Автор: ЕЛЕНА НУЙКИНА

ДИКТАТУРА И ЦЕРКОВЬ

Фото: Пионер пишет на доске имена одноклассников, которые ходили в церковь на Пасху

ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ ИНИЦИАТИВЫ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ В ОБЛАСТИ РЕЛИГИОЗНОЙ ПОЛИТИКИ С 1918-ГО ПО 1937 ГОД

В нынешней России свобода вероисповедания является одним из базовых принципов. Власть не вмешивается в дела Церкви и не преследует ее служителей. Для новых поколений, выросших после 1991 года, это стало обычным, обыденным делом.

Когда-то Прометей похитил для древних греков огонь, а теперь мы кипятим на нем воду. То, что являлось в прежние времена подвигом, ныне воспринимается многими как то, что «было, есть и будет». Однако это не так! И события на Украине, где каноническая Церковь стала гонимой, показали это со всей очевидностью.

Очевидно, никто их прихожан УПЦ (МП), в январе-феврале 2014 года поддержавших ЕвроМайдан, и в страшном сне не мог увидеть, что следствием государственного переворота станут репрессии против «московских попов». И попытки уничтожить Церковь как таковую, сделав раскольников и самосвятов основой «стамбульского прихода».

Точно так же православные люди Российской империи, поддержав тогдашний «майдан» февраля семнадцатого года, не могли и представить, что через год по территории распадающейся страны прокатится волна убийств «церковников» и погромов храмов. Ее пик пришелся на 1937-1938 годы и дал сонм мучеников за Веру.

Вот почему так важно ценить то, что есть. И знать, как обстояли дела раньше — когда Церковь была в плену у атеистического государства. Этому и посвящена статья Елены Нуйкиной — то есть законодательным инициативам советской власти в области религиозной политики с 1918-го по 1937 год.

«ОПИУМ ДЛЯ НАРОДА»

Вопрос законотворчества в области религиозной политики приобретает особую актуальность в связи со 100-летием установления советской власти в России и гражданской войной (1918-1922) на территории бывшей Российской империи.

Согласно марксистской теории, религия рассматривалась как «орган буржуазной реакции, служащий защите эксплуатации и одурманению рабочего класса».

Как написал К. Маркс во введении к своему творению «Критика гегелевской философии права» (1843 год), «религия является вздохом угнетенной твари, сердцем безжалостного мира, аналогично тому, как она — дух бессердечных режимов. Религия есть опиум народа».

Поэтому принимаемые советской властью меры были направлены, в первую очередь, на лишение Церкви и ее служителей каких бы то ни было прав в новом советском обществе.

Первым же декретом революционная власть — официально провозгласившая диктатуру пролетариата и беднейшего крестьянства, которая обрела практическую форму в виде власти Советов, — изымала монастырские земли из церковного ведения.

В своем обращении к рабочим, солдатам и крестьянам от 26 октября 1917 года II Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов объявлял, что он берет власть в свои руки.

К тому времени власть в Петрограде силовым путем, свергнув Временное правительство Керенского, захватили представители революционных партий — большевики, левые эсеры, анархисты и левые социал-демократы («интернационалисты»).

Среди первых обещаний Съезд Советов провозгласил готовность обеспечить безвозмездную передачу «помещичьих, удельных и монастырских земель в распоряжение крестьянских комитетов».

Положение об этом было закреплено в пункте 2-м Декрета о земле от 27 октября 1917 года. Согласно ему, «помещичьи имения, равно как все земли удельные, монастырские, церковные, со всем их живым и мертвым инвентарем, усадебными постройками и всеми принадлежностями, переходят в распоряжение Волостных Земельных Комитетов и Уездных Советов Крестьянских Депутатов впредь до разрешения Учредительным Собранием вопроса о земле».

Дальнейшие законодательные инициативы в области религии усиливали данные тенденции и последовательно лишали Церковь и ее представителей гражданских и юридических прав. В том числе был введен запрет на ведение «дела воспитания и образования», а также отобрана функция регистрации браков, рождений и смерти, которые передавались местным властям.

Нарушение декретов о присвоении функции государственной власти рассматривалось как контрреволюционное действие и могло подавляться «всеми имеющимися в распоряжении Советской власти средствами, вплоть до применения вооруженной силы».

Следует отметить, что лишение имущества сопровождалось прекращением какой-либо государственной поддержки содержания церквей и священнослужителей и возложением этих расходов на коллектив верующих.

ЛИШЕНИЕ ПРАВ И ИМУЩЕСТВА

Все принципиальные позиции революционной власти окончательно были закреплены Декретом «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», который был издан 23 января 1918 года.

Через полгода, 24 августа, было выпущено Постановление Народного комиссариата юстиции (НКЮ) «О порядке проведения в жизнь декрета «Об отделении церкви от государства»». Согласно этому документу, не предназначенные специально для богослужебных целей «имущества церковных и религиозных обществ, а также бывших вероисповедных ведомств… незамедлительно отбираются от означенных обществ и бывших ведомств».

В документе было конкретизировано, о чем, собственно, идет речь: «Как-то: дома, земли, угодья, фабрики, свечные и другие заводы, рыбные промыслы, подворья, гостиницы, капиталы и все вообще доходные имущества, в чем бы они не заключались, не взятые до настоящего времени в ведение Советских установлений…»

Кроме того, капиталы церковных или религиозных обществ, хранившиеся в сберегательных кассах, а также наличные капиталы «бывших вероисповедных ведомств и церковных или религиозных обществ, каких бы наименований эти капиталы ни были и где бы они ни находились» подлежали перечислению в казну в двухнедельный срок.

Чуть ранее, в апреле 1918 года, при НКЮ была создана комиссия по осуществлению декрета, инструкция которой предусматривала «ряд жестких конфискационных мер, включая изъятие капиталов, ценностей, другого имущества церквей и монастырей», причем ревизия имущества должна была сопровождаться закрытием и самих монастырей.

В фонде А353 Министерства юстиции РСФСР, хранящегося в Государственном архиве РФ (ГАРФ), сохранился весьма красноречивый ответ на телеграфный запрос Президиума Кинешемского исполкома от 17 марта 1919 года.

В ответе давались разъяснения: «Прежде всего от всех храмов, монастырей, кладбищ и прочих религиозных объединений должны быть затребованы в известный срок подробные описи богослужебного и прочего имущества, а также, на основании имеющихся в каждом храме приходо-расходных книг, подробные сведения о капиталах, как в процентных бумагах, так равно и в наличных деньгах».

И далее: «Все эти капиталы должны быть немедленно изъяты из ведения храмов, монастырей и т. д., на текущие расходы по совершению богослужений может быть оставляема некоторая сумма, по усмотрению местного Исполкома. Изъятые таким образом капиталы передаются на основании примерной ведомости, различным Советским ведомствам».

В течение 1919-1920 гг. в НКЮ поступали сведения с мест о ходе выполнения поставленных задач, которые ярко свидетельствуют о масштабах проводимых действий.

К примеру, Череповецкий губернский отдел юстиции в ноябре 1920 года сообщал, что в губернский финансовый отдел церковных капиталов поступило 458.540 рублей 95 копеек.

В Вологодской губернии к декабрю 1919 года только денежных капиталов конфисковано на сумму 456.578 рублей.

В Нижегородской губернии к началу декабря 1919 года было отчуждено церковных капиталов на сумму 4.204.204 рублей.

В Самарской губернии в доход республики зачислено 2.101.147 рублей, без учета сумм по уездам.

В ГОДЫ «ВОЕННОГО КОММУНИЗМА» И НЭП

10 июля 1918 года V Всероссийским съездом Советов была принята первая Конституция (Основной закон) РСФСР, провозгласившая «диктатуру городского и сельского пролетариата и беднейшего крестьянства в виде мощной Всероссийской Советской власти в целях полного подавления буржуазии…»

Вопросы религиозной политики регулировались статьями 13-й, 23-й и 65-й и касались вопросов положения Церкви в республике и избирательных прав ее представителей.

Статья 13-я устанавливала, что «в целях обеспечения за трудящимися действительной свободы совести церковь отделяется от государства и школа от церкви, а свобода религиозной и антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами».

В основу этой статьи были положены пункты 1-й и 9-й Декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви».

Таким образом, Конституция 1918 года предоставила гражданам Российской Федерации права свободы совести и свободы как религиозной, так и антирелигиозной пропаганды.

Что касается гражданства и гражданских прав духовенства в советской республике, то последние ими наделены не были. Конституцией устанавливалось, что «Российская Республика есть свободное социалистическое общество всех трудящихся России» (статья 10-я), где труд признавался «обязанностью всех граждан Республики», в то время как священник рассматривался как «нетрудовой элемент».

В том же фонде Министерства юстиции РСФСР сохранился ответ VIII отдела Наркомюста на запрос группы верующих Марьинской волости Ярославской губернии, обратившихся во ВЦИК с ходатайством об отмене постановления Мологского уездвоенкома о реквизиции у священника П. К. Богородского лошади на военные надобности.

Так вот, верующим разъяснялось, что «согласно конституции Рабоче-Крестьянского государства — гражданин, извлекающий средства к жизни непроизводственным трудом / например, служение культу / , не может рассматриваться как элемент трудовой. Таковым трудовым элементом служитель культа может сделаться, — только отказавшись от всяких доходов за культ и существуя от труда общественно-полезного».

Далее, согласно статье 23-й Конституции РСФСР, отдельные лица и отдельные группы лишались прав, которыми они пользовались якобы «в ущерб интересам социалистической революции», а в статьях 64-й и 65-й были обозначены группы населения, наделенные и лишенные избирательных прав.

К категории лиц, которые «не избираются и не могут быть избранными» согласно статье 65-й были отнесены, в том числе, монахи и духовные служители церквей и религиозных культов.

Конституция РСФСР 1925 года, утвержденная постановлением XII Всероссийского Съезда Советов 11 мая 1925 года, вопросы свободы совести раскрывала в статье 4-й, где полностью повторяла вышеприведенную формулировку Конституции 1918 года.

«УСИЛЕНИЕ АНТИРЕЛИГИОЗНОЙ РАБОТЫ»

Начиная с 1929 года, когда был взят курс на ликвидацию НЭПа, наблюдаются серьезные изменения в государственной церковной политике в сторону ужесточения.

В январе 1929-го принимается постановление Политбюро ЦК РКП (б) «О мерах по усилению антирелигиозной работы», во исполнение которого вносились следующие изменения в статьях 4-й и 12-й Конституции РСФСР 1925 года.

В статье 4-й слова: «а свобода религиозной и антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами» заменялись словами: «а свобода религиозных убеждений и антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами».

В статье 12-й слова: «подвергающимся преследованиям за политическую деятельность или за религиозные убеждения» заменялись словами: «подвергающимся преследованиям за революционно-освободительную деятельность».

Внесение данных изменений сопровождалось серьезными дискуссиями.

На первом заседании XIV Всероссийского съезда Советов 10 мая 1929 года Председатель СНК СССР и РСФСР, член Политбюро ЦК РКП (б) А. И. Рыков, комментируя внесение изменений в статью 4-ю Конституции, пояснял: «…Мы, сторонники борьбы с религиозным дурманом, не только не собираемся применять против религии принудительных административных мер, но признаем в нашей конституции свободу религиозных исповеданий. Борьба с религиозным дурманом может быть успешной только в том случае, если она связана с подъемом массовых сил, с глубоким проникновением в массы научных знаний и с изменением культурного быта».

Некоторым делегатам съезда такая позиция показалась слишком мягкой, высказывались пожелания «религиозную дурь <…> выжечь каленым железом», или: «нужно ударить покрепче по этому дурману и стегнуть его получше».

Однако А. И. Рыков настаивал на том, что «конституция дает свободу исповедывания религии и что административные меры борьбы с исповеданием религии, меры борьбы, не связанные с массовым культурным подъемом, приносят вред», поскольку указанные методы «по отношению к значительным группам трудящегося населения едва ли уместны».

Вносимая поправка в статью 4-ю объяснялась целью «ограничения распространения религиозных предрассудков, путем пропаганды, используемой весьма часто в контрреволюционных целях».

Относительно статьи 12-й указывалось, что «предлагаемая поправка раскрывает основной смысл и содержание этой статьи и вносится в целях недопущения использования права убежища контрреволюционными элементами».

Процитированные поправки были приняты XIV Всероссийским съездом Советов 17 мая 1929 года.

По разъяснению Н. М. Орлеанского, статья которого была опубликована в журнале «Безбожник у станка» в 1930 году, отныне «деятельность верующих по исповеданию своих религиозных догматов ограничена средою самих верующих и рассматривается как тесно связанная с отправлением религиозного культа тои? или инои? терпимой в нашем государстве религии. Привлечение же новых кадров трудящихся, особенно детеи?, в число сторонников религии <…>, каковая деятельность несомненно вредна с точки зрения интересов пролетариата и сознательного крестьянства, конечно, никоим образом не может находиться под защитои? закона и охватываться понятием «свобода религиозных исповеданий»».

Несмотря на заявленное желание главы Совета Народных Комиссаров избегать ссор на религиозной почве с середняцкими и бедняцкими группами, потому как — по словам А. И. Рыкова — это «вовсе не с руки», начиная с 1929 года началось повсеместное закрытие церквей и аресты священства, что приводило к массовым выступлениям крестьян на селе.

К слову, А. И. Рыков принадлежал к руководству так называемой «правой оппозиции» в руководстве партии большевиков, которая в 1928-1929 годах выступила против «форсированной коллективизации» и сворачивания НЭПа.

Представители «правых» в Политбюро ЦК — глава Коммунистического Интернационала, главный редактор газеты «Правда» Николай Бухарин, Председатель СНК Алексей Рыков, председатель ВЦСПС (профсоюзы) Михаил Томский и первый секретарь Московского горкома РКП (б) Николай Угланов — потерпели поражение в 1929 году, что отразилось и на церковной политике партии и государства.

Что касается лишения «отдельных лиц и отдельных групп прав», то эта репрессивная позиция осталась без изменений и была закреплена в статье 14-й.

Статья 69-я — по аналогии со статьей 65-й Конституции 1918 года — определяла категории лиц, которые не избирают и не могут быть избранными. Относительно представителей Церкви в ней содержалось следующее уточнение: «монахи и духовные служители религиозных культов всех исповеданий и толков, для которых это занятие является профессией».

На том же заседании XIV Всероссийского съезда Советов указывалось, что данная поправка носит чисто редакционный характер, и «по существу ничего не изменяется».

СТАЛИНСКАЯ КОНСТИТУЦИЯ

В январе 1937 года в соответствии с ранее принятой в 1936 году Конституцией СССР постановлением Чрезвычайного XVII Всероссийского Съезда Советов была утверждена новая Конституция РСФСР.

В своей речи на Съезде Советов в 1937 году при рассмотрении вопроса о принятии текста новой Конституции номинальный глава страны, Председатель ЦИК СССР М. И. Калинин отметил, что в ней, как в зеркале, отражается «жизнь народов нашей страны». А также то, что в результате «беспощадной борьбы» была уничтожена эксплуатация человека над человеком, и как результат — утвержден социализм как «незыблемая основа хозяйственной и политической жизни». Таким образом, обозначен новый этап, когда социалистическое общество «в основном построили».

Совершенно очевидно, что в подтексте это означало, что и с религией как пережитком прошлого, несовместимым с победившим социализмом, покончено.

Данный вывод находит свое подтверждение в докладе И. В. Сталина «О проекте Конституции Союза ССР» на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов 25 ноября 1936 года.

Вождь большевиков коснулся поправок к Конституции СССР, которые предлагали запретить отправление религиозных обрядов, а также ограничить или лишить избирательных прав служителей культа — наряду с белогвардейцами, бывшими людьми и лицами, занимающимися бесполезным трудом. По словам Сталина, они должны быть отвергнуты, поскольку за истекший период «эксплуататорские классы уничтожены, а Советская власть превратилась в непобедимую силу».

Было провозглашено всеобщее равное и прямое избирательное право при тайном голосовании (статья 138-я).

Согласно статье 139-й Конституции РСФСР выборы депутатов объявлялись всеобщими: «все граждане РСФСР, независимо от расовой и национальной принадлежности, вероисповедания, образовательного ценза, оседлости, социального положения и прошлой деятельности, имеют право участвовать в выборах депутатов и быть избранными, за исключением умалишенных и лиц, осужденных судом с лишением избирательных прав».

К категории лиц, осужденных судом с лишением избирательных прав, относилось по существу все духовенство, поскольку практически все лица духовного звания неоднократно подвергались арестам, которые принимали массовый характер в 1922-1924 и 1929-1932 гг.

Таким образом, ко времени выхода Конституции РСФСР 1937 года этим правом служители Церкви практически воспользоваться не могли, поскольку подавляющее большинство было осуждено и лишено избирательного права.

Обратим внимание на тот факт, что в предыдущих двух Конституциях РСФСР вопрос об отделении Церкви от государства и школы от Церкви входил в первые разделы, касающиеся общих положений.

В Конституции РСФСР 1937 года этот вопрос освещается в главе XI «Основные права и обязанности граждан»: «В целях обеспечения за гражданами свободы совести церковь в РСФСР отделена от государства и школа от церкви. Свобода отправления религиозных культов и свобода антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами» (статья 128-я).

С одной стороны, эта формулировка предполагала продолжение идей, заложенных в 1929 году, и не предполагала возможности открытой проповеди. С другой — определяла конституционное требование к атеистическому мировоззрению граждан страны, наделяя их правами антирелигиозной пропаганды.

Таким образом, все Конституции РСФСР, действовавшие в советской России в период с 1918 по 1937 гг., законодательно развивали и ужесточали антирелигиозную направленность государственной политики, нормативно закрепив практику лишения избирательных прав и гражданства лиц духовного звания по суду или на основе их профессионального служения, не признаваемого трудовой деятельностью.

Декреты же, принятые в 1917-1918 гг., заложили основы государственной религиозной политики, направленной на лишение Русской православной церкви как имущественных, так и юридических прав. Они, по существу, заложили правовые основы гонений на Русскую Православную Церковь.

А дальше была война, ставшая новой Отечественной. 

НУЙКИНА ЕЛЕНА ЮРЬЕВНА, родилась в Москве. Заместитель главного редактора журнала «Вестник архивиста» Российского общества историков-архивистов. Сотрудник Фонда «Память мучеников и исповедников Русской Православной Церкви».

Выпускница Академии труда и социальных отношений (АтиСО). Аспирант кафедры вспомогательных исторических дисциплин и археографии Историко-архивного института Российского государственного гуманитарного университета (ИАИ РГГУ).

Площадки газеты "Спецназ России" и журнала "Разведчик" в социальных сетях:

Вконтакте: https://vk.com/specnazalpha

Фейсбук: https://www.facebook.com/AlphaSpecnaz/

Твиттер: https://twitter.com/alphaspecnaz

Инстаграм: https://www.instagram.com/specnazrossii/

Одноклассники: https://ok.ru/group/55431337410586

Телеграм: https://t.me/specnazAlpha

Свыше 150 000 подписчиков. Присоединяйтесь к нам, друзья!