Чуть больше ста лет назад основанный Марксом Интернационал всерьез угрожал сокрушить власть капитала. Ныне его осколки либо усердно служат этому самому капиталу, либо подобно шутам развлекают его карикатурными протестами.
Еще недавно шумное и грозное всемирное антиглобалистское движение деградировало до таких клоунов в двадцать раз быстрее. А российский антиглобализм оказался мертворожденным уродцем изначально.
ТЕАТР ОДНОГО ПАРТИЗАНА
Самым известным антиглобалистом является сейчас, пожалуй, мексиканский полевой командир, известный как «субкоманданте» Маркос и его Сапатистская армия национального освобождения.
С военной точки зрения результаты «сапатистской революции» равны нулю. Начавшееся в 1994 году восстание в мексиканском штате Чьяпас уже второе десятилетие топчется на месте. Контролируемая сапатистами территория ограничиваясь несколькими сельскими районами. Сравнивать это достижение с подвигами прославленных мексиканских революционеров типа Франсиско Вильи или Эмилиано Сапаты, имя которого дал своей армии Маркос, просто смешно.
Зато по части пиара субкоманданте однозначно уделал всех предшественников.
Маркос сразу понял, что, ограничься повстанцы партизанскими акциями, армия их быстро задавит, а мировое сообщество даже не почешется. Мексика, в отличие от соседей с юга, страна достаточно демократическая, и в ней беготню с автоматами на борьбу с тоталитаризмом не спишешь.
Оставалось превратить восстание во всемирное шоу, и Маркос сделал это блестяще.
Продуманы были мельчайшие детали, вплоть до черной маски а ля Зорро, постоянно скрывающей лицо полевого командира. В считанные месяцы ставка субкоманданте в Лакадонском лесу превратилась в настоящую Мекку для левых интеллектуалов планеты, его изречения воспринимались ими исключительно с восторженным придыханием, а зашуганные мексиканские власти так и не решились реально вдарить по Чьяпасу. Благо и хитроумный вождь, в отличие от Масхадова, свою маленькую революцию дальше не продвигал.
Что же такого сообщил миру товарищ Маркос? Ничего оригинального. Можно подумать, до него всевозможные леваки не вещали, что транснациональные корпорации гады и против них следует немедленно создать единый фронт угнетенных! Да и состав этого фронта — пролетарии, крестьяне, трудовая интеллигенция, женщины, иммигранты, сексуальные меньшевики и носители вируса СПИД — озвучивался неоднократно. Но одно дело, когда такие банальности изрекает накурившийся травки анархист или потрепанный очкастый троцкист, и совсем другое — великий и таинственный субкоманданте!
Налей нам в соседние стаканы «Байкал» и «Кока-колу»: добрая половина, если не больше, не определит на вкус, где что налито, а сравните количество проданных бутылок!
ТРИ ИСТОЧНИКА БУНТА
Относительно свежую идею для вдохновленной мексиканскими повстанцами прогрессивной общественности подкинул лауреат нобелевской премии по экономике Джеймс Тоббин. Профессор Тоббин предложил брать со всех финансовых операций 0,1% на борьбу с бедностью и помощь слаборазвитым странам, приняв для этого специальный закон.
Новый вариант экспроприации экспроприаторов пришелся по душе очень многим. Левые увидели в нем до боли родное «взять все да поделить». В свою очередь, отдельные финансовые акулы прикинули, что десятая доля процента не так уж много, зато перспективы очевидны.
Созданная сторонниками Тоббина «Ассоциация граждан за налогообложение финансовых операций» (АТТАК) быстро превратилась в солидную и довольно богатую международную организацию. Харизма Маркоса и доступные даже самому тупому потомку Полиграфа Полиграфовича Шарикова идеи Тоббина смогли объединить десятки организаций, от умеренных до радикально-погромных. За обещание выплачивать 0,1% в будущем и небольшой взнос сейчас можно было получить многочисленное и горластое лобби для травли конкурентов под самыми что ни на есть прогрессивными лозунгами.
Не хватало лишь организационного и финансового ресурса для запуска проекта, но и за ним не заржавело. В роли прекрасного принца, разбудившего антиглобалистскую красавицу, выступил лидер крупнейшего американского профобъединения АФТ-КПП Джон Суини.
Когда Суини возглавил профсоюз, ситуация в нем была едва ли не худшей за весь послевоенный период. Профбоссы занимались главным образом не защитой прав трудящихся, а содействием Белому Дому в «демократизации» неугодных Штатам государств. Финансирование через профсоюзную кассу «свободных» профсоюзов этих стран, прежде всего польской «Солидарности», велось столь нагло, что организация получила издевательское прозвище АФТ-ЦРУ. Американские работяги начали попросту валить из такого гадюшника. Численность АФТ-КПП сокращалась из года в год, и восстановить доверие к профсоюзному начальству могло лишь нечто экстремальное.
Поводом для выступления стала назначенная на 30 ноября 1999 года сессия Всемирной Торговой Организации в Сиэтле. Ее решения предусматривали дальнейшую либерализацию мировой экономики, усиление оттока капиталов в страны «третьего мира» с их дешевой рабочей силой и реформы трудового законодательства в пользу работодателей. Новое руководство АФТ-КПП приняло вызов и обратилось за помощью к международной левой общественности. На призыв Суини откликнулись активисты из 55 стран. Сам субкоманданте Маркос прислал для моральной поддержки танцевальный ансамбль горячих мексиканских сеньорит. Протестующие блокировали отель «Шератон», где должна была проходить сессия, и, несмотря на брошенную против них полицию, добились своего. Напуганные торговые магнаты и дипломаты в панике разъехались, так ничего и не решив.
Новорожденное антиглобалистское движение праздновало победу, и в дальнейшем неоднократно устраивало большим боссам не менее теплые встречи. После грандиозных побоищ в Генуе, Праге и Гетеборге международные форумы типа сиэтлского стали избегать крупных европейских городов, а то и вовсе сбегали под крылышко в столицы марионеточных диктаторов. После этого ехидный Фидель Кастро посоветовал лидерам «большой семерки» собираться на космической станции.
Однако всего через пять лет столь бурно начавшийся процесс выдохся, как откупоренное шампанское.
МЕЖДУ ЛЕ ПЕНОМ И БЕН ЛАДЕНОМ
Первым неприятным сюрпризом для антиглобалистов стал нью-йоркский фейерверк 11 сентября 2001 года. Традиционные симпатии левых к радикальным исламистам позволили выставить антиглобалистов как новых «мюнхенцев», предающих европейскую цивилизацию «мусульманскому Гитлеру». Неуклюжие оправдания, вплоть до поддержки некоторыми лидерами движения похода Буша в Ирак, лишь ухудшили ситуацию, оттолкнув от движения часть радикалов.
Одновременно социальную базу антиглобализма подрывал национальный вопрос. Европейские пролетарии с крестьянами сильно не любили транснациональные корпорации, но афроазиатские гастарбайтеры злили их ничуть не меньше. Готовые вкалывать за смешные по европейским расценкам деньги, они резво вытесняли аборигенов с насиженных мест, толкая их в объятия крайне правых. Еврокоммунисты и анархисты с их культом интернационализма, напротив, всегда поддерживали разноцветных братьев и поступиться принципами никак не могли.
В итоге французские рабочие поддерживают в основном Национальный фронт Ле Пена, да и в других странах влияние подобных партий растет, но никакого сотрудничества между ними и леваками не наблюдается. Даже во время борьбы вокруг принятия европейской конституции левые и лепеновцы, выступая однозначно против, продолжали оставаться лютыми врагами.
В свою очередь многие недолюбливающие ТНК европейцы являются приверженцами традиционных ценностей. Засилье в антиглобалистском движении феминисток и геев их откровенно раздражало. Европейские еврейские диаспоры, где традиционно были сильны симпатии к левым, отвернулись от антиглобалистов из-за сохранившегося и после 11 сентября проарабского курса. И наконец, многих в принципе сочувствующих антиглобалистам россиян возмутила открытая поддержка чеченских боевиков и приглашение на лондонский социальный форум Ахмеда Закаева.
Фактически прекратилось сотрудничество антиглобалистов с АФТ-КПП. Сочтя, что демонстрации своей крутости в Сиэтле вполне достаточно, команда Суини продолжила плодотворное партнерство с ЦРУ. Весной 2002 года старые друзья совместно попытались свергнуть президента Венесуэлы Уго Чавеса, но позорно сели в лужу.
Усиленно набивающиеся в друзья к Чавесу, европейские сподвижники Суини очень обиделись. Как же: и с одной стороны финансирование прекратилось, и с другой ничего серьезного не обломилось! Параллельно выяснилось, что принимать закон Тоббина в ближайшей перспективе нигде не собираются, никакого реального механизма распределения пресловутого 0,1% у АТТАК нет, а единственный поставленный на практике социальный эксперимент полностью провалился: когда ставший мэром в бразильском городе Порту-Аллегро активный антиглобалист троцкист Рауль Понте попытался распределять бюджет согласно своим идеалам, население взвыло и на следующих выборах с треском его прокатило.
В итоге количество участников антиглобалистских манифестаций упало на порядок и движение выродилось в банальные посиделки обкуренных анархистов, раскрашенных педерастов и сдвинутых на коммунистических доктринах профессоров, азартно обсуждающих, сколько краснокрылых ангелочков поместится на носу памятника Марксу.
Принятая на последнем социальном форуме в Афинах широко разрекламированная «социальная хартия», на поверку оказалась вполне глобалистским документом. Акул империализма вежливо просили добавить побольше на социалку, предлагая еще больше внимания уделять мигрантам да всякого рода национальным и сексуальным меньшинствам.
АФИНСКИЕ СТРАДАНИЯ
Хотя русские в ближнем и дальнем зарубежье в ряды подзащитных евролеваков практически никогда не попадают (в отличие от басаевских боевиков), несколько мелких филиалов АТТАК в России все же возникло.
Первыми антиглобалистами у нас стали малочисленные фанаты Троцкого, паразитирующие на подачках западных партайгеноссен. Постепенно дармовые поездки на зарубежные тусовки привлекли и других левых, от едва розовых социал-демократов до багровых сталинистов, профсоюзных активистов и «зеленых».
Вкус халявы оказался столь сладок, что российская делегация, двинувшаяся в этом году в Афины, напоминала Ноев ковчег. Кроме традиционного контингента в столицу Греции отправилось немало «яблочников» и, по слухам, даже пара замаскировавшихся «медведей».
Подобный состав сразу же привел к скандалам. Один из московских леваков наехал на руководящую поездкой «фруктовую» даму. По его словам, та, цинично используя служебное положение, отдала едва ли не половину мест околояблочным пенсионерам, оставив с носом истинных революционных бойцов.
Другой столичный троцкист возмущался засильем профсоюзных тетенек, обозвав их туристками. Действительно, те за всю жизнь ни разу против начальства не пикнули, зато в очереди на дармовые загранпоездки — всегда первые. Пробившись за кордон, тетушки резво разбегаются по магазинам и пляжам, а самые культурные фотографируются на фоне развалин Акрополя либо Пизанской башни. После этого очередные задачи борьбы за права трудового народа считаются решенными, и профсоюзницы с раздувшимися сумками гордо возвращаются в родные пенаты.
Но гневные обличения юного поклонника Троцкого пошли мимо кассы. Державшиеся за свое право на заграншопинг всеми конечностями дамы просто послали его подальше. Наиболее эрудированная ехидно заметила, что сидящие на грантах европейских партайгеноссен троцкисты сами — первые халявщики, а толку от их суперреволюционного трепа — ноль. Только и умеют склоки разводить.
Профсоюзница оказалась совершенно права. Отъехав от ее товарок, активисты последнего огрызка IV Интернационала тут же стали приставать к другим делегатам. Поводом для наезда служила как чистая бытовуха, типа места в очереди за кипятком, до обвинений в фашизме. Петербургского журналиста Андрея Поклонского едва не поколотили. Слова «русский» и «славянский» он неосмотрительно упоминал без должного осуждения, а это явный признак скрытого черносотенства!
Пока троцкистов утихомиривали, потасовкой чуть не завершилась дискуссия о Белоруссии. Оценивая политику Лукашенко, пермская коммунистка не сошлась с курской демократкой, и теток едва растащили.
Впрочем, три года назад в Генуе было еще веселее. Тогда мечущийся между партиями Борового, Рогозина и Грызлова мелкий профбосс Сергей Храмов так достал делегатов, что в конце поездки ему таки набили морду.
Размещение и сервис на мероприятиях полностью соответствовали уровню большинства участников. В Лондоне прибывшему контингенту выделили спальные мешки и отправили с ними на стадион. В Афинах делегатов поселили в ангаре заброшенного аэродрома, выделив для сна лишь несколько тощих листов пенопласта. Душевые находились на улице и не прикрывались даже символическими стенками. По талонам на питание выдавали только бутерброды и подозрительного цвета лимонад.
В лучшем положении находилось антиглобалистское начальство из числа ветеранов троцкистского движения. Эти прилетели на самолете и жили в гостинице, как и подобает истинным борцам за социальное равенство. Еще круче смотрелись самые главные антиглобалисты, приезжавшие инспектировать свою массовку на роскошных лимузинах.
На самом форуме царил неописуемый бардак. Расписание семинаров и места их проведения менялись постоянно. С российскими делегатами обошлись с особым пренебрежением. Даже мероприятия, где они выступали, обеспечивались переводчиками на русский спустя рукава, а мини-приемников для синхронного перевода катастрофически не хватало. Уже на второй день добрую половину их попросту растащили. К чужому имуществу многие антиглобалисты относились в полном соответствии с идеалами товарища Шарикова — брали и делили. Даже выданные «пенки» для сна на голом полу россиянам пришлось защищать баррикадой из стульев.
Высокомерное равнодушие к нашей стране отмечалось и в ходе работы форума. Проблемы прибывших в Грецию адептов тоталитарных сект, типа китайской «Фалунь Дафа» или кришнаитов, волновали организаторов куда больше, чем все постсоветское пространство вместе взятое. Отдельных энтузиастов, правда, заинтересовал опыт питерцев по части забастовок на заводах транснациональных корпораций и борьбы с уплотнительной застройкой, но на фоне всеобщего пофигизма симпатизирующих было почти незаметно.
В целом, отношение европейских левых к российским оказалось копией общего отношения «мирового сообщества» к дикой Московии, где медведи с балалайками по улицам ходят. Неудивительно, что протестовать на последнюю встречу «большой семерки» в Петербурге приехала едва сотня любителей восточной экзотики.
СУМАСШЕДШИЕ НА СТАДИОНЕ
Социальный форум на приготовленном к сносу стадионе Кирова оказался пустым и бессмысленным. Хотя власть честно сделала все, чтобы показать, как она боится страшных антиглобалистов. До сотни российских участников поснимали с поездов. Место проведения блокировали едва ли не полком милиции. Граждане в штатском обещали в случае чего натравить на участников то ли фанатов, то ли скинхедов… Казалось, в Питере планируется не сборище растрепанных анархистов и марксистских профессоров, а слет «Хамаса» и «Хезболлаха» с «Аль-Кайдой».
Но все прошло безобидно и скучно. Окромя заплесневевших цитат из Маркса, желания перевезти в Европу половину Африки и требований разрешить гей-парады, у визитеров ничего не оказалось. Поэтому подавляющее большинство питерцев либо не заметило малопочтенных гостей, либо подобно западным обывателям, смотрело на них как на уличных клоунов.
Пожелай наверху раздавить антиглобалистов раз и навсегда, им просто предоставили бы эфир и предложили изложить свои взгляды. Но с кем тогда бороться? Под спецоперации против кого списывать деньги? За чье героическое задержание получать чины и ордена? Чтобы не искать ответа на столь неприятные вопросы, власти, активно прессуя безобидную тусовку, в то же время обеспечивали ее палатками и полевыми кухнями через Министерство чрезвычайных ситуаций.
Отдельные любопытствующие, посетившие стадион, могли наблюдать изумительные сцены. Например, питание борцов с режимом из казенных полевых кухонь. Или футбольный матч между петербургской администрацией и антиглобалистами, где обе команды были подставными (за Смольный играли безропотные эмчеэсовцы, а за антиглобалистов — дворовая команда одного из муниципальных советов).
И наконец, в один прекрасный день вследствие умелого ведения социалистического хозяйства на стадионе закончилась питьевая вода. Любо-дорого было смотреть, как героические революционеры, многие из которых убежденные вегетарианцы и трезвенники, презрев идеалы, наперебой бросились в растленные буржуйские пивные!
