Уже который месяц продолжается блокада Приднестровья. Стоят предприятия, работники отправлены в вынужденные отпуска. Ситуация очень тяжелая, однако республика держится, рассчитывая только на помощь России и собственные силы.
Россия ответила на агрессивные действия Кишинева и Киева запретом на ввоз молдавского вина, введением загранпаспортов для граждан Молдавии, а также оказала финансовую поддержку приднестровским властям.
Однако, сказав «А», Москва никак не хочет сказать «Б» и признать независимость Приднестровья (с просьбой об этом к ГосДуме обратился съезд депутатов всех уровней ПМР), а затем инициировать принятие республики в состав России.
О непростой ситуации вокруг Приднестровья мы побеседовали с министром иностранных дел ПМР Валерием ЛИЦКАЕМ.
– В Кишиневе и Киеве утверждают, что никакой блокады Приднестровья нет, а есть самоблокада. И виновато во всем руководство ПМР, которое не дает своим предприятиям регистрироваться в Молдавии. Как бы вы могли это прокомментировать?
– Самоблокада — это как? Тирасполь не является городом-камикадзе, в котором на каждом углу люди делают себе харакири. Просто обычно слово «блокада» ассоциируется с голодом, холодом и тому подобными вещами. Здесь этого нет, потому что идет импорт с Украины, есть свои резервы. То есть в смысле обеспечения жизненного стандартов населения мы планку пока держим.
У нас есть проблемы с сырьем, с некоторыми видами лекарств. Блокада выражается в закрытии экспорта наших заводов. Это самое больное место, потому что наша продукция не может пересечь украинскую границу. Проблемы серьезные — они и называются блокада — хотя их не видно на улице. На экономике они сказываются очень сильно. Так что по факту блокада есть.
Теперь к вопросу о регистрации. Более 300 наших предприятий зарегистрированы в Молдове. В 2003-м году, когда речь шла о том, чтобы просто получить молдавские печати, мы пошли на это. Сейчас речь идет о платеже налогов и праве собственности на эти заводы. Это уже совсем другие категории, жизненно важные для нас. Мы не можем отдать Молдавии свои заводы и свой бюджет. Это не проблема амбиций: «чья печать», эта проблема серьезнее: «кто выживет».
Республика Молдова — беднейшая страна в Европе. Она не получает с Запада ничего, несмотря на прозападную политику. Поэтому они рвутся взять ресурс Приднестровья как голодные волки, используя для этого любые средства.
Например, они говорили, что у нас через границу идет контрабанда. Так ведь у нас уже больше полугода месяцев европейский контроль на границе, никакой контрабанды они не нашли. Где потоки оружия, наркотиков и фальшивых долларов? Ничего этого нет. Тем не менее, введена блокада.
Суть наших проблем с Молдавией — борьба за собственность и налоги. В молдавском бюджете на нас нет ни копейки. Если мы отдадим все им, мы не сможем платить пенсии, не сможем платить учителям, врачам, то есть вся социальная сфера рухнет. Да, они обещают нашим предприятиям выплаченные налоги компенсировать. Но это значит, что деньги, которые они заплатят, будут лежать на их счетах в молдавских банках. То есть нам предлагают весь свой бюджет переложить в молдавские банки. Надежды, что мы что-то оттуда сможем получить — никакой. Зато они смогут в любой момент отрезать наши платежи. Это было уже много раз — с мобильной связью, например: Молдавия взяла миллион долларов у нашей компании «Интерднестрком» за лицензию, а лицензию не дали и миллион не вернули. За электричество они должны нам 30 миллионов долларов. Мы знаем, что там за люди сидят, и никаких иллюзий не строим.
– Кто, помимо Приднестровья, проигрывает от блокады? И кому она выгодна?
– Не выигрывает никто. От этой блокады теряют все. Теряем мы за счет недопоставок продукции. Теряет Украина, причём очень много — где-то полтора миллиона гривен в день только по транзиту. Они несут большие потери от невыполнения контрактов, поскольку украинские заводы на нашей территории тоже стоят. Эти потери не будут компенсированы никем и никогда.
Несет потери Россия, потому что на нашей территории стоят российские заводы. Несет потери и Молдова, потому что остановлена вся торгово-экономическая деятельность между нами. Она хоть и меньше, чем раньше, но была. Теперь это все свелось к нулю. К тому же молдаване точно так же потеряли транзит. На войне односторонних потерь не бывает.
Поэтому все начинают понемножку волноваться и предлагать выходы из ситуации.
– В чем логика действий Украины? Зачем Ющенко понадобилось блокировать ПМР?
– Это сделал не Ющенко, а премьер-министр Ехануров. Он подписал документ. Он ввел блокаду третьего марта, понимая, что скоро уйдет и не будет никогда больше премьером. А западники наверняка ему сказали: «мы тебя поддержим на выборах, ты только вот это тоже подпиши». Поддержка не помогла, но человек рисковал ради нее. Но теперь что с него взять-то?
– А теперь вопрос блокады будет зависеть от того, кто окажется в кресле премьера Украины?
– Проблема не в том, кто станет премьером. Проблема в разумности и стабильности украинской власти.
Ответственный премьер — кто бы им ни был — будет ответственно решать проблемы, и эта у него будет одной из первых. Мы просто должны решить, какой вариант регистрации приемлем для нас и для них. Если снять молдавские амбиции, то с Украиной мы договоримся. У Украины нет к нам больших претензий. У них есть проблема хорошего транзитного контроля. А это вопрос технический, это мы с ними решим.
– Как вы оцениваете внутреннюю ситуацию в Приднестровье? Возможна ли инициированная Кишиневом бархатная революция?
– Всем желающим нужно походить по улицам наших городов и поискать следы цветной революции.
У нас такой основы нет, как и в Абхазии, и в Осетии. В наших условиях пропагандистские шутки типа майдана неприемлемы. Тут достаточно людей воевало, чтобы не допустить, чтобы десяток сопляков махали флагами. Не требуется никаких милицейских мер: явятся пара сотен казаков и сделают из них капусту.
Население, которое прошло через войну, имеет иммунитет от цветных революций. Они отстояли свою республику, и чтобы так просто сдать свой суверенитет — нет уж, этого не будет.
– Скорее всего, в этом году мировое сообщество признает Косово, что, как неоднократно отмечалось, создает некий прецедент. Но глава миссии ОБСЕ в Молдавии Уильям Хилла недавно сказал, что у Приднестровья не может быть параллелей с Косово, поскольку между Приднестровьем и Молдавией отсутствует национальный конфликт. Что вы думаете по этому поводу?
– Хилл — хороший дипломат, мы с ним ведем интересные беседы. Я ему говорю: у вас северные штаты с южными воевали по этническому принципу? Нет. Дрались насмерть за принцип государственного устройства. Южане были конфедераты, а северяне — федераты. Не из-за негров они дрались, они дрались за принципы построения государства и за права штатов.
Самые страшные конфликты — не этнические, а политико-государственные. Вспомним хотя бы нашу Гражданскую войну. У нас с Молдавией тоже идет борьба: они за моноэтническое общество, мы — за поликультурное. Этот конфликт будет идти до победного конца. И Хилл это понимает.
Он, кстати, прекрасно знает, что такое блокада, поскольку 5 лет руководил процессом блокады Югославии.
– Чего вы хотите: строить свое независимое государство, создать общее государство с Молдавией, войти в состав Украины или России?
– Мы очень долго работали в концепции общего государства с Молдовой. Нам очевидно, что Молдова его не хочет. Если бы только молдаване подписали меморандум Козака в 2003-ем, мы бы уже два года строили федерацию. Эти два года потеряны.
Молдова хочет уничтожить нас и построить унитарное государство. Их задачи просты и понятны. Но какое давление, такое и сопротивление. В конце концов, общее государство у нас — не библейское предсказание. Мы не обязаны цепляться за них. Они так себя ведут, что по факту наши экономические связи с 60% кооперации упали до 1%! Это называется ликвидация экономической основы общего государства. Этим они занимаются усиленно.
Что касается вхождения в состав Украины, то она своими действиями сейчас стремительно разрушает всякие основания для этого. У нас большая украинская диаспора, есть союз украинцев — что они сейчас могут говорить? Что Украина великая и хорошая? Нет, они вынуждены говорить, что Украина, мягко говоря, неправа. Зачем нам такое государство? Еще месяца два таких развлечений, и Украина может забыть о своих внутриприднестровских амбициях. С этим не шутят.
Вхождение в состав России — это прерогатива России. Она не зависит от желания окружающих — нас ли, абхазов или других народов. Это внутреннее дело РФ. Очень сложное, кстати, дело, ведь в законодательстве процесс расширения РФ просто не разработан. Вообще-то это нелогично. В любой федерации — хотя бы в США — есть статья о вхождении новых территорий. На основании этих статей США увеличивали количество штатов, начав с 13 до нынешних 50. К счастью, в мире есть множество переходных форм типа создания различного рода межгосударственных ассоциаций, путем которого происходит постепенное сближение государств. Евросоюз показывает образцы такого рода интеграции. Надо применять все эти сложные методы.
Мы сейчас не можем предопределять, что с нами будет. Многое решит исход кризиса. Так или иначе, мы выйдем из него, но то, что Молдова безвозвратно теряет экономические связи с нами — это факт. То, что Украина теряет политико-моральные основы — тоже факт. То, что Россия резко наращивает очки в этом отношении — факт. Единственное государство, которое эффективно нас поддерживает — это Россия.
С россиянами сейчас многим людям разговаривать тяжело. Оказалось, что молдавское вино очень вредно для здоровья. Нет, Россия не вводит визовых ограничений для молдаван, но теперь граждане Молдавии могут посетить РФ только по загранпаспорту. А у нас сейчас открылось консульство, которое начинает выдавать российское гражданство. Но это и называется комплексная российская политика.
И ведь нельзя сказать, что Приднестровье — только русская земля. Здесь 40% населения — молдаване, 30% — украинцы. Но молдаван душат здесь, не спрашивая, молдаване они или нет. Душат их Молдова и Украина, а выручает Россия. Так и наступает самоопределение: по факту.
