народов»…».

Не правда ли, очень похоже на интеллигенцию? Если за некую идею интеллигент способен сражаться беззаветно (так как не мыслит себя отдельно), то методы он не выбирает. Конечно, нельзя сказать, что любой интеллигент способен на любую подлость — но ограничение идет лишь в том случае, если идея, отстаиваемая конкретным интеллигентом, включает некую этическую часть. Во всем остальном, — все средства хороши, от доносов до фальсификации фактов.

Замечу, что Крылов относит поведение интеллигентов к варварскому:

«…«русская интеллигенция» — как сообщество — демонстрирует на протяжении всей своей истории типично варварское поведение. Заметим, что речь не идет об интеллектуалах, или лицах, занятых высокоспециализированным трудом. Как известно, принадлежность человека к «русской интеллигенции» не определяется уровнем образованности, квалификации и т. п. Многие типичные интеллигенты -глубоко невежественные люди. Принадлежность к интеллигенции — это, прежде всего, определенная позиция.

«Русский интеллигент» — это человек, решающий свои проблемы за счет того, что он доставляет обществу неприятности, хотя и не оружием, а словами. Интеллигенция ведет себя по отношению к русскому обществу (и тем более к государству) примерно так же, как скандалист в очереди: он непрерывно оскорбляет всех присутствующих, и ждет, что его пропустят вперед просто затем, чтобы он, наконец, замолчал. «Русская интеллигенция» состоит из людей, добивающихся определенного социального статуса, материальных благ и т. п. тем же самым путем. Это не значит, что подобная деятельность всегда безопасна. Но жизнь любых варваров вообще рискованна: цивилизованные люди обычно уступают их давлению, но в некоторых случаях могут попытаться уничтожить. Тем не менее, варвары идут на этот риск, — поскольку, как уже было сказано выше, варварство является принципиальной позицией. Варвар потерял бы самоуважение, если бы его заставили жить так, как живут цивилизованные люди. То же самое относится и к русской интеллигенции: так, простая лояльность по отношению к собственной стране (не говоря уже о патриотизме) всегда считалась в этой среде чем то совершенно недопустимым, а непрерывное изъявление своего недовольства — обязательным. Именно такую цель имеет тотальная критика интеллигентами всех аспектов русской жизни и целенаправленное внушение русским людям чувства иррациональной вины (прежде всего перед «российским мыслящим классом», а также и перед кем угодно еще). Как правило, эта «критика» использует ряд идей, созданных на Западе (например, либеральных социально-экономических теорий), причем ссылающиеся на эти идеи лица обыкновенно не понимают смысла того, о чем они говорят: это еще один случай использования орудий, созданных цивилизацией, для борьбы против цивилизации».

Однако не вижу противоречия. Интеллигенты как класс представляют собой именно что не-национальную диаспору, объединяющую людей с варварским поведением, притязающим на интеллектуализм. Именно это я подробно расписывал в предыдущих частях статьи.

ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ В СОВЕТСКИЙ ПЕРИОД

Не буду расписывать это время подробно — о нем писали очень много и без меня. Отмечу лишь, на мой взгляд, главное.

Жалоб на жизнь в СССР от интеллигенции можно найти немало. С. Г. Кара Мурза цитирует А. С. Ципко: «Не было в истоpии человечества более патологической ситуации для человека, занимающегося умственным тpудом, чем у советской интеллигенции. Судите сами. Заниматься умственным тpудом и не обладать ни одним условием, необходимым для постижения истины». И, вполне справедливо, комментирует: «Представляете, в СССР люди не обладали ни одним условием для постижения истины. Ни одним! Не имели ни глаз, ни слуха, ни языка, ни безмена. Как же они вообще могли жить, не говоря уж о том, чтобы в космос Гагарина снарядить? Ну, разве это умозаключение человека с нормальной логикой и здравым смыслом?

Выражением осознанного отделения от «массы» и странного рецидива этого сословного сознания в среде «рабоче крестьянской интеллигенции» стал поток пошлых похвал в ее адрес, который заполнил страницы и эфир во время перестройки. Академик Д. С. Лихачев, получив титул «совести нации 3 го ранга», льстит интеллектуалам: «Естественно, их роль в обществе можно определить как ведущую. Это соответствует месту интеллигенции, которое она должна по праву занимать. Испокон веков на Руси интеллигенция была эталоном нравственности, духовности, культуры».

Что это за чушь? Какие «испокон веков», какая Русь? Интеллигенция, как культурный тип, появилась в XIX веке в качестве продукта разложения сословного общества и, уж точно, никогда не была «эталоном нравственности», ибо ее главной отличительной чертой была больная совесть и нравственные метания. Разве могут метания и непрерывная «смена вех» быть эталоном? Чему может научиться юноша у Родиона Раскольникова?».

Конечно, и Кара-Мурза прав, и можно долго расписывать неблагодарность интеллигенции, и ее нарочито короткую память… Не будем тратить время. Лучше внимательно обдумаем факт, который мало кто понимает.

Pioneer, «Интеллигенция как социальный феномен»:

«Если для интеллигенции науки (и культура вообще) суть дисциплины второстепенные, вспомогательные, то, что же для Интеллигента главное?

Неприязнь к практическим наукам в сочетании с фанатичной верностью Идеям составили славу о трогательной «непрактичности» интеллигента, иначе говоря, знаменитый «идеализм» русской интеллигенции. (Надо заметить, что социальный антагонизм Интеллигенции и Науки сокрыт глубоко и не очевиден. Обычно Интеллигенция публично одобряет науки, любит именовать свои идеологические воззрения «научными» и не прочь заполучить для себя научные звания и регалии).

Советская номенклатура в первую голову ориентировалась на мнения и настроения интеллигенции, в целом, по мере сил обсуживала интересы советской интеллигенции. Предполагаю, многим соотечественникам будет психологически сложно согласиться с этим тезисом, поскольку, как мы уже отмечали ранее, распространено предубеждение о несовместимости номенклатурности и подлинной интеллигентности. Удивительный предрассудок! Ведь именно интеллигенты основали советское государство, большевистское правительство более всего напоминало редакцию левой радикальной газеты. Вожди революции по роду профессиональных занятий были, как они сами выражались, «литераторы». Занятно, со временем интеллигенция перестала воспринимать этих персонажей в качестве «своих». Как советские коммунисты никогда не бывали осуждены советским правосудием, поскольку до суда их аккуратно исключали из Партии, так и интеллигентов перед судом истории исключают из рядов Интеллигенции…

Советская социальная политика имела ясно декларированную цель — построение Коммунизма и воспитание Нового коммунистического человека (одно без другого предполагалось невозможным). И, кроме свойств вполне фантастических, ожидаемый «новый человек» советскими идеологами наделялся чертами реального прототипа — Интеллигента. Собственно когда «шестидесятники» задумались о скором наступлении коммунизма, то Человечеством будущего им привиделась именно Интеллигенция (как идеал Интеллигента в своем предельном развитии). С тех романтических пор в советском обществе принято гордиться образованием собственной интеллигенции буквально во всех слоях общества: рабочая интеллигенция, крестьянская, военная и даже партийная. Не погрешим против правды, если скажем, что подлинная цель реального социализма — сделать из человека Интеллигента».

Обратите внимание на хитросплетение: для народа проповедовался культ Труда, между тем как интеллигенция паразитировала, не желая не только трудиться (т. е. производить материальные либо культурные ценности), но даже и править — это означало бы принятие на себя ответственности.

«Советская номенклатура ведет свое социальное происхождение прямо от интеллигенции.… Например, такие выдающиеся деятели «перестройки» и «реформ» как Е. Гайдар, С. Кириенко или А. Яковлев (и многие, многие другие, нет смысла перечислять) без всяких оговорок принадлежат к партийной номенклатуре высокого ранга. И не то, чтобы интеллигенция считала их «хорошими» (прогрессивными) советскими функционерами в противовес «плохим» (реакционерам), нет, — их просто не признают за презренных «номенклатурщиков» и все. Не желают видеть очевидного — и «не видят».

Однако интеллигенция и советская номенклатура связаны не только генетически.

Номенклатура вообще весьма своеобразная форма организации правящего класса, она никак не выводится из догм марксистской идеологии и не следует из известных исторических традиций государственного строительства. Зато прекрасно проистекает из ментальности и обычаев русской интеллигенции.

Мы не хотели бы быть превратно понятыми таким образом, что номенклатура и советская интеллигенция тождественны, или, что номенклатура — есть элита интеллигенции. Проблема не сводится к взаимоотношениям интеллигенции и номенклатуры. Важно то, что сам принцип номенклатурности вполне во вкусе интеллигенции и поэтому привился в советской жизни (фактически сохранился и после распада СССР, причем его питательной средой явилась в большей мере либеральная интеллигенция). По своему духу идея номенклатуры глубоко интеллигентна, — контролировать власть, по возможности уклоняясь от прямой ответственности, поскольку интеллигент желает «отвечать» лишь за приверженность Идеалам, но не за последствия своих деяний».

Еще один фактор интеллигентности номенклатуры — это претензии на способность управлять всем, чем угодно. Номенклатурный работник мог «заведовать», скажем, тяжелой промышленностью, а потом (в том числе и по причине некомпетентности) мог быть переведен на что угодно, скажем, на пропаганду чего то там где то там. Если сильно провинился, то могли отправить «в глубинку», но все равно — руководить.

Интеллектуалу этого выверта мышления никогда не понять: как можно уметь руководить всем подряд? Для того, чтобы делать это качественно, надо знать соответствующее производство, отрасль науки и т. д. Разгадка проста: целью ставится не развитие и прогресс, а сам процесс руководства. Продвижение Гениальных Идей.

Одной из такой идей была (правда, никогда не высказываемая в явном виде) прогрессирующая профанация интеллектуального труда и образования как такового.

Сергей Волков, «Интеллектуальный слой в советском обществе»:

«В сферу умственного труда включались профессии и занятия, едва ли имеющие к нему отношение. Плодилась масса должностей, якобы требующих замещения лицами с высшим и средним специальным образованием, что порождало ложный «заказ» системе образования. Идея «стирания существенных граней между физическим и умственным трудом» реализовывалась в этом направлении вплоть до того, что требующими такого образования стали объявляться чисто рабочие профессии. Как «требование рабочей профессии» преподносился и тот прискорбный факт, что люди с высшим образованием из за нищенской зарплаты вынуждены были идти в рабочие. При том, что и половина должностей ИТР такого образования на самом деле не требовала (достаточно вспомнить только пресловутые должности «инженеров по технике безопасности»).

Обесценивание рядового умственного труда, особенно инженерного, достигло к 70 м годам такого масштаба, что «простой инженер» стал, как известно, излюбленным персонажем анекдотов, символизируя крайнюю степень социального ничтожества».

Таким маневром интеллигенция одновременно обеспечивала себе легитимность (мол, среди рабочих тоже есть рабочая интеллигенция и т. д.) и проявляла свои склонности к разрушению всего, что может быть созидательным.

В заключение процитирую рассуждения Эрвина Лангмана об истоках ненависти русской творческой интеллигенции к стране происхождения.

«Не поручусь за новизну своей мысли и за ее истинность, но кажется мне, что здесь главным стимулом является заложенный в подкорку уже на генетическом уровне страх.

Страх легко объяснимый, если мы посмотрим повнимательнее на пресловутые «сталинские репрессии». Практически с полной уверенностью можно сказать, что подавляющее большинство тех, кто попал под расстрел, принадлежали к образованной части населения — интеллигенция, военные, и т. д.

Причина такого распределения предельно ясна — взлетевшая на волне революции гнусь была ярым противником какого бы то ни было государственного строительства, фактически в большинстве своем исповедуя тот самый принцип «Россия — вязанка хвороста для мировой революции» — плюс желание собственного обогащения. В этих условиях начатое Сталиным строительство СССР как новой Российской Империи с социалистическим устройством экономики — было бы обречено на провал, в силу противодействия этой массы.

Рецепт лежал на поверхности и был использован. Мешавшие строительству были стерты в лагерную пыль. Вместе с ними — какой то процент непричастных и вообще невиновных — но, уж извините, не было в НКВД телепатов.

