28 марта 2024 13:54 О газете Об Альфе
Общественно-политическое издание

Подписка на онлайн-ЖУРНАЛ

АРХИВ НОМЕРОВ

Журнал «Разведчикъ»

Автор: ПАВЕЛ ЕВДОКИМОВ
ЗАПИСКИ ВОЕНКОРА

25 Декабря 2018
ЗАПИСКИ ВОЕНКОРА
Фото: И такое было! В канун войны атаман Николай Козицын подписал с Дудаевым «Договор о дружбе и сотрудничестве». Город Грозный, 24 августа 1994 года

Штурм укрепрайона и дворца Амина — одна из вершин истории Группы «А». В элиту мирового спецназа Группа вошла после Кабула, где выполняла несвойственные ей функции — не освобождение заложников, а классические действия спецназа, причем на чужой территории.

Я благодарен судьбе, что мне посчастливилось узнать всех героев операции «Шторм-333». За исключением тех, кого уже не было в живых на момент моего прихода в Ассоциацию «Альфа» и газету «Спецназ России» весной 1998-го.

Один из драматичных моментов — и об этом мало кто знает — происходил не в Кабуле, а в Москве. Председатель КГБ СССР Юрий Андропов, понимавший как никто другой всю высочайшую степень риска того, что предстояло осуществить в Афганистане, выдвинул Ultima ratio regum — направил в Кабул большую часть Группы «А». И сделал это буквально за несколько дней до переворота.

Трагизм ситуации: командир Группы «А» Геннадий Николаевич Зайцев находится в госпитале. Его заместитель майор Роберт Ивон рвется в бой, но в 1977 году при прыжке с парашютом он получил винтообразный перелом ноги, долго лечился. По этой, видимо, причине руководство не считает возможным направить его в Афганистан.

Роберт Ивон с группой сотрудников «Альфы». 1970‑е годы

Возглавить нештатную группу, получившую для действий в Афгане кодовое наименование «Гром», поручается другому заместителю Зайцева — майору Михаилу Романову. Но он «пиджак», он не имеет военного образования, в отличие от Ивона — выпускника Калининградского военного пограничного училища. Однако именно Романову предстоит «штурмануть один домик».

…Тот вечер я реконструирую на основе своих бесед с Ивоном, Романовым, Емышевым и Карпухиным.

Вот они сидят друг против друга, Ивон и Романов.

— Ты получишь на месте конкретную задачу, — объясняет Роберт Петрович, дымя папиросой. — Хотя ты и не командовал, но первым делом должен будешь уяснить задачу, оценить обстановку.

Романов слушает, не перебивая. Никто другой ему такого ликбеза больше не устроит. Да, Михаил Михайлович — классный опер, мастер наружного наблюдения, за его плечами ленинградская 401-я спецшкола, готовившая кадры для Седьмого управления КГБ (оперативно-поисковая работа). Но к спецназовским делам за рубежом это не имеет никакого отношения.

Ивон тем временем объясняет, что предстоит Романову: по прибытии рассчитать силы и средства «Грома» и собрать максимально полные сведения о противнике. Провести рекогносцировку, выяснить ситуацию путем расспросов, визуального наблюдения и изучения местности, и так далее.

— А уже потом, — наставляет Роберт Петрович, — ты должен будешь принять решение, как и где ты будешь действовать сам. Распределить людей и описать каждому его задачу во время проведения операции. Чтобы каждый знал свой маневр даже в том случае, если что-то пойдет не так и предстоит импровизировать по ходу боя.

Вдумаемся: этот инструктаж командира штурмовой группы «Гром» на уровне азов происходит накануне вылета, а ведь через несколько дней — бой, да еще какой бой!

…В семьях не знали, куда отправляются их родные мужчины. Знала, пожалуй, только жена Романова, работавшая в КГБ. «Ладно, отец, выберешься», — сказала она мужу.

Герой Советского Союза Виктор Карпухин и его товарищи по «Грому». Декабрь 1979 года. Кабул

Следующий разговор у Ивона был с Валерием Емышевым.

— Кто будет заместителем у Мишки?

— Как кто? Коммунист Емышев!

— Почему ты?

— Без идеологической поддержки командировка с риском для жизни невозможна. Я должен быть с ребятами. Тем более в зарубежной командировке.

Ивон задумывается, затягиваясь сигаретой.

— Хорошо. Ты, как секретарь партийной организации, летишь в Афганистан. С твоими доводами я согласен. Но ты готов к тому, что предстоит? Книги о войне читал и фильмы смотрел. Стало быть, роль, ответственность и свое место знаешь?

Но Емышев обрывает:

— Что такое политрук на фронте, это я хорошо понимаю! Не надо объяснять, я не подведу.

Вдвоем они составляют список тех, кто полетит в Кабул. Отсеивают некоторые первоначальные кандидатуры — кто-то после болезни, кого по семейным обстоятельствам.

Третий разговор был с Карпухиным. Человек, словно танк. По мощной фактуре, по необузданному, дерзкому характеру. И танкист по военному образованию.

После учебы в Ташкенте Виктор Фёдорович получил направление в Московское пограничное училище имени Моссовета. Прошел путь от курсового офицера до командира роты боевых машин. С 1974 года обучал первый состав «Альфы» вождению боевых машин и стрельбе из вооружения, установленного на бронетехнике.

В составе Группы «А» — с сентября 1979 года, куда был переведен на должность заместителя начальника 4-го отделения.

— Витя, ты — боевой командир, окончил военное училище, — напоминает ему Роберт Петрович. — Мишка Романов такого образования не имеет. Поэтому все аспекты работы командира ты знаешь. Если с Мишкой что-нибудь случится, имей в виду: командовать будешь ты.

— Я понял, сделаю, — Карпухин сдержан, немногословен.

— Виктор, и ты должен будешь весь объем работы командира перед началом операции произвести по боевому уставу пехоты. Подстраховать Романова. Дать свою оценку ситуации. Подсказать ему все, что нужно.

Герои штурма афганского дворца Тадж-Бек – Валерий Емышев, Виктор Карпухин и Михаил Романов

— Понял, Роберт Петрович!

Благодаря своему опыту Ивон сумел во многом предвидеть развитие ситуации и подготовить Романова, Емышева и Карпухина к предстоящим действиям. Его инструктаж внес свой вклад в успех общего дела, казавшегося некоторым советским чинам (там, в Кабуле) авантюрой. Впрочем, провал «Шторма-333» действительно означал бы поистине тяжкие последствия для всей страны.

— У Мишки Романова камни из почек пошли, его никакого оттуда привезли, — подводит итог Ивон. — Валерка свой долг выполнил — и как политрук на войне, и как боец спецназа: первым вместе с военным переводчиком Якушевым прорвался в Тадж-Бек. Якушев был убит, а Емышев получил осколочное ранение, после которого ему ампутировали кисть правой руки. Ну а Витька Карпухин фактически возглавил штурм. И вместе со своей подгруппой выполнил эту задачу. Равно как выполнили задачи все наши ребята из «Грома». Не зря их Андропов направил в Кабул! Как чувствовал, что они, действуя вместе с «Зенитом» и «мусульманским батальоном» ГРУ, скажут свое веское слово.

Не будучи в Кабуле, по итогам операции майор Ивон был награжден орденом Красной Звезды. Так руководство КГБ СССР оценило его вклад в создание с чистого листа и за пять лет подразделения антитеррора, в которое Роберт Петрович был зачислен летом 1974 года под номером один, — подразделения, решившего в Кабуле, вместе с «Зенитом» и «мусульманским батальоном» ГРУ, боевую задачу повышенной сложности.

ВСТРЕЧА С ДУДАЕВЫМ

Осенью 1991 года мне и фотокорреспонденту Дмитрию Бортко довелось быть, пожалуй, первыми московскими журналистами, кто беседовал с генералом Джохаром Дудаевым сразу же после победы сепаратистов.

Произошло это так. Меня вызвал наш главный редактор Геннадий Павлович Ни-Ли (один из создателей газеты «Собеседник») и буднично сказал:

— В Грозном власть захватил Дудаев, в городе беспорядки. Верховный Совет разогнан вооруженными людьми. Главу грозненского горсовета Виталия Куценко выбросили из окна, он разбился насмерть. Депутаты избиты боевиками. Такие дела… Слетай-ка в Грозный и возьми у Дудаева интервью для нас.

Я наблюдал зикр в Чечне, который до и во время войны использовался для боевого сплочения — как мощная психологическая процедура, ритуально-обрядовый хороводный танец

Фактически Геннадий Павлович выбрасывал меня, как котенка, с лодки в реку — выплывет, не выплывет… За что я ему, кстати, благодарен! Так и рождаются военкоры.

Взяв «под козырек», я ринулся в Белый дом, где был парламентским корреспондентом, чтобы в депутатской кассе выправить билет на авиарейс «Москва — Грозный».

Уже в редакции историк и публицист Анатолий Георгиевич Латышев, член редколлегии нашей газеты, напутствовал:

— Ну, Павел, чего я могу пожелать… Как в песне: «Если смерти, то — мгновенной, если раны — небольшой». Удачи!

Ободрил, ничего не скажешь! Хотя, по сути, сказал все правильно. И повысил тонус. Это как через десяток лет на просьбу Геннадия Соколова сказать что-нибудь напутственное бойцам штурмовой группы перед заходом в здание «Норд-Оста» на Дубровке, полковник Юрий Торшин рубанет: «Привет, покойнички!»

…Вообще, несмотря на долю авантюризма, я отдавал себе отчет о возможных последствиях грозненского предприятия. А потому запасся «верительными грамотами» — двумя официальными обращениями на имя Дудаева, на гербовых бланках.

Одно письмо на имя «его превосходительства генерала Дудаева» подписал ответственный секретарь Конституционной комиссии Съезда народных депутатов РФ, сопредседатель Социал-демократической партии России Олег Румянцев. И дал свою оценку ситуации в Чечне в контексте русско-чеченских отношений.

Президент мятежной Ичкерии генерал Джохар Дудаев

Другое письмо, хмыкнув и ничего не сказав, подмахнул глава комитета по вопросам работы Советов народных депутатов и развитию самоуправления Верховного Совета Николай Травкин. Герой Социалистического Труда, председатель Демократической партии России.

С обоими этими яркими и неординарными политиками я был хорошо знаком, потому обратился за помощью. Их письма помогли уцелеть и отыскать дорогу к генералу Дудаеву. Оказавшись в Грозном, на площади перед бывшим Чечено-Ингушским республиканским комитетом КПСС, я был задержан сепаратистами как «агент КГБ». Ну а на следующий день меня принял глава сепаратистов, и мы два часа провели в беседе.

Вспоминая ту встречу, хочу отметить главное: на тот момент Дудаев оставался еще советским человеком. Это было видно по всему — по ментальности, манере держаться и речевым оборотам. Запомнилась одна его фраза: «Чечня — это последняя советская республика Советского Союза». Не знаю, что он в нее вкладывал, поскольку сам до этого поддерживал Бориса Ельцина в его противостоянии с союзным Центром.

Дважды во время нашего разговора в кабинет наведывался глава Вайнахской демократической партии Зелимхан Яндарбиев — будущий глава Ичкерии, которого (уже в эмиграции) подорвут в Дохе (Катар) зимой 2004 года.

Тогда же, осенью 1991-го, никто, думаю, не мог бы предположить, что этот мрачный шизофреник с примороженным взглядом, возглавлявший детский журнал «Радуга», станет одним из идеологов ваххабизма.

При появлении Яндарбиева, который садился и начинал молча слушать наш разговор, Дудаев менялся буквально на глазах; он сыпал в возбужденной манере претензиями и резкими обвинениями в отношении Москвы.

Послушав минут пять, Яндарбиев вставал и уходил, после чего Дудаев успокаивался и продолжал беседу уже в прежнем ключе. Так было дважды. Это меня навело на мысль, что Джохар Мусаевич подвержен влиянию своего ближайшего окружения и является его заложником — что, собственно, и показали все дальнейшие события.

Узнав, что Дудаев встречался с корреспондентом из Москвы и проговорил с ним два часа, со мной решил встретиться лидер движения «Даймохк» («Отчизна») Леча Умхаев — бывший депутат Верховного Совета ЧИ АССР.

Когда в августе 1990 года неформальной группой чеченской интеллигенции был создан оргкомитет по созыву 1-го съезда чеченского народа, в который вошли представители практически всех партий и общественных движений, авторитетные и уважаемые в республике люди, председателем ОК был избран Леча Умхаев.

«Дудаевцы» совершают намаз возле Вечного огня на фоне Президентского дворца. 1994 год. Фото Михаила Евстафьева

Именно он, Леча Умхаев, был утвержден съездом первым заместителем Дудаева. Возглавляя умеренное крыло Общенационального комитета чеченского народа, он разобрался в ситуации и вместе со своими сторонниками вышел из руководства ОКЧН.

И вот теперь Умхаев сидел в номере гостиницы «Кавказ» и рассказывал мне, случайному, в общем-то, гостю из столицы, что является тем, кто, к сожалению, непосредственно приложил руку к приглашению Дудаева в республику. Он говорил, что в Москве не понимают — Дудаев никакой не демократ (как представлял Хасбулатов), а амбициозный лидер, которым, однако, вертит его радикальное окружение. И что все это в итоге приведет к большой беде. И для Чечни, и для России.

Умхаев настоятельно просил донести эту позицию до наших читателей и тех политиков, с кем я общаюсь по роду деятельности. Что я и сделал.

Время показало, что Умхаев был абсолютно прав в своих оценках и прогнозах. Дудаев закусил удила, да и сама логика событий несла его силой и напором горной реки.

Чеченцы говорят: «Там, где не светит солнце, земля греть не будет». Однако и в Москве Ельцин был отнюдь не светлее Дудаева — оба толкали свои народы в пропасть. Оба в 1993 году разогнали парламенты, избранные на законной основе.

ПАСПОРТ ДЛЯ ДУДАЕВА

О том, что Джохару Дудаеву президентом Ельциным был предложен иорданский паспорт (при условии покинуть охваченную войной республику), а также о том, что предшествовало началу войны, мне рассказал глава Российского Союза промышленников и предпринимателей (РСПП) Аркадий Вольский.

Мы встретились в июле 2005 года по протекции Героя Советского Союза Геннадия Николаевича Зайцева. Пять часов, проведенные у Вольского в кабинете на Старой площади. В общей сложности, пять встреч. Большая часть была записана на магнитную ленту, меньшая — в блокнот, от руки.

Аркадий Иванович Вольский

Аркадий Иванович относился к числу тех, кого принято называть политическими тяжеловесами. Почему — сразу не поймешь. Неброская внешность, простоватые манеры, неспешность опытного советского аппаратчика… Но были в его облике и манере общаться с людьми разного уровня и круга фантастическое обаяние и внутренняя спокойная сила.

Сугубо гражданский, Вольский был смелым и мужественным человеком — Афганистан, Чернобыль, Нагорный Карабах, Приднестровье, Пригородный район Северной Осетии, Чечня… Вспоминал, как его охраняли сотрудники Группы «А», когда он возглавлял Комитет особого управления Нагорно-Карабахской автономной областью.

Вот лишь один эпизод из той нашей беседы. Больше он никому об этом не рассказывал.

— Аркадий Иванович, на ваш взгляд, ситуация декабря 1994 года и вооруженная фаза конфликта, — они были предопределены?

— Мне трудно ответить на этот вопрос. Но, если судить по заявлению Руцкого, который достаточно близок был ко всем этим делам, я думаю — да. Если судить по рассказам самих чеченцев — думаю, что предопределены.

Ну, во-первых, мы сами, честно говоря (если взять Бурбулиса и других), привезли туда Дудаева. Привезли и бросили. Во-вторых, оставили все оружие. Даже больше, чем там было! Не знаю, видно, части уходили — и оставляли. В-третьих, мы оставили даже самолеты в аэропорту «Северный». Ну, ты все это знаешь великолепно. Поэтому, я думаю, война была неизбежна. Но! Когда я с Дудаевым встречался, а встречался я в очень тяжелых условиях…

— Расскажите, пожалуйста.

— У меня было секретное (теперь уже что скрывать?) задание: предложить Дудаеву паспорт, деньги, самолет — и улететь из Чечни за рубеж.

— В 1995 году?

— Да. Но поскольку его привезти в Грозный мы не могли, естественно, после всей этой войны, поэтому пришлось мне ползти в горы, на карачках. Целые сутки добирался по непролазной грязи, «на животе».

— С охраной, как положено?

— С чеченцем, который знал, где он живет. В горах. С какой охраной, ты что?! Они бы не пустили никого. Мало ли что. Боялись покушения, и так далее. Ну вот. И когда мы приехали… А я ведь чуть не соврал. Охраны у меня не было, но один человек со мной был, который назывался моим помощником.

— А кто это был?

— Условное название — помощник президента Российского Союза промышленников и предпринимателей. А если будут проверять, я кабинет здесь ему устроил. С его фамилией. Ну, это не важно. Его не пустили на переговоры, но он все-таки стоял. Невооруженный.

И мне Дудаев, отвечая на мои слова: «У меня есть поручение президента предложить вам паспорт — иорданский. Вот деньги, вот самолет. Все. Спасибо за службу Советской Армии и за командование авиационной дивизией стратегического назначения», — сказал: «Аркадий Иванович, вы меня оскорбили этим предложением. Я понимаю, что оно исходит не от вас. Вы — исполнитель. Никуда я от своего народа не уеду. Никуда я из России не уеду. Ичкерия, а также Россия — это моя Родина. Я считаю, что если бы сохранился Советский Союз, ничего бы тут не было. Я считаю, что если бы безумия с разделением Чечни и Ингушетии не было сделано, то ничего бы (трагического) тоже не произошло. Я считаю, что если бы вы не поддерживали группу недобросовестных людей в нашей республике, то этого тоже не было. Поэтому я лучше погибну здесь, но никуда не поеду».

Дудаев смертельно обиделся на мое предложение. После этого мы перекусили шашлыком и начали говорить о том, как он, естественно, был членом партии и как он сейчас, хотя и принял ислам, но все равно понимает: демократия, свобода и так далее. «Ваши выдумывают относительно слов в Коране «убей гяура», — сказал Дудаев. — Я тоже думал, что они есть, но на самом деле этих слов там нет». Мы с ним до утра проговорили. С двенадцати ночи до пяти утра.

— Это в горах все было?

— В горах. Господи, это ужасно было. Причем охрана Дудаева состояла из украинцев. Довольно «забавная» вещь. Для меня.

Ликующие сепаратисты во время митинга в Грозном. 14 ноября 1991 года. AP Photo

— Не помните, в каком районе происходила встреча?

— Нет. Меня ж в ночь тащили. В телогрейке, но с портфелем. Я спал в какой-то горной деревушке. Накануне. Потом день меня не выпускали из дома, чтобы бандюки никакие не увидели… А потом в темноте повезли дальше, в горы. Я спросил: «Что вам надо, чтобы вы остановились?» Он говорит: «Дайте нам права Татарстана и ничего больше не нужно».

— На чем вы расстались с Дудаевым?

— Мы расстались с ним очень мирно, дружно и хорошо. Он сказал: «Подписывайте соглашение, я его постараюсь утвердить, если Ельцин подпишет хотя бы на два дня раньше меня». Второе, что он мне сказал. Слава Михайлов и его (Дудаева) человек вели в Ингушетии переговоры накануне ввода наших войск в Грозный. Переговоры шли очень хорошо, довольно дружелюбно и — вдруг прервались. Михайлов от имени президента Ельцина сказал, что тот приглашает его в Сочи. «Что переговоры один на один закончатся миром, я не сомневался и как ребенок радовался этому приглашению. Приехав, пошил новую форму, в Грозном. Пилотку мне девушки сделали, — как он сказал, — с собачкой…»

— С волком, «борзом»…

— Да, с волком. «Я готовился к этому вызову. Проходит неделя — нет, проходит другая — опять тишина. Наконец он (Ельцин) появляется в Москве, а не в Сочи. Я начинаю всех дергать: почему нет вызова? Поэтому, Аркадий Иванович, я вам заявляю официально, что если бы встреча эта состоялась, война бы не началась».

— Кому это было нужно?

— Ну я ему говорю тоже — а как вы думаете? А он начал мне перечислять фамилии. Я не хочу об этом сейчас говорить. Извини.

…Теперь уже можно рассказать, что именно Вольский позволил старшим офицерам Группы «А» сделать в хмельном августе 1991 года правильный выбор не в пользу безвольного ГКЧП, отказавшись от братоубийственного штурма Белого дома и связанной с этим большой крови.

Такой же выбор «Альфа» (вместе с «Вымпелом») сделала в октябре 1993-го.

ПАМЯТИ ИРЫ ГЕРО

Недавно попалась на глаза старая записная книжка. Решил пролистнуть, и тут на пол выпорхнул квадратик потертой бумаги…Четким и некрупным почерком выведено: «ТВ-201. Дом. Геро Ирина. 27-37-85».

В те годы в Таджикистане размещалась 201-я мотострелковая Гатчинская дважды Краснознаменная дивизия, прошедшая все десять лет Афганской войны от звонка до звонка.

В 1992-1997 годах происходили неоднократные попытки таджикских радикалов завладеть ее вооружением и материальными ресурсами, расколоть личный состав по национальному признаку и втянуть ее в конфликт на стороне одной из противоборствующих сторон.

Подразделения дивизии вступали в боестолкновения с вооруженными группировками на таджикско-афганской границе, защищали военные и жизненно важные гражданские объекты от захвата и разрушения.

Ира Геро была ведущей телестудии 201-й дивизии. Красивая, яркая девушка. Видная.

Жестокая рука судьба — перебраться в Москву, чтобы тут и погибнуть летом 2003 года. Останься она в Душанбе, была бы, верно, жива — хотя кто знает, конечно… Судьба!

Фото ублюдка, убившего Иру, в Сети обнаружилось — это серийный маньяк, уроженец Москвы Владимир Миргород, на счету которого смерть пятнадцати женщин и подростка. Все жертвы были убиты одним способом — задушены петлей.

В январе 2005 года Миргорода осудили на лишение свободы за грабеж. Однако следователи не обратили внимания на совпадение отпечатков пальцев и прекращение убийств в столице. Летом 2010 года выродок вышел на свободу. Через несколько месяцев МВД начало менять бумажные базы данных на электронные. Вот тогда совпадение отпечатков пальцев было замечено, и Миргорода задержали.

В январе 2012 года Московский городской суд приговорил вурдалака к пожизненному заключению.

На сайте «ЦентрАзия» нахожу перепечатку той своей давнишней статьи в «Спецназе России»…

«Одной из жертв этого горячего июля стала 28-летняя уроженка Таджикистана Ирина Геро, работавшая в справочно-информационном центре приема населения Московской городской Думы. Ее тело обнаружили местные жители четвертого июля в районе дома № 43 по улице Яблочкова, в лесополосе возле железнодорожного полотна.

Бойцы российской 201‑й мотострелковой дивизии в Таджикистане, Куляб. Фото 1990‑х годов

Что лукавить: мы привыкли к большой крови, ее столько пролилось за последние полтора десятка лет. И кажется, что после расстрела из танков Белого дома, после мертвенных развалин жилых домов на Каширке и в Печатниках нас уже по большому счету ничем не пронять. Даже трагедия в Театральном комплексе на Дубровке и взрыв во время концерта в Тушино не вызвали девятого вала эмоций, на который рассчитывали организаторы террористических актов.

Еще в большей степени это чувство душевного равнодушия, пусть и защитного свойства, относится к ставшей обыденной хронике уголовных происшествий. Каждый день кто-то кого-то режет, душит, убивает; люди десятками гибнут в автокатастрофах, на пожаре или во время отдыха у водоемов, перебрав спиртного. Статистика смертей — это горе только для родных и близких.

Но мы знали Иру Геро. Знали такой, какой она была при жизни, красивой, обаятельной и уверенной в своих силах. А потому хотим рассказать о ней. Она смотрит на нас, живых, глазами всех жертв июльского насилия. И в данном случае уже не важно, дело ли это рук серийного маньяка, или же каждый отдельный случай имеет свою отличительную и омерзительную физиономию. Загубленные жизни не вернешь…

Мы, два корреспондента из Москвы (Юрий Шапарин и я), познакомились с Ирой в октябре 1998 года, когда прилетели в Таджикистан, чтобы подготовить серию репортажей о наших мотострелках и «зеленых фуражках», размещенных на территории республики.

— Познакомьтесь, не пожалеете, с коллегами-журналистами из телецентра 201-й дивизии, — посоветовали нам. И мы познакомились и действительно не пожалели.

На тот момент студия ТВ-201 существовала более трех лет и была, пожалуй, единственной отдушиной для ребят, приехавших служить сюда из разных уголков России. Да и просто многих русскоязычных жителей республики. При минимальном штате и отсутствии элементарных условий работы студия голосом Иры каждый день выдавала самую разнообразную информацию.

Человек, особенно «человек советский», способен выдержать многое: и перепады температуры, и забивающуюся во все щели и складки пыль, и поездки по горным дорогам на «броне». Об аппаратуре этого сказать нельзя. Настал день, когда техника ТВ-201 окончательно вышла из строя, а Ира и ее коллеги в конце декабря того же года отправились «ходоками» в Москву выбивать средства в Главном управлении воспитательной работы Министерства обороны, чтобы на новогодние праздники российские военные не остались без «голубого огонька».

— Я верила, — рассказывала нам потом Ира, — что люди, отвечающие за морально-политическое состояние личного состава Вооруженных сил страны, поймут всю важность и необходимость работы телецентра дивизии. Увы, работники ГУВРа были заняты сложной работой — «отслеживанием» душевного состояния каждого конкретного военнослужащего. В общем, погоняли нас по кабинетам, накормили обещаниями и посоветовали отправляться «в свой Таджикистан». День ото дня угасала надежда, что 201-я дивизия вообще кому-то нужна в Москве.

«Хозяева жизни», к которым обращались Ира и ее коллеги, или ссылались на занятость, или с заинтересованным блеском в глазах говорили: «А, Таджикистан, это же рядом с Афганистаном. Граница, наркотики…» Подбадривали: держитесь, мол, ребята. Только… зря вы сюда приехали.

Один из таких закадычных «друзей дивизии», обсудив с клерками свои личные проблемы, удосужился выслушать «ходоков» в погонах и, изобразив бурную деятельность, ушел, возмущенный тем, что они обратились именно к нему.

Ире, как она рассказывала, хотелось крикнуть ему вслед: «Господин депутат, мы не для себя просим, а для тех, кому вы лично клялись в поддержке и помощи!» Знающие люди растолковали ей, что одна предвыборная кампания уже закончилась, а до следующей избирательной гонки еще остается значительный кусок времени.

«Счастливый случай», по ее же выражению, свел отчаявшихся сотрудников ТВ-201 с президентом Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа», депутатом Московской городской Думы Сергеем Гончаровым.

Заместитель главного редактора газеты «Спецназ России» П. А. Евдокимов с командующим группой пограничных войск в Таджикистане генералом Н. С. Резниченко. Душанбе. Октябрь 1998 года

«У этого человека нашлись время и средства, причем все это без высокопарных слов о «верных сынах Отечества» и о «великом долге перед Родиной», — напишет потом на страницах нашей газеты «Спецназ России» Ирина Геро.

В тот же день «ходоки» попали в Государственную думу, где от них опять шарахались, как от прокаженных: «Таджикистан, наркотики, моджахеды…» Из лидеров фракций на призыв встретиться откликнулся лишь Жириновский. Он не только дал интервью, но и выделил реальную материальную помощь телецентру.

На полученные деньги были закуплены необходимые детали, и в январе 1999 года студия ТВ-201, находящаяся за пять тысяч километров от Москвы, опять вышла в эфир.

Прошел год, Ира перебралась в Москву. Последнее место ее работы столичный парламент, общественная приемная.

