Парламентские выборы в Азербайджане, которые состоялись 6 ноября, явили всему миру новый акт политической комедии, продолжающейся уже больше десяти лет и названной «строительство демократии в Азербайджане». Если более «продвинутые» в этом смысле государства типа Грузии или Украины все-таки показали по своему опыту, что ни к какому настоящему народоправству «оранжевые» режимы, как и их предшественники, отношения не имеют, то власти Азербайджана, играя в «свободные выборы», даже и не заботились о необходимости сохранять демократическое лицо. И правильно. Похоже, что при наличии запасов нефти делать это и не надо.
ОРАНЖЕВЫЙ ВЕРБЛЮД
Оппозиция, которая проиграла состоявшиеся выборы, получила всего 14 мест в парламенте из 125, причем главная оппозиционная сила, мусаватисты, завоевала всего 4 места. «Партия власти», то есть «Ени Азербайджан» («Новый Азербайджан») – 64 места. Остальное поделили между собой «независимые кандидаты», которые в массе своей реально являются либо подставными лицами от «партии власти», либо просто местными «авторитетами», более или менее лояльными центральным властям.
16 ноября лидеры почти всех оппозиционных партий письменно отказались от своих мандатов, мотивируя это «несоответствием выборов международным стандартам». Иса Гамбар, глава мусаватистов, отказ не подписал, так как не получил мандата вообще, но все его однопартийцы, прошедшие в парламент, сделали это.
Блок объединенной оппозиции, получивший название «Азадлыг» («Свобода»), устами лидеров входящих в него партий заявил о намерении проводить бессрочные акции протеста до тех пор, пока в Азербайджане не будут проведены новые выборы, отвечающие всем европейским стандартам.
Нынешняя власть, разумеется, ожидала чего-то подобного и подготовилась соответствующим образом. Безо всякой оглядки на Европу, за две недели до выборов по стране прокатились аресты наиболее одиозных чиновников. Вместе с ними хватали и тех, кто просто казался правящему режиму подозрительным или опасным. В высших эшелонах власти аресту подверглись двенадцать функционеров. Всех их обвинили в подготовке заговора и переворота, для пущей убедительности показав по телевизору чемоданы долларов и евро. Новоявленные «троцкисты» в прямом эфире каялись в содеянном и со слезами на глазах требовали для себя чуть ли не высшей меры наказания. Что особенно важно, в числе арестованных оказался министр экономики Фархад Алиев, который слыл либералом и имел репутацию «азербайджанского Ющенко». Именно он, как заявляют азербайджанские правоохранительные органы, играл главную роль в финансировании оппозиции.
Бывший спикер парламента Расул Гулиев, который обещал прилететь в Баку в ночь с 3 на 4 ноября и возглавить «оранжевую революцию», понял, что «революционной ситуации» в Азербайджане пока нет, власти шутить с ним не станут, и не прилетел. В связи с этим был отменен и концерт-митинг оппозиции, запланированный на 4 ноября – как «несанкционированный». Причину отмены концерта популярно объяснил Иса Гамбар: «петь под ударами дубинок, наверное, сложно».
С технической точки зрения выборы 6 ноября (точнее, фальсификации на них) были организованы почти безупречно. Как и во всех политически отсталых странах, для регистрации голосовавших использовали «несмываемые» чернила. Азербайджанские фальсификаторы, однако, оказались достаточно умелыми, чтобы противопоставить этим чернилам симметричный ответ – уже в день голосования в поселке Бильгях были зафиксированы факты вброса некоторыми избирателями 5-6 бюллетеней сразу. Такая «производительность» была достигнута после того, как выяснилось, что смыть «несмываемые» чернила, наносимые после голосования, можно… столовым уксусом.
Специфика, характерная для большинства восточных деспотий, вынужденных «играть в демократию», в Азербайджане проявила себя в полной мере. Вместо публичных судебных исков по обжалованию итогов выборов сразу после первых массовых акций протеста власти повели ожесточенный закулисный торг с оппозицией. Объединенные оппозиционеры требуют для себя 40 мест, которые, по некоторым данным, предполагается изыскать, главным образом, за счет перевыборов «независимых» кандидатов. Иначе говоря, «Новый Азербайджан» просто решил пожертвовать своими и нейтральными пешками, жестко закрепив за собой большинство завоеванных позиций. В пользу такого рода политического торга непримиримых, казалось бы, оппонентов говорит и то, что результаты выборов пересматриваются постепенно, как бы по итогам неких промежуточных результатов, достигаемых в каких-то подковерных переговорах. Видимо, вожделенные места оппозиция все-таки получит, хотя и не в таком количестве, в каком ей бы хотелось. По меньшей мере, уже в пяти избирательных округах результаты выборов аннулированы.
Позиция Европы и США по Азербайджану достаточно прозрачна: в чем-то они ругают выборы, в чем-то хвалят, но вмешиваться в политическую ситуацию явным образом и активно не собираются, в отличие от Грузии и Украины. Правда, посол США Рино Харниш, которого многие азербайджанские и российские аналитики всерьез считают настоящим хозяином Азербайджана, после долгих поездок по стране и «консультаций» с оппозиционерами признал выборы не вполне соответствующими «некоторым международным стандартам». То же самое признали и официальные лица из ОБСЕ. Но эти сдержанные высказывания, в отличие от случаев Украины или Грузии, все-таки не звучат как однозначный политический приговор.