Вслед за очищением армии и промышленности — почистили и НКВД, убрав оттуда «возомнивших».

Если бы существование сталинской системы продолжилось (смени его Берия, скажем) — все бы закончилось нормально, но… ударом по системе стала «оттепель». Массовая реабилитация, которая на самом деле была тягчайшим преступлением перед народом.

Дети и внуки репрессированных получили карт-бланш как «пострадавшие» — и выплеснули на страну запас ненависти. Когда прогнившая советская бюрократия разрушила СССР — были сняты последние ограничения.

Творческая интеллигенция — «недострелянные ублюдки» — потеряли последние ограничители. И если кто то считает, что они «исправятся», или что «можно приставить хорошего консультанта и фильм будет правдивый» — то он заблуждается.

Никогда они не исправятся. Они ненавидят Россию («эту страну»), даже часто не сознавая своей ненависти. Ненавидят по очень простой причине — существование сильного государства, державы, охраняющей интересы своих граждан — несовместимо с личным благополучием 9 / 10 этой шоблы.

Поэтому они будут делать все, чтобы внушить народу мысль об отвратительности СССР. Параллельно будет пропагандироваться «Россия, которую мы потеряли». Как безопасное плацебо — ибо Монарха нет, и никаких перспектив возвращения Российской Империи — нет тоже. Если бы такие перспективы, перспективы трансформации РФ в Российскую Империю — в настоящую Империю, а не сусальный лубок — действительно были бы — поверьте, каждый Император в отдельности и все вместе уже были бы смешаны с грязью не хуже, чем попытались смешать Сталина».

Добавлю, что сейчас ведется, именно по указанным причинам, идеологическая война против Империи как идеи, уж очень она ненавистна интеллигентам.

ИНТЕЛЛИГЕНТСКАЯ ГНОСЕОЛОГИЯ

Об оторванности интеллигентских идей от действительности уже писалось, и нижеследующий отрывок логичнее было бы привести ранее. Но тогда я еще не читал эту работу, так что добавлю еще один важный для понимания интеллигентского мышления аспект.

Симон Кордонский, «Административные рынки СССР и России», глава «Интеллигентность как административно-рыночный товар»:

«Обычное научное знание и методы познания недоступны российским интеллигентам, поскольку это элементы совсем другой, не интеллигентской культуры. Интеллигенты используют вырванные из контекста научного исследования понятия, факты, эмпирические обобщения и диагностические формулы, включая их в свои театрализованные концепции на правах «научно доказанных» предпосылок деятельности. Использование научной атрибутики в нормальном обществе безвредно, поскольку нейтрализуется сложными механизмами научного сообщества и политической практикой, проверяющей идеологемы на адекватность. Но в интеллигентном обществе образы из театрализованной истории неизбежно становятся понятиями объясняющей и утверждающей самое себя идеологемы и не поддаются не верификации, ни фальсификации.…

Эти теории не подлежат научной критике, но только научному (или клиническому) исследованию — как факты социологии (или психиатрии), их описывающих, систематизирующих, исследующих экспериментально и в конечном счете объясняющих.

.. основной формой познания мира для интеллигенции является историзованное искусство (отсюда и концептообразующая функция искусствоведения). Но восприятие и переживание окружающего через отождествление с художественными типами (даже нищих интеллигент воспринимает по степени их театральности) не исключает других форм исследовательского отношения к миру. Из многообразия форм собственно познавательного отношения к миру интеллигенты предпочитают редукцию и экспертизу. Часть интеллигентов имеет склонность редуцировать значимую для них историческую и политическую реальности до профессионально знакомой и используют профессиональные, иногда очень качественные знания для обьяснения важных с их точки зрения исторических и политических событий. Иногда это дает выдающиеся результаты (например, исследование пространства иконописи механиком Раушенбахом). Но, чаще всего, попытки редуцировать социальную и экономическую специфику России до закономерностей, описываемых другими областями знания, выглядят трагикомически, Например, исторические экскурсы специалиста по математической логике и основаниям математики Есенина-Вольпина (где специфика истории и социологии сводится к отношениям между придуманными автором логическими переменными). Или этнографические построения профессионального политзэка Льва Гумилева, которому ойкумена представляется совокупностью «зон» и пространств возможных побегов, актуализируемых благодаря особым качествам (пассионарности) рожденных в неволе».

ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ ВО ВРЕМЯ «ПЕРЕСТРОЙКИ» И В СОВРЕМЕННОСТИ

Напомню про специфический для интеллигенции вид деформации сознания -гипостазирование, то есть присущее идеализму приписывание абстрактным понятиям самостоятельного существования. В другом смысле термин употребляется как обозначение возведения в ранг самостоятельно существующего объекта того, что в действительности является лишь свойством, отношением чего либо.

Про термин «рынок» в этой роли уже писалось. Да и после Кара-Мурзы добавить нечего. Он же проанализировал и другие гипостазированные термины:

«Важным объектом гипостазирования стало и понятие «частной инициативы». Как будто в ней кроется какая то магическая сила, как у «невидимой руки рынка». В. В. Путин делает такое утверждение: «Очевидно, что мотором экономического роста является частная инициатива — как российского, так и зарубежного бизнеса, работающего на российской территории». (16 мая 2003 года, Послание Федеральному Собранию Российской Федерации — А. Б.)

Почему же это «очевидно»? Как раз наоборот. Это не очевидность, а постулат либеральной доктрины времен Адама Смита, который давно уже опровергнут историческим опытом. Мотором экономического роста, начиная с цивилизаций Тигра и Евфрата с их каналами и дамбами, являются большие организации людей, способные разрешать противоречия интересов, координировать усилия и мобилизовать ресурсы в масштабах, недоступных для частной инициативы. Наиболее высокие темпы и качество экономического роста были достигнуты в СССР в 30 е годы, во время Отечественной войны и в ходе восстановительной программы. Это — общепризнанный в мировой экономической науке факт.

Возьмем реальность наших дней — экономику США, светоча и маяка наших либеральных реформаторов. Из большого кризиса 30 х годов эта экономика вылезла благодаря вмешательству государства («Новый курс»), а главное, благодаря введению принципов административно командной экономики времен войны».

Вся «перестройка» совершалась интеллигенцией, для которой это была Очередная Великая Идея, во имя которой гибли люди и разрушалась страна.

«Это не так уж удивительно. Для нас здесь важнее другое. Если привлечь результаты исследований ВЦИОМ, то видно удивительное сходство по главным вопросам установок интеллигенции (конца 80 х годов) и элиты. А значит, мы имеем эмпирическое подтверждение резкого отрыва мировоззренческих установок интеллигенции от «тела народа», от массы носителей нашей культуры. Вот над этим надо задуматься.

Назову два пункта, важных в программе перестройки и реформы, в которых разрыв заметен в наибольшей степени. Первый — это отношение к экономическому либерализму и роли государства. Выражено это в ответах относительно утверждения «Государство должно устанавливать твердые цены на большинство товаров» (население — «за», а элита «не согласна»).

Второе утверждение более фундаментально: «Переход к рыночной экономике необходим для выхода из кризиса и процветания России». С ним согласны оба контингента элиты, но к нему очень скептически относится население в целом.

…массовая утpата здpавого смысла, способности кpитически оценивать утвеpждения, довеpие к самым абсуpдным обещаниям — все это стало нормой нашей общественной жизни. Люди грезили наяву, отвергали, иногда очень злобно, предупреждения, мешающие наслаждаться приятными образами близкого будущего, которые им рисовали идеологи. Не грузите меня! Полная свобода! Гласность не должна иметь пределов! Возвращение в цивилизацию! Общечеловеческие ценности! Постиндустриализм!».

».. возьмите недавние похвалы А. Н. Яковлева в адрес Гайдара и Чубайса: «Мне ясно, что благодаря «шоковой терапии» Гайдара наши люди узнали, что такое деньги. Благодаря Чубайсу и его приватизации у нас узнали, что такое собственность. Это великое дело» (А. Яковлев. О перестройке, демократии и «стабильности». — «Независимая газета» от 2 / 12 / 2003).

Что за несообразные со здравым смыслом рассуждения! Благодаря Гайдару наши люди узнали, что такое отсутствие денег — особенно в тот момент, когда они проснулись и узнали, что у них украдены сбережения (ни много ни мало, а 400 миллиардов долларов). А приватизация Чубайса была именно экспроприацией, то есть лишением граждан их собственности и получаемых с нее доходов. Это вещь настолько очевидная и элементарная, что высказывание престарелого «архитектора перестройки» можно трактовать только как циничное постмодернистское комбинирование слов для создания фиктивного образа реальности. Если следовать логике А. Н. Яковлева, то человек только благодаря топору палача узнает, что такое жизнь — после удара этого топора по его шее».

Это все в прошлом, а история, как известно, сослагательного склонения не имеет. На данный момент самым актуальным вопросом является вступление РФ в ВТО, — и здесь мы видим ровно ту же интеллигентскую схему: превозносится необходимость этого самого вступления, но при этом тщательнейшим образом не говорится о сути происходящего.

Вот подумайте сами, — какое воздействие может оказать вступление в ВТО. Я не экономист и не буду приводить экономические теории. Поговорим о фактах. Дело ведь не просто в «как торговать».

Например, свободный доступ иностранных фирм на рынки РФ и уравнение их в правах с отечественными нанесет несравненно более тяжелый удар по экономике, чем снижение пошлин: кто нибудь сомневается в том, что у иностранных фирм во первых, есть преимущество в активах, а во вторых — нет желания развивать Россию?

Вот, кстати, очень показательный пример от моего друга с Украины:

«Пару дней назад случайно попал на одно заседание. Представитель одной очень крупной страховой компании рассказывал (читай — рекламировал) об услугах негосударственного пенсионного фонда. Очень пространно и скучно (то, что он изложил за час, можно было ужать до 5 10 мин). Я развлекался тем, что отлавливал в его речи приёмы манипуляции сознанием.

Страховую компанию, чтоб она не лопнула, подстраховывает ещё одна крупная международная страховая компания — т. н. перестраховка. Так вот. Господин представитель, чтобы убедить нас в том, что дело это надёжно и стабильно, что пенсионные накопления никуда не денутся из за политической нестабильности на Украине, сказал такое, что я перестал считать это заседание зря потраченным временем:

«Перестраховочная компания гораздо стабильнее украинской власти, наши политические катаклизмы для неё как слону булавочный укол. Имея миллиарды долларов, она, в случае необходимости, спокойно обеспечит принятие любых нужных для работы законов и избрание любой власти, способной обеспечить интересы её бизнеса».

Продолжим. Не стоит забывать, что обязательным условием ВТО является уравнивание внутренних и мировых цен на топливо и электроэнергию, а также транспортных тарифов. В настоящее время ликвидация таможенных пошлин и квот на вывоз сырья повлечет за собой такой скачок цен на энергоносители, что с большой вероятностью может парализовать не только промышленность, но и системы жизнеобеспечения населения (например, теплоснабжение). А ведь и так, даже в последнюю зиму, не было особых неприятностей исключительно из за аномально теплой погоды.

К тому же, самое главное воздействие нормы ВТО окажут на отечественное производство. Основная часть промышленности, за исключением сырьевой, а также значительная часть сельского хозяйства после вступления России в ВТО обанкротятся и будут ликвидированы. Обязательной нормой ВТО является отказ государства от избирательной поддержки отдельных отраслей или предприятий посредством субсидий, дотаций, льготных цен, налогов и т. д. Сейчас такая поддержка государства позволяет отечественному производителю удерживаться на грани жизни и смерти, выдерживая конкуренцию зарубежного производителя. Если РФ в ее нынешнем состоянии выполнит это условие ВТО, она моментально потеряет все современные, технологически передовые отрасли производства. Стало быть, утратит всякие шансы на выход из кризиса и восстановление народного хозяйства.

О мелочах вида «если ликвидировать производство, что тогда будет с рабочими» и говорить не приходится. Великая Идея работает просто.

Возьмем, скажем, производство автомобилей. Пусть наши машины надо доводить напильником после покупки, но при этом они доступны по цене, ремонтируются самостоятельно при многих поломках, при этом запчасти — действительно недорогие. Что будет, если такой неконкурентоспособный завод закрыть? Очень просто: в продаже будут только иностранные автомобили. Которые доступны по цене (включая техобслуживание и ремонт) гораздо меньшему слою населения. И уж точно не смогут их купить уволенные с обанкротившегося завода.

Вот отрывок исследования вопроса консалтинговой компанией «Martex»:

«После вступления России в ВТО в середине 2007 года начнется активное освоение отечественного рынка иностранными компаниями. На российский рынок придут международные корпорации (капитализация первых десяти крупнейших корпораций в мире составляет от 200 до 490 млрд. долларов) и усилят конкуренцию во всех отраслях экономики, что приведет к значительному увеличению маркетинговых расходов на поддержание рыночных позиций. В связи с этим наметятся значительное падение рентабельности бизнесов отечественных предприятий и снижение их конкурентоспособности. Это, в особенности, относится к пищевой, фармацевтической, химической, авто- и авиастроительной, легкой и электронной промышленности, секторам страхования, финансовых услуг и розничной торговли, мелкому и среднему бизнесу.

Опыт стран Балтии и Восточной Европы показал, что при слиянии национального и международного рынков происходит потеря национального контроля над целыми отраслями экономики. Подобная угроза существует и для России при вступлении в ВТО.

В первую очередь пострадает сельскохозяйственный сектор. Как известно уровень поддержки государством аграрного сектора, например, в США, Канаде, в странах Евросоюза в десятки раз отличается от ситуации в России. А по условиям вступления в ВТО Россия должна снижать господдержку сельского хозяйства каждые пять лет на 5 10 процентов.

Аналогичная ситуация сложится и вокруг других отраслей экономики, главным образом — из за снижения экспортных пошлин, отрывающих широкую дорогу импортным товарам на отечественный рынок.

Существенно может пострадать сфера финансовых услуг, поскольку ВТО требует обеспечения равного доступа частного капитала к оказанию любых услуг и открытой международной конкуренции в этой области. Это будет означать, что с серьезными проблемами выживания столкнутся, например, российские банки и страховые компании».

Укажите хоть на одну отрасль, кроме разве что из разряда сырьевых-добывающих, которой выгодно ВТО.

А вот посол США в РФ Уильям Джозеф Бернс недавно заявил, что «Россия нуждается в ВТО, а ВТО нуждается в России». При этом честно признал, что «ВТО не панацея и не волшебная палочка» и, что на ряде отраслей российской экономики этот процесс скажется негативно. Но и в этом случае, с оптимизмом отметил американец, через некоторое время полученные за счет либерализации торгового режима выгоды значительно превысят потери. Интересно — какие же выгоды? Огласите для начала, пожалуйста, весь список!

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Честно говоря, не хочется писать длинно и подробно. Думаю, вполне достаточно того, что интеллигенцию можно моделировать как ментальный вирус, который поражает живой организм (нацию) и может привести к физической гибели этого самого организма.

И, главное, не смешивайте интеллектуальность и интеллигентность!

«- Хорошо, хорошо! — с раздражением вскричал Клоп. — Все это прекрасно. Но, может быть, хоть один представитель хомо сапиенс снизойдет до прямого ответа на те соображения, которые мне позволено было здесь высказать? Или, повторяю, ему нечего возразить? Или, может быть, человек разумный имеет к разуму не большее отношение, чем очковая змея к широко распространенному оптическому устройству? Или у него нет аргументов, доступных пониманию существа, которое обладает лишь примитивными инстинктами?

У меня был аргумент, доступный пониманию, и я его с удовольствием предъявил. Я продемонстрировал Говоруну свой указательный палец, а затем сделал движение, словно бы стирая со стола упавшую каплю».

А. и Б. Стругацкие. «Сказка о тройке».

Оцените эту статью
3910 просмотров
нет комментариев
Рейтинг: 0

Читайте также:

Автор: Николай Протопопов
1 Мая 2007

РУССКИЕ И ЗЛО

Автор: Анатолий Астахов
1 Мая 2007

ЕДИНОМУ БОГУ И РУССКОМУ...

Написать комментарий:

Общественно-политическое издание