Автор: МАРИЯ КРАВЧЕНКО

БОЕЦ «ХИТРЫЙ»

ЕДИНСТВЕННОЕ ПРАВО — ПОБЕДИТЬ!

Сергей Ломов (позывной «Хитрый»). Заместитель командира взвода ГРВ. 123-й полк Народной милиции ДНР.

Родился в городе Наволоки Ивановской области. Еще в детстве оказался на Украине. Окончив школу, пошел учиться на железнодорожника — в то время в Изюме это была одна из самых перспективных профессий.

Учился в Красном Лимане на Донбассе. Работал на станции составителем поездов.

«МАТЬ СКАЗАЛА, ЧТО Я — ВРАГ НАРОДА»

— Сергей, как принял решение пойти служить?

— Когда я работал на железной дороге, то каждый день мой путь от дома до работы проходил через блокпосты. Бойцы стояли там каждый день: и днем, и ночью. К ним я пошел не сразу, принял решение после обстрела моего населенного пункта со стороны Дебальцево.

27 апреля 2014 года я решил пойти помогать на блокпост. Первым моим оружием, как сейчас помню, был револьвер и маленькая бита длиной сантиметров шестьдесят. Стоял на блокпосту, и это было началом моего ополчения.

Принял такое решение, потому что в первую очередь за моей спиной — моя семья. Я каждый день наблюдал сводки после Майдана, киевских «Правых секторов», видел то, как они издевались над Донбассом. Бои в Славянске, в Красном Лимане, Краматорске. Каждый день добровольцы прибывали со всей России, а я — русский, и, конечно, для меня это было важно. Я долго к этому шел, и сейчас нисколько не жалею.

— Как на это отреагировали родственники и друзья?

— Мать, узнав о моем решении пойти служить, сразу от меня отказалась, сказав, что я — враг народа, уничтожающий украинскую армию. И это несмотря на то, что на тот момент основной моей деятельностью была эвакуация. Я считал себя защитником мирного населения, беззащитных детей, женщин и стариков, которые не в силах взять оружие в руки. Они не должны были слышать эти выстрелы и прилеты, видеть гибель родных и прочее, происходящее на тот момент на Украине. Мы их эвакуировали, привозили гуманитарную помощь.

Некоторые друзья отвернулись и перестали общаться, а некоторые пошли со мной рядом, стояли плечом к плечу, поддерживали меня, а я — их.

«НЕ МОГ ОСТАВАТЬСЯ В СТОРОНЕ»

— Можно ли подготовиться к войне психологически?

— Нет, психологически подготовиться нереально. Невозможно подготовиться к постоянным прилетам, обстрелам. Я к этому шел три месяца. Тяжело терять друзей, понимать, что через пять минут все может быть уже совсем по-другому.

— Как попал на СВО?

— 19 февраля мне пришла повестка на работу, в Верховный Суд ДНР. Двадцатого числа пошел в военкомат, а двадцать второго Россия признала ДНР и ЛНР в границах Донецкой и Луганской областей. Это значит, что мы не зря отстаивали Русский Мир и наше русскоязычное население.

Пошел, потому что не мог оставаться в стороне, потому что у меня есть семья: жена, двое детей. Я не собирался прятаться где-то в подвалах, уезжать в какие-то другие страны. Все было осознанно, я шел по силе духа, сердца и воли. Знал, что все может закончиться по-разному, но шел со всеми вместе.

— Сергей, сколько времени провел в зоне СВО, какие типы задач приходилось выполнять?

— С 24 февраля по 13 июня находился в зоне боевых действий СВО. Задачей была зачистка левого и правого фланга от ударного кулака на Мариуполь, сформированного для замыкания кольца. Я был корректировщиком огня гаубиц, минометов, АГС и БМ-21В, «Града». Так как до этого времени я уже служил и прошел все должности минометной батареи, командир назначил меня на должность корректировщика-разведчика.

Мы шли со специальной группой из восьми человек, они прикрывали и контролировали, чтобы у меня была возможность отрабатывать по огневым позициям противника, а наши ребята могли заходить и зачищать позиции.

Много было всего, но в основном я работал «глазами, ушами» над уничтожением огневых точек для зачистки. Работали вместе с ЧВК «Вагнер», это ребята, с которыми я был в Мариуполе, которым мы тоже помогали работать с 82-го миномета и АГС.

Каждый день я учился чему-то новому не только сам, но и у подразделений, которые меня окружали. Это очень большой опыт.

«САМОЕ СТРАШНОЕ — ТЕРЯТЬ ДРУЗЕЙ В БОЮ»

— Как выглядел твой обычный день на СВО? Какие чувства испытывал в боевой обстановке? Было ли страшно, и что было самым сложным?

— Обычный день в зоне СВО выглядит очень по-разному. Я мог не спать от слова совсем, потому, что противник мог себя проявлять, штурмовать, проводить разведку боем. Главной моей задачей при поступлении информации от ребят с первой линии — производить уничтожение целей, то есть, чтобы огневые цели противника были пристрелены и накрыты, и чтобы в любой момент наши боги войны, минометчики-артиллеристы, могли работать.

Бывало, что даже не ел целый день, потому что работа, работа и еще раз работа. Могли работать и днем, и ночью. Чувства? Самые разные, конечно, и переживания за ребят. Пехоте — низкий поклон, они круглосуточно находятся на линии фронта. И моей задачей (в том числе) было сделать так, чтобы они доверяли нашей артиллерии.

Это большой опыт, часто морально трудный. Сталкивался и с потерей друзей, и с тем, что люди сходили с ума от круглосуточных обстрелов.

Не знаю, кто рассказывает, что там не страшно, мне страшно было постоянно. Это нормальное явление, потому что ты выдвигаешься и не знаешь, что тебя ждет впереди, что будет за следующим шагом, поворотом, на рубеже.

Но самое страшное — это терять друзей в бою. Людей, с которыми ты идешь плечом к плечу, которым ты доверяешь. Людей настоящих, чистых и откровенных. На войне это особенно видно. Мы все как братья, все одной крови.

— Что запомнилось больше всего?

— Больше всего запомнился штурм в Мариуполе. Когда нас целым батальоном, без бронежилетов, без касок, встретили минометы «Азова» (террористическая организация, запрещена в РФ) и 36-й бригады ВСУ. Мы зашли и взяли первую, потом вторую улицу, нас запустили на самую глубокую улицу, замкнули в квадрат и начали обстреливать со всех сторон.

На окраине (Каменское) находился СИЗО и была база ВСУ. Мы ее за ближайший час очень быстро захватили, противники быстро оставили позиции, технику. Там я потерял первого боевого товарища из моего взвода и отделения, Александра. Это, думаю, больше всего запомнилось, потому что это моя единственная потеря за восемь лет из бойцов под моим руководством. Я был на всех должностях, начиная с номера расчёта, заканчивая командиром минометной батареи.

Мы выполнили боевую задачу, заняли рубежи и в начале апреля штурмом взяли блокпост, мост и три района (Зирка-1, Зирка-2, Асфальтобетонный завод). Сделали это не только благодаря командирам, а во многом благодаря рядовому составу. Они молодцы!

Стояли сутками, и в дождь, и в снег они были там. Были ситуации, когда складывалось так, что ребята самостоятельно принимали решение, находясь на линии фронта, и выполняли боевые задачи на отлично. Благодаря им мы взяли Мариуполь!

ВОЗМОЖНОСТЬ ПОМОЧЬ СВОИМ

— Как получил ранение? Какое прошел лечение и где?

— Был ранен 13 июня, прилетел снаряд американской гаубицы М777, я получил осколок. В тот момент я забирал важные документы в штабе — били целенаправленно по гражданскому населению и по нашему штабу.

Получил сквозное осколочное ранение малой берцовой и большой берцовой кости. Командир привез меня в медроту, в полевой госпиталь, где мне сделали первую операцию. Потом была вторая операция. На третий день отправили в Джанкой, оттуда в Севастополь. После чего в Красногорский госпиталь Вишневского.

Врачи здесь — настоящие герои, которые нас ставят на ноги. Мне буквально по кусочкам собрали ногу, и я очень им за это благодарен!

— Чем занимаешься во время прохождения лечения? И почему для тебя это важно?

— В первый месяц мне провели три операции, было тяжело, но как только стало немного легче, начал искать возможность помочь своим ребятам и обращаться во многие организации, занимающиеся гуманитарной помощью. Я искал идейных людей, собирающих помощь: беспилотники, бронежилеты, спальные мешки, очень много всего другого. Многое из собранного помог приобрести телеканал «СПАС», и лично Борис Корчевников. Спасибо ему за это!

На передовой сейчас находятся важные для меня люди, те, кто близки мне по духу, с которыми я находился на СВО с первого дня. Они мужественно идут и бьются, как львы. Поэтому я готов, лежа в госпитале, пытаться, стараться, помогать — пока не как боевая единица, но хотя бы вот так вот.

— Что поддерживает в такой нелегкой ситуации?

— Семья, друзья, люди, за которых я пошел воевать. Это те, кто стали причиной моего вхождения сначала в ополчение, потом в армию ДНР, потом в Российскую армию. Окружение волонтеров и друзей, поддержка людей, которые благодарны за то, что мы находимся там, которым не все равно — дает понимание, что все делается не зря.

— Имеешь ли ты награды? Какие и за какие заслуги?

— Да, медаль за освобождение Дебальцево, орден от 123-го полка за СВО, медаль за освобождение Мариуполя, так как мне пришлось быть единственным корректировщиком в полку. И я рад, что помог нашим артиллеристам, которые бились там. Я горжусь тем, что учился у лучших.

До ранения и сам готовил ребят, а сейчас они лучшие из лучших. Я готов вернуться и готовить будущих артиллеристов, которые будут работать на благо защиты суверенитета и границ нашей большой и необъятной Родины.

«Я ВСЁ ТОТ ЖЕ СЕРЁЖА»

— Говорят, что с войны возвращаются другими людьми?

— Я тоже слышал, что люди возвращаются с войны другими. Про себя так не считаю. Для окружающих я все тот же Серёжа. Это что касается меня, а есть люди, которые переживают психологически трудно и возвращаются агрессивными, с тяжелыми последствиями. Я слышал про такие ситуации и могу понять это — не каждый готов к тому, что происходит в ожесточенных боях, на первых линиях наших рубежей.

— Как опыт участия в боевых действиях повлиял на твою жизнь?

— Каждый новый опыт на войне — это как новый урок в школе, помогает то, что предыдущий опыт нередко совпадает с текущей ситуацией. Я каждый день учился, учусь — и думаю, что по возвращению в ряды нашей армии еще многое освою.

Я привык к войне, на войне живу войной.

— Как относишься к военным ВСУ, к их армии в целом?

— К военным — по-разному, к неонацистам очень плохо, потому что они безжалостные, хладнокровные нелюди, как одурманенные психи, которым сейчас просто развязали руки.

Именно к армии ВСУ, по-разному, — я встречал в Мариуполе троих пленных молодых ребят, у них в глазах было видно, что они были просто выставлены первыми, а за их спинами стояли заградотряды и неонацисты. Их просто целенаправленно отправили на смерть. Лично я отношусь в ВСУшникам с жалостью!

Вот этих трех парней я никогда не забуду. Я их вез на машине связанными, видел, какие они были холодные, голодные, без воды, я их лично накормил, мне их стало жалко.

— Какой твой прогноз в отношении СВО?

— Победа в любом случае будет за нами, потому что за нами правда. Мы — русские, и у нас нет даже права подумать о том, что мы можем проиграть. Тем более, что мы воюем не просто с армией Украины, а еще с контингентом ЧВК иностранных государств. Получается, что мы воюем не только с ВСУ, и не только Украина находится в зоне СВО, там находится еще и Европа с Америкой.

— Какие планы на будущее?

— Я обязательно должен помочь ребятам завершить это все. И мы закончим СВО! Даст Бог, я останусь и буду учиться сам, и буду учить ребят, чтобы в дальнейшем такого не повторилось, чтобы наш боевой дух был поднят высоко.

Учиться, тренировать, делиться своим опытом. Я готов помогать развиваться, учиться мыслить быстрее, думать о личном составе. Учить тому, как правильно выполнять боевые задачи и вести себя в той или иной ситуации. Готов делиться своим опытом с молодежью, давать им правильное патриотическое воспитание.

 

Площадки газеты "Спецназ России" и журнала "Разведчик" в социальных сетях:

Вконтакте: https://vk.com/specnazalpha

Одноклассники: https://ok.ru/group/55431337410586

Телеграм: https://t.me/specnazAlpha

Свыше 150 000 подписчиков. Присоединяйтесь к нам, друзья!