Так что пока власть на всех уровнях осторожно празднует тактическую победу. С каждым разом такие «празднования» приобретают, правда, все больше элементов неповторимого местного колорита. Еще два года назад детей оппозиционеров просто публично ругали и исключали из школы. Например, в октябре 2003 года, после победы Ильхама Алиева на президнтских выборах, директор бакинской школы № 249 Мирфаиг Миргейдарли, собрав учеников во дворе школы, указал на сына известного мусаватиста Мустафы Бабаева, девятиклассника Турала, и заявил: «В этой школе нет места детям врагов народа».
На этот раз директор школы села Меликлы Ярдымлинского района, узнав, что мать 8-летнего Джабира и 12-летнего Шахмурада Ибаевых, не вняла его «дружескому предупреждению» и проголосовала за оппозиционный блок «Азадлыг» торжественно избил детей в присутствии остальных учеников, сломав младшему три зуба. Итоги ведомой такими «зубодробительными» способами послевыборной борьбы недвусмысленно прокомментировал сам Ильхам Алиев, в интервью для «своей», можно сказать, турецкой газеты «Turkiye». Это интервью он дал 13 ноября: «Пусть никто не питается пустыми мечтами и не поддерживает оппозицию. Никому не будет позволено стремиться найти выгоды в нашей стране, занимающей геостратегическое положение и имеющей определенные резервы природных ресурсов».
Это, видимо, надо понимать так: какая, мол, демократия допустима в таких важных вопросах, как выборы? У нас есть нефть, нам помогут, а мы не допустим – и все тут!
А вот почему настоящая демократия в Азербайджане в ближайшие сто лет невозможна – стоит исследовать чуть подробнее.
ПЕРЕВОДНЫЕ КАРТИНКИ
Все более или менее серьезные «оппозиционные партии» в Азербайджане испокон веку были даже не вторичны, а, скорее, третичны, то есть строились не по западным образцам, а по «образцам с образца». То же самое продолжается и сейчас.
Началось все около столетия назад, в 1911 году, когда помещики, купцы и промышленники из числа так называвшихся тогда «каспийских татар», при поддержке части единоплеменных чиновников и интеллигенции, решили создать партию «Мусават» («Равенство»).
За основу политической и экономической программы мусаватисты взяли общелиберальные лозунги в интерпретации членов турецкой партии «Единение и прогресс». Именно эта партия устроила в Турции в 1908 году переворот и установила почти республиканскую форму правления.
Младотурки при написании своей программы использовали расхожие «общечеловеческие» фразы о республике, свободе, равенстве, братстве и тому подобное, бывшие в ходу на территории всей Европы. Но при этом они, то ли случайно, то ли намеренно, упустили из виду два важных момента, принципиально исключающих даже намек на истинную демократию: состояние современного им турецкого общества и тип сознания среднестатистического турка вообще. Поэтому настоящей демократии в Турции, строго говоря, никогда и не было. Были революции, бунты, погромы и истребления «неверных», военные перевороты – все что угодно, кроме демократии. Об избирательных правах других народов, входивших в состав Османской империи, младотурки если и говорили, то лишь имея в виду их постепенное изничтожение – как прав, так и самих народов, вместе с этими правами.
Азербайджанские национальные идеологи, считая себя «младшими братьями» идеологов турецких, усвоили тот же самый шаблон. Основные отличия заключались в «доморощенности» мусаватистов и их последователей, а также в том, что им, в отличие от младотурок, никогда не приходилось всерьез «играть в демократию» на виду у всей Европы, по европейским же образцам.
Сами турки, впрочем, тоже никогда не были особенно сильны в этой игре, и чаще всего на малейшие претензии со стороны европейцев отвечали угрозами, а то и силой, как это было, например, в 1922 году. Кемаль Ататюрк под угрозой тотального истребления европейского оккупационного корпуса заставил европейцев убраться из Турции, а после этого устроил резню греков по всей стране, особенно в приморских городах. Так как в то время шла война с Грецией, стремившейся тогда выгнать турок из Малой Азии, где греки к тому времени жили вчетверо дольше, чем турки (3000 лет против 700), сделать это было несложно.
Чтобы представить себе, что именно творилось тогда с греками и вообще с христианами, не исключая и европейцев, достаточно заглянуть в рассказ Хемингуэя «В порту Смирны»: «Трудно забыть набережную Смирны. Чего только не плавало в ее водах. Впервые в жизни я дошел до того, что такое снилось мне по ночам. Рожавшие женщины - это было не так страшно, как женщины с мертвыми детьми. А рожали многие. Удивительно, что так мало из них умерло. Их просто накрывали чем-нибудь и оставляли. Они всегда забирались в самый темный угол трюма и там рожали. Как только их уводили с мола, они уже ничего не боялись».
А нефтеносный и удаленный от Европы Азербайджан мусаватисты за полтора года своего правления (осень 1918 – весна 1920 года) смогли превратить в настоящий рай для любителей насилия и произвола. Англичане, на которых по-настоящему и держалась власть мусаватистов, смотрели на все это с безразличным одобрением, так как их интересовала нефть и возможность закрепиться в Иранском Азербайджане (тогдашней Северной Персии), чтобы обеспечить безопасность Индии и контролировать Советскую Россию. С установлением в Азербайджане советской власти все эти планы рухнули, но ушедшие в подполье мусаватисты четко усвоили, что при наличии нефти и желании продавать ