ПОЛКОВНИК ДАНИЛОВ — НЕИЗВЕСТНЫЙ ГЕРОЙ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ

Окончание. Начало в №7, 2013 г.

К ночи 1 августа 1941 года гитлеровцами на Украине был взят штурмом город Умань. Части и подразделения 12-й армии были отведены за полноводную реку Синюху, где заняли оборону. Войска глубоко зарываются в землю, укрепляют и маскируют свои позиции, ставят противотанковые заграждения.

«ПРОЧНО УДЕРЖИВАТЬ ЗАНИМАЕМЫЕ РУБЕЖИ…»

В те роковые дни и недели две армии оказались в окружении — без резервов, запасов боеприпасов, горючего. Без прикрытия с воздуха. Без знания оперативной обстановки. Положение критическое, отчаянное. Однако на получаемые радиограммы командующий Южным фронтом генерал Тюленев безжалостно радировал: «Прочно удерживать занимаемые рубежи…» Когда же было уже поздно, то приказал идти на прорыв.

Вообще в том, что произошло под Уманью, есть много причин, но одна из них — позиция командующего Южным фронтом. Как сурово скажет в 1983 году бывший командир 141-й стрелковой дивизии генерал-майор Яков Тонконогов: «Недостойно действовал Тюленев, давая в Ставку сведения о «медлительности и нерешительности» Понеделина с выходом из окружения на Восток.

В то время как 6 и 12 армии выполняли приказ Тюленева о действиях на Северо-Восток, об удержании фронта Христиновка — Поташ — Звенигородка, 18-я армия оголила левый фланг 6-й армии, быстро уйдя через Голованевск на Первомайск, облегчила 49-му гск немцев охват с юга группы 6 и 12 армий. Понеделина расстреляли в 1950 году.

Тюленев спас Южный фронт и 18-ю армию, а 40 тысяч воинов 6-й и 12-й армий погибли по его вине».

Очевидно, что генерал Тюленев стремился снять с себя ответственность за судьбу группы Понеделина. При этом он не стеснялся обвинять самого командарма в грехах, недопустимых для любого военачальника, и этим оправдывал свое нежелание помочь окруженным.

Какими были последние дни жизни полковника Александра Данилова и его сослуживцев по 24-му механизированному корпусу? Об этом можно судить только по сохранившимся отрывочным сведениям. Ведь большинство участников тех событий пали смертью храбрых или сдались в плен и приняли потом мучительную смерть в концлагере «Уманская яма».

…Второго августа дождь лил сплошным потоком, будто весь мир слезами обрушился на землю, на каждого из солдат и офицеров. Пленные гитлеровцы заявляли прямо: «Из этих мест вам не выйти. Наше командование приняло все меры для полного уничтожения окруженных советских войск…» Двойное кольцо вокруг группы Понеделина, в составе которой оказался и 24-й механизированный корпус, было замкнуто.

2 августа остатки войск 6-й и 12-й армий продолжают втягиваться в дубраву Зелёная Брама, где занимают круговую оборону и начинают яростно, почти на грани отчаяния, контратаковать противника. За ночь отрыты траншеи, установлены минные и невзрывные заграждения.

3 августа постоянно бомбит авиация противника. Кажется, не было такого клочка земли, где не рвались бы бомбы и снаряды. Наша артиллерия отвечала слабо: берегли боеприпасы для решительной схватки. Нет зенитных снарядов для борьбы с авиацией. Заканчиваются также бутылки с зажигательной смесью, так что с танками бороться уже почти нечем.

Немецкие горные егеря расстреливали раненых красноармейцев, в том числе и женщин. Германское командование накануне издало распоряжение: с женщинами в военной форме обращаться как с солдатами, а с вооруженными женщинами в штатском — как с партизанами.

Осознав бесперспективность атак группы Понеделина в восточном и северо-восточном направлениях и невозможность восстановить таким способом фронт обороны, Командование Юго-Западного направления отдало приказ генералу Тюленеву выводить 6-ю и 12-ю армии на юг, на соединение с 18-й армией.

И что же? Тот, в нарушение полученного приказа, не довел его до сведения командующих 6-й и 12-й армий, а 4 августа повторил свое распоряжение: группе Понеделина — прорываться на восток, на рубеж реки Синюха. Причина? Видимо, генерал Тюленев все еще рассчитывал на успех своего плана, несмотря на существенное ухудшение обстановки в полосе фронта.

Наиболее активные действия в течение дня разворачивались на южном и юго-восточном участках фронта окружения. Ударная группа 24-го мк продолжала наступление в восточном и северо-восточном направлениях.

К 17.00 49-я танковая дивизия при поддержке 211-й воздушно-десантной бригады уже вела бой в трех километрах от села Тишковка. 16-й мотоциклетный полк и 44-я горнострелковая дивизия вновь атаковали Ново-Архангельск, взяв его в полукольцо. В районе Терновки разворачивалась переброшенная из-под села Копенковатое 58-я гсд. Но прорваться на Ямполь, как это планировалось командованием 12-й армии, корпусу Чистякова не удалось.

Действия 24-го мк на восточном берегу реки Синюхи противник расценил как создание плацдарма для вывода всей группировки из окружения. Поэтому противником была спланирована операция по уничтожению прорвавшихся в район Ново-Архангельск-Терновка-Тишковка советских войск. Планировалось отсечь группировку советских войск от реки, рассечь на части и уничтожить.

Наступление противника началось в 9.00. Сильно растянутые по фронту части не смогли удержать рубежи обороны и стали быстро откатываться к реке. После полудня фашисты при поддержке артиллерии и авиации атаковали Тишковку и Терновку. Как вспоминал А. Л. Лукьянов: противник атаковал «одновременно с севера, востока и юга, сжимая нашу оборону в кольцо».

К полудню противник подошел к Терновке, где находились позиции артиллерии 58-й гсд. Одновременно вдоль западного берега Синюхи к селу вышла группа «Ланг» 1-й горноегерской дивизии. Тылы 58-й гсд и 24-го мк, расположенные в Панском лесу, были уничтожены.

«Мы направили туда свои бинокли, — писал много лет спустя С. И. Гержов, — и увидели, как к лесу со всех сторон шли в наступление немецкие танки и автоматчики. В большом лесу было много наших войск. Там же осталась вся наша артиллерия… Легко было представить себе трагедию воинов наших батарей, не имевших горючего и боеприпасов».

К вечеру фактически все советские войска, переправившиеся через реку, были уничтожены. 49-я танковая, 44-я и 58-я горнострелковые дивизии, 211-я вдбр и 2-я птарб были разгромлены.

Своим наступлением противник опередил действия советских войск по прорыву из окружения, поскольку 4 августа в 15 часов командование Южного фронта все же санкционировало выход из окружения, но не в южном, а в восточном направлении. К этому времени выгодный плацдарм за Синюхой был уже утерян, и потребовалось заново формировать ударную группировку.

В ночь на 4 августа самолетами Южного фронта в последний раз в расположение группы Понеделина было сброшено 60 тонн груза (боеприпасы и бензин).

Кольцо вражеского окружения сжалось до предела, а фронт 18-й армии удалился к югу от Первомайска. Плацдарм, на котором сгрудились в этот день окруженные войска (около 65 тысяч человек), не превышал размеров 10 на 10 километров.

Непосредственный участник событий И. А. Хизенко в книге «Ожившие страницы» пишет: «Весь день — в беспрерывных атаках: атакуют немцы — обороняемся и рвемся вперед мы; атакуем мы — переходит к обороне и теснее сжимает кольцо противник.

Фашисты через усилители предлагают сдаваться в плен. Дают время для размышления. Странно, откуда им известны фамилии командиров и даже имена их детей? Вот они называют фамилию штабного командира, имена его детей. Обсуждаем, высказываем разные предположения. Вспомнили. Ходила минувшей зимой по нашим квартирам в Проскурове какая-то девица с повязкой Красного Креста на рукаве. Предлагала детские аптечки, записывала, кому и сколько надо…»

ВСТРЕЧНОЕ СРАЖЕНИЕ НА СИНЮХЕ

Итак, последние ожесточенные бои происходили в междуречье Синюхи и Ятрани — в густом дубовом лесу «Зелёная Брама», который дал остаткам войск 6-й и 12-й армий, сгрудившимся около сел Подвысокое и Копенковатое, последнюю опору и защиту от нескончаемых атак с земли и воздуха.

Должно быть, после тяжелого ранения генерала Чистякова именно полковник Данилов принял на себя в конце июня командование остатками 24-го мехкорпуса. Но это только предположение. Как уже говорилось, о его последних днях и неделях неизвестно ничего. Забвению на долгие десятилетия был предан сам подвиг тех, кто является настоящими героями Зелёной Брамы.

Командование группы Понеделина разработало на 5 августа новый план прорыва. 12-я армия образовала ударную группировку в составе 8-го ск и остатков 13-го ск и 24-го мк. Общей целью операции предполагался организованный выход при максимальном сохранении живой силы и материальной части в направлении на Первомайск. Там предполагалось соединение с 18-й армией. 24-му мк ставилась задача: наступать вдоль русла Синюхи на юг.

К 5 августа в войсках противника также назрел кризис со снабжением боеприпасами. Вследствие этого немецкое командование решило предпринять решительное наступление для окончательного разгрома группы Понеделина. Как указывалось в приказе: «битва сегодняшнего дня должна завершиться окончательным уничтожением врага, для повторного наступления боеприпасы отсутствуют».

Начало общего наступления было запланировано на 10.00. События 5 августа превратились фактически во встречное сражение. Бой продолжался до вечера, но без особого результата.

Тогда противник с целью дезорганизации управления и срыва дальнейших попыток прорыва из окружения в 12.00 начал массированный обстрел из артиллерии всего пространства окружения. Особенно мощным и эффективным он оказался в районе южной окраины леса Зелёная Брама и села Копенковатое. Здесь, в частности, погибли начальник артиллерии 6-й армии генерал Г. И. Фёдоров и командир 37-го ск комбриг С. П. Зыбин, которые занимались подготовкой к прорыву.

В результате встречного боя 5 августа план по окончательной ликвидации окруженной группировки 6-й и 12-й армий был сорван. Но и войска группы Понеделина поставленную задачу не выполнили, прорваться не смогли и сами понесли тяжелые потери. Ряд важных опорных пунктов был потерян, фронт окружения значительно сузился, и советские войска оказались на полностью простреливаемом артиллерией и стрелковым оружием пространстве.

Пока 5 августа остатки 6-й и 12-й армий истекали кровью, стремясь самостоятельно вырваться из окружения, штаб Южного фронта в очередной раз докладывал в Москву о том, что отдал приказ генералу Понеделину «новыми атаками пробить себе путь и выйти из окружения в восточном направлении».

В Зелёную Браму приказ был доставлен самолетом санитарной авиации, который с трудом приземлился на узкой полоске еще советской земли, которая насквозь уже простреливалась артиллерией противника. За спиной войск — река Синюха шириной до 80 метров и глубиной три метра, все переправы через которую уничтожены, а на ее противоположном берегу уже находятся немцы.

Генерал Понеделин, прочитав приказ командующего фронтом, только горько усмехнулся и попросил пилота забрать несколько мешков с почтой. Самолет был подбит на взлете, и последние письма так и не попали на Большую землю.

Значительно позже, в мемуарах «Через три войны», вышедших в свет в 1972 году, генерал Тюленев с циничным спокойствием констатировал: «в тот день, когда писалось донесение в Ставку, 6-я и 12-я армии, измотанные кровопролитными боями, были уже полностью окружены под Уманью».

СИНЮХА, СТАВШАЯ КРАСНЮХОЙ

А войска продолжали драться! Командование группы Понеделина не отказалось от плана прорыва из окружения, сроки которого были перенесены на ночь с 5 на 6 августа.

В радиограмме в штаб фронта 5 августа генерал-майор Понеделин сообщал: «Борьба идет в радиусе 3 километров, центр — Подвысокое, в бою все. «Пятачок» простреливается со всех сторон. Противник непрерывно бомбит, 4 самолета сбили. Бьют артиллерия и минометы, ожидаем атаки танков. Задача — продержаться до вечера, ночью идем на штурм. Войска ведут себя геройски. Прошу помочь — ударить нам навстречу».

Немецкий историк Ганс Штеец, участник тех событий, в книге «Горные егеря под Уманью» пишет («Gebirgsjdger bei Uman): «Командир корпуса был убежден, что захваченный в котел противник очень силен. Он быстро уплотнил порядки в ограниченном пространстве. С упорством и фанатическим самообладанием враг еще надеялся на удачу, что он сможет прорвать кольцо своими силами. Поэтому командир корпуса принял решение 5 августа наступать одновременно всеми силами корпуса и нанести врагу последний удар.

С 10 часов утра этого дня район Торговицы — Небеливка — лес западнее Подвысокого был подвергнут бомбардировке. К тому времени на счету 1-й горнострелковой дивизии уже было захвачено 2500 пленных, 23 орудия всех видов, 3 танка, 200 повозок, много оружия и боеприпасов. Но успех, на который надеялись и который требовал так много выдержки, храбрости и нечеловеческого по силе напряжения войск, 5 августа опять не был достигнут. Враг без перерыва атаковал, всегда… боролся своей последней героической борьбой, несравненно твердый и фанатически решительный. В своем безнадежном положении, подстегиваемый комиссарами, он ни в коем случае не сдавался и еще надеялся прорваться на юг и юго-восток.

С наступлением темноты противник возобновил попытки прорыва, но прорваться ему не удалось. Но и части 4-й горнострелковой дивизии не имели сил для преследования русских, и оставались на своих позициях… Оценка положения к вечеру 5 августа показывала, что противник теперь зажат в узком пространстве. Большой лесной массив возле Подвысокого длиной около 12 километров стал пунктом сосредоточения и укрытия остатков разбитого противника».

В ночь на 6 августа в группе Понеделина был спланирован новый прорыв, который должен был начаться в 1 час ночи. Строится автоколонна, для машин сцеживают последние капли бензина. Впереди — артиллерийские тягачи и трактора, за ними грузовики. Тут же два чудом уцелевшие танка и несколько броневиков. Создаются три отряда обеспечения прорыва и сильный арьергардный отряд прикрытия тыла с приказом стоять до особой команды.

В назначенное время последовала команда «Вперед!» На рассвете противник опомнился. Начала работать вражеская артиллерия, в небе появилась авиация. Был подбит танк генерала Музыченко, а сам он ранен. Колонна, которая растянулась на десяток километров, была разбита на несколько частей. Каждая часть или отряд живут и погибают уже поодиночке.

С поразительной быстротой начали расползаться слухи о пленении командармов Понеделина и Музыченко, командиров корпусов генералов Снегова и Кириллова. Тут же с воздуха посыпались листовки, в которых якобы Понеделин предлагал бойцам сложить оружие и сдаться в плен. На листовке он сам был изображен в окружении немецких офицеров с бокалом шампанского в руке…

НЕПИСАНЫЙ ЗАКОН ВОЙНЫ: УМИРАЯ — УБИВАЙ!

Всю первую половину августа Зелёная Брама оставалась крепостью без стен, башен и рвов. Фашисты боялись входить в лес, они решили взять его осадой.

7 августа. К этому времени, практически брошенные на произвол судьбы командованием Юго-Западного и Южного фронтов, лишившись многих своих командиров, остатки войск 6-й и 12-й армий в районе Умани могли рассчитывать только на собственные силы, которые уже были на исходе.

Несмотря на это, попытки прорыва из окружения продолжаются. И только во второй половине дня начальник штаба 12-й армии генерал Б. И. Арушанян посылает в штаб Южного фронта предпоследнюю радиограмму: «Попытка выхода из окружения не удалась. Прошу в течение дня и ночи 6 на 7.8 авиацией методически бомбить…»

Его последняя радиограмма (в искаженной редакции) гласит: «6 и 12 армии окружены… Боеприпасов, горючего нет. Кольцо сжимается. Окружение огневое. Располагаю 20 000 штыками. Арьергарды с севера… удар на Первомайск на соединение с 18-й армией…»

Прорывы на юг, в сторону Первомайска, в ночь на 6 августа и на восток 7 августа не удались. Силы таяли в контратаках, отражаемых немецкими заслонами артиллерии и танков с юга, и рекой Синюхой — с танками и пулеметами на восточном берегу.

После неудачной попытки последнего прорыва остатки подразделений мелкими группами в поисках спасения начали возвращаться в Зелёную Браму. К вечеру этого дня окруженные в районе Подвысокого войска, еще недавно составлявшие группу генерала Понеделина, потеряли управление, но и тогда своего сопротивления они не прекратили.

Уже упомянутый Ганс Штеец сообщает: «Положение в районе действий 1-й горнострелковой дивизии для командира корпуса долгое время остается неясным. Телефонная связь нарушена. Разбитый враг снова создал серьезное положение. В 16.00 полковник Пиккер пошел в наступление на Подвысокое. Его егеря двинулись на село с востока и юго-востока и в ожесточенной уличной схватке захватили восточную окраину Подвысокого. В 18.30 северный фланг группы Ланга взял высоту 185 и мост в двух километрах от церкви в Подвысоком. Но к ночи все наши батальоны вновь перешли к обороне в готовности отразить ночной прорыв русских.

В ночь на 8 августа была предпринята еще одна попытка русских прорваться через северный фланг 1-й горнострелковой дивизии. В несколько волн штурмовали русские с криками «Ура!», подстегиваемые своими комиссарами. Около часа шла рукопашная схватка. Наши потери множились. Погибло несколько командиров рот… Горные егеря стояли на своих позициях, но не могли все-таки помешать прорваться толпам русских. Через возникшие проходы часть из них двинулась на юго-восток на Владимировку, другие пошли на юг, на Россоховатку. Правда, возле Владимировки и Россоховатки, уже в 10 километрах от места прорыва, все эти группы были настигнуты и уничтожены. Это в последний раз встал на дыбы разбитый враг. Его сопротивление было окончательно сломлено».

С утра 8 августа снова полил дождь. В тот день фашисты начали выявлять и уничтожать отдельные отряды войск 6-й и 12-й армий, которые скрывались в лесу и оврагах. Именно тогда произошел последний бой сводного отряда во главе с генералом С. Я. Огурцовым на поле подсолнухов, который был отмечен многими немецкими свидетелями, но уже никак не мог повлиять на общую обстановку.

Очаговые бои в районе Зелёной Брамы продолжались еще несколько дней. Одни отряды гибнут под ударами врага, другие прорываются из окружения и уходят в неизвестность, нередко навстречу своей гибели или — плену. Сжигается при помощи соломы оставшаяся техника и военное имущество. Закапываются знамена, документы.

Михаил Соломатин, командир 45-й танковой дивизии, входившей в состав 24-го мк, сумел прорваться к своим. Поэт и фронтовик Евгений Долматовский пишет: «В августе 1941 года он только что получил звание генерал-майора, и подчиненные по привычке нередко еще называли его полковником. Соломатин собрал в Зелёной Браме отряд до 200 человек. Все это были экипажи без танков.

Возраст комдива Соломатина уже тогда приближался к пятидесяти. Ему довелось участвовать и в Первой Мировой и в Гражданской войнах. Он знал, как действовать штыком, и, наспех обучив этому танкистов, повел свой отряд в юго-западном направлении».

Отряд с тяжелыми боями пробился к Днепропетровску.

В последующем Михаил Дмитриевич командовал танковой бригадой, был тяжело ранен; возглавлял Горьковский бронетанковый центр, потом, вернувшись на фронт, руководил танковыми корпусами и армией. Службу в армии закончил в 1959 году генерал-полковником. Умер в 1986 году.

ЩИТ, ПРИКРЫВШИЙ КИЕВ

Командование Южным фронтом вплоть до 8 августа не знало, что происходит с окруженными армиями. Хуже того, оно даже не обработало те данные, которые уже поступили в его штаб. Тем временем упорные очаговые бои продолжались по всему периметру Зелёной Брамы — уже не за выход из окружения, а за то, чтобы подороже отдать свои жизни.

13 августа. Эта дата фиксируется в истории как завершение битвы у Подвысокого. Но Зелёная Брама не покорилась. В глубине ее еще держались небольшие группы воинов разных частей, вооруженных трофейным оружием. Они изнывали от жажды и голода, ели траву. В осажденном лесу — ни ручейка, но обильные дожди напитали землю, и вода оставалась в небольших вымоинах.

Отчаянные бои, которые вели 6-я и 12-я армии сначала в оперативном, а затем в тактическом окружении с конца июля и почти до середины августа, оказались в историческом плане вкладом в крушение фашистского «блицкрига». По данным немецких историков в районе Умани, Подвысокого и вокруг дубравы Зелёная Брама наши войска на полмесяца сковали двадцать две германских дивизии и почти все войска сателлитов.

Остатки 6-й и 12-й армий грудью закрыли Днепропетровск, Запорожье, Донбасс, обеспечив эвакуацию заводского оборудования, ценностей, населения. Из Днепропетровска было отправлено 99 тысяч вагонов с оборудованием. «Группа Понеделина» была щитом, прикрывавшим Киев с юга.

К 5 августа из столицы Украины было эвакуировано 85.295 вагонов различных грузов. Воины, дравшиеся в Зелёной Браме, обеспечили мобилизацию свежих сил на Правобережной Украине. Это был весомый, но драматический вклад в далекую Победу!

Местные жители хоронили павших на полях боев — в траншеях, силосных ямах. Большинство из них и поныне числятся «пропавшими без вести». Около 18,5 тысяч наших воинов погибли в «Уманском котле», от 50 до 74 тысяч (по данным противника) стали узниками концлагеря смерти, печально известной «Уманской ямы».

Те, кто не нашли в себе сил сражаться, не представляли, что их ожидает: «В течение вечера 27 августа несколько тысяч советских военнопленных запихнули в лагерь под Уманью. Лагерь был рассчитан на пребывание от 500 до 800 человек, но каждый час прибывали 2-3 тысячи. Никакого провианта не предусматривалось. Стояла страшная жара.

К вечеру в лагере было уже 8 тысяч человек. Оберфельдфебель Лео Мелларт, охранник из 101-й пехотной дивизии, услышал из темноты «крики и стрельбу». Причем стреляли явно из крупнокалиберного оружия. Выяснилось, что три 85-мм зенитных орудия стреляли в упор по огражденной колючей проволокой территории якобы потому, что «пленные предприняли попытку массового побега».

По словам Мелларта, тогда погибли и получили тяжелые ранения около полутора тысяч военнопленных. Отвратительная организация приводила к страшной скученности, но комендант Гайсина не желал идти на конфликт с начальством» (Роберт Кершоу «1941 год глазами немцев: березовые кресты вместо Железных», М., «Яуза», 2010 г.).

По данным Южного фронта (оперативная сводка № 098), только за период с 1 по 8 августа из окружения вышло в его полосе до 11.000 человек и 1015 автомашин с боевым имуществом. Также 3.620 чел. раненых было эвакуировано. Некоторых солдат и офицеров укрыли местные жители.

Неизвестно место захоронения комкора-24. «На плечах несли раненого командира корпуса генерала Владимира Ивановича Чистякова. Он умер на руках товарищей на последнем рубеже. Но отряд с тяжелыми боями пробился к Днепропетровску», — написал военный корреспондент и редактор газеты 12-й Армии «Звезда Советов» Евгений Долматовский в книге «Зелёная Брама» (1989 г.). По другим сведениям, генерал Чистяков скончался в военном госпитале города Первомайска от сердечной недостаточности не позднее 18 августа 1941 года, где и был похоронен.

Под Уманью погибли заместитель по политической части 24-го мк бригадный комиссар Пётр Сильвестров, начальник оперативного отдела майор Иван Астахов, начальник отдела связи полковник Николай Фёдоров, начальник автотранспортной службы подполковник Василий Васильев.

Пали смертью храбрых командир 49-й танковой дивизии Константин Швецов, командир 216-й моторизованной дивизии Ашот Саркисян и многие, многие другие бойцы и офицеры 24-го механизированного, «чьи имена Ты ведаешь».

Вместе с ними не вышел из боя и полковник Данилов. Произошло это, не исключено, непосредственно на реке Синюхе, которая, по воспоминаниям очевидцев, была несколько дней бурой от крови. Ему, с покалеченной ногой, да еще, быть может, раненому, не представлялось возможным доплыть до другого берега. Сдаться врагу? Об этом не могло быть и речи.

Согласно официальным данным, полковник Александр Данилов пропал без вести. На момент 1943 года, согласно документам ЦАМО, его семья находилась на территории Южно-Уральского военного округа (должно быть, в эвакуации).

Предположительно, не пережили блокады Ленинграда сестры полковника Данилова — Ольга Ивановна Зернова, Мария Ивановна Артемьева и Евдокия Ивановна Соловьёва.

…Посетив летом 2013 года Прохоровское поле на Курской дуге, президент Путин сказал о необходимости открывать для будущего имена забытых героев. Публикацией, посвященной полковнику Данилову, а также всем героям Зелёной Брамы, мы вносим свой посильный вклад в это дело.

Перефразируя автора трилогии «Живые и мертвые» Константина Симонова, создавшего один из лучших романов о Великой войне, мы можем сказать о полковнике Данилове словами, обращенными к комбригу Серпилину…

Он не знал и не мог знать в те страшные, испепеляющие дни, полной цены всего уже совершенного людьми их 24-го механизированного корпуса, солдат и офицеров 6-й и 12-й армий. И, подобно ему и его подчиненным, полной цены своих дел еще не знали тысячи других людей, сражавшихся насмерть в тысячах других мест с незапланированным немцами упорством.

Они не знали и не могли знать, что генералы еще победоносно наступавшей на Москву, Ленинград и Киев германской армии через пятнадцать лет назовут это лето сорок первого года временем обманутых ожиданий, успехов, не ставших победой.

Они не могли предвидеть этих будущих горьких признаний врага, но почти каждый из них тогда, летом сорок первого, приложил руку к тому, чтобы все это именно так и случилось.

Автор исследования — главный редактор газеты «Спецназ России».