Вечером 3 июля она с подругой засиделась в гостях. Была ночь, когда девушки решили разъехаться по домам. Ее подруга быстро поймала частника и уехала. Провожавший девушек приятель предложил Ире остаться у него, но она отказалась.

В то утро домой она так и не вернулась…

Тело Иры было обнаружено в лесу, недалеко от железной дороги. На страшную находку первым наткнулся пес; он залаял и привлек внимание своего хозяина.

По заключению экспертов, смерть наступила между 4 и 6 часами утра. Ира была задушена кожаным ремешком от собственной сумочки. Маньяк прятался в лесополосе, за гаражами-«ракушками». Выскочив из своего укрытия, он набросился на Иру, которая не ожидала нападения. Убедившись, что жертва потеряла сознание, он изнасиловал ее извращенным способом, а затем додушил.

Готовя этот материал к печати, мы очень хотели ошибиться, чтобы, сняв после публикации телефонную трубку, вдруг услышать ее мягкий, низкий голос: «Ну, ребята, вы даете. Теперь точно до ста лет жить буду». К сожалению, этого не произошло», — заключал я статью в «Спецназе России».

…И вот держу в руках выпорхнувший листок. Сколько лет прошло? Оказывается, ровно двадцать: 1998-2018, и тогда, когда мы были в Таджикистане, тоже был октябрь.

Ира, что ты хочешь мне сказать?

Есть только один способ прислать тебе туда весточку — заказать службу в храме. И рассказать о том, что жила-была на свете такая дивчина.

ТРУДНЫЕ СУДЬБЫ «РОССИИ»

Не знаю, как так получается, но факт остается фактом: с дореволюционных времен в нашей стране у газет с названием «Россия» яркая, но при этом сложная, очень непростая судьба.

Логотип газеты «Россiя», разработанный осенью 2018 года для её площадки в социальной сети «ВКонтакте». Как символ неразрывного единства разных эпох в истории единой страны-цивилизации Россия. Авторы — Павел Евдокимов и Анна Ширяева

Мне довелось работать в двух газетах — «Россия» и «Россiя», и обе были ликвидированы своими учредителями. И в обоих случаях трудовым коллективам приходилось вести борьбу за свои законные права. И — добиваться исполнения того, что прописано в законодательстве.

В первую «Россию» я пришел в октябре 1993 года, когда после расстрела Белого дома возникло стойкое желание завязать с политикой. Первая должность — обозреватель, затем редактор отдела корреспондентской сети. Кто в теме, тот знает, насколько это черновая работенка. После стал одним из четырех выпускающих редакторов и завершил работу руководителем агентства «Инфо-Россия».

Нашим шефом был Александр Дроздов — отличный мужик, блестящий журналист и ветеран внешней разведки, который под «крышей» работал в резидентуре КГБ СССР в Токио (Япония). Он же был внучатым племянником легендарного красного командарма Николая Щорса, убитого по приказу Троцкого.

В последние годы существования Советского Союза Дроздов являлся редактором международного отдела «Комсомольской правды», а затем был ее ответственным секретарем. В 1991 году встал на капитанском мостике «России».

Размещалась редакция на улице Правды недалеко от Савёловского вокзала. Коллектив у нас подобрался дружный, сплоченный, и я вспоминаю то время с теплотой.

Картина «Веночек» из триптиха замечательного художника Павла Рыженко «Покаяние»

В 1996 году нас обанкротили. Новые владельцы поставили условие — уход Дроздова. Ради коллектива Александр Алексеевич принял это условие, но газету, однако, это не спасло…

Вторая «Россiя» открылась для меня в 2003 году. «Россия с точкой», — как ее называли. Изначально это был проект столичного мэра Юрия Лужкова, созданный под его амбициозное политическое движение «Отечество» (вместе с академиком Евгением Примаковым и многими другими видными деятелями). Но, как известно, точкой сборки партии власти стало «Единство», а газета «Россiя» не вписалась в эту политическую конструкцию.

К моменту моего прихода газета издавалась ежедневно и размещалась в Костянском переулке, на пятом этаже особняка дореволюционной постройки, вместе с «Литературной газетой» писателя Юрия Полякова, — они квартировали этажом выше и, соответственно, посматривали на нас свысока.

Заместителем главного редактора «Россiи» был мой товарищ Дмитрий Лысенков, в недавнем прошлом — главный редактор газеты «Спецназ России» и пресс-атташе Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа».

Прежде он дважды звал меня в «Россiю», являвшуюся изданием Центрального федерального округа, — сперва редактором отдела корреспондентской сети, затем отдела информации. Поскольку этот род деятельности мне был уже знаком, я благодарил, но оставался в «Спецназе России».

Тут третье предложение — возглавить отдел расследований и происшествий. Дело новое, интересное! Тем более в ежедневной газете работать мне не доводилось. И я дал согласие, сохранив все творческие контакты со «Спецназом России». И личные — с руководством Ассоциации «Альфа».

После прихода нового главного редактора и реорганизации «Россiи» в еженедельник, мы стали отделом национальной безопасности, охватывая весь силовой блок. Мне это было только на руку, поскольку личные связи с руководителями ветеранских организаций «Альфы», «Вымпела», «Витязя», Ассоциации ветеранов внешней разведки и Клуба ветеранов госбезопасности давали хорошую фактуру.

К тому времени Общенациональная газета «Россiя» провела нить исторического преемства с первым дореволюционным изданием, учрежденным в 1880 году в Санкт-Петербурге, что горделиво — знай наших! — печаталось под логотипом.

…В 2008 году нас обанкротили. До этого шли переговоры о продаже газеты холдингу «Звезда», но они не увенчались успехом. В итоге издание было закрыто, архив разгромлен, сайт уничтожен. Снова, как и в «России», малой инициативной группе пришлось драться за права всего коллектива. После двух недель сопротивления нас все-таки услышали и рассчитались с коллективом по закону.

…Летом 2010 года Совет «Альфы» утвердил меня в должности главного редактора газеты «Спецназ России», и я вернулся туда, куда первый раз пришел весной 1998-го.

Все эти годы меня не покидала мысль возродить газету.

Логотип последнего номера общенациональной газеты «Россiя» на период её искусственного банкротства

Да, иногда мысли материализуются, так произошло и с «Россiей»: в конце лета 2018 года Федеральная служба по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций зарегистрировала СМИ под названием «Газета «Россiя» и выдала на руки соответствующее свидетельство.

Что дальше? Мы создаем площадки «Россiи» в крупнейших социальных сетях и потихоньку — насколько хватит сил — наполняем их достойным общественно-политическим контентом.

Что из всего этого получится? Отвечу честно: не знаю. Впрочем, знаю одно: плохого не будет, подобно тому, как мы ведем курс «Спецназа России». К слову, вместе мы уже который год, а в апреле 2019-го газете «Альфы» исполняется четверть века!

Придет время, когда «Россiя» станет медийным холдингом, и вы, читатели «Спецназа России» и «Разведчика», будете по праву говорить, что стояли у его истоков. Сейчас мы закладываем его фундамент. Фундамент «Россiи».

ИЗ ДОСЬЕ

«Россiя» — газета политическая, экономическая и литературная. Издавалась в С.‑Петербурге в 1880 году. Первоначально выходила в неопределенные сроки, потом ежедневно.

Основателем газеты был промышленник и благотворитель князь Павел Павлович Демидов Сан-Донато, издателем-редактором — Л. Спичаков.

«Россiя» — ежедневная газета либерального направления, выходившая в С.‑Петербурге в 1899‑1902 годах на деньги Мамонтова и Морозова. С ней сотрудничали писатель Александр Амфитеатров, журналист Влас Дорошевич, «король русских репортеров» Владимир Гиляровский. Издатель — Матвей Альберт.

Газета была закрыта после публикации провокационного фельетона «Господа Обмановы», написанного А. В. Амфитеатровым и направленного против царской семьи.

 

 

ЕВДОКИМОВ Павел Анатольевич — главный редактор газеты «Спецназ России» (с 2010 года), советник президента Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа». Работал на руководящих должностях в центральных СМИ — газетах «Россия» и «Россiя». Был пресс-секретарем Клуба ветеранов госбезопасности. Выезжал в командировки в горячие точки. Награжден Крестом «За службу на Кавказе», орденом преподобного Сергия Радонежского 3‑й степени (РПЦ), медалями «За боевое содружество» (МВД), «Генерал Маргелов» (МО), Пушкина, Лермонтова и Знаком «Ветеранская Слава» 2‑й степени (Международной Ассоциации «Альфа»). Лауреат Всероссийской премии «Журналисты против террора», Премии ФСБ России. Литературный редактор книг Героя Советского Союза Г. Н. Зай­цева ««Альфа» — моя судьба» и ««Альфа»: дела и люди».

 

Площадки газеты "Спецназ России" и журнала "Разведчик" в социальных сетях:

Вконтакте: https://vk.com/specnazalpha

Фейсбук: https://www.facebook.com/AlphaSpecnaz/

Твиттер: https://twitter.com/alphaspecnaz

Инстаграм: https://www.instagram.com/specnazrossii/

Одноклассники: https://ok.ru/group/55431337410586

Телеграм: https://t.me/specnazAlpha

Свыше 150 000 подписчиков. Присоединяйтесь к нам, друзья!

 

 

Оцените эту статью
7953 просмотра
нет комментариев
Рейтинг: 5

Написать комментарий:

Общественно-политическое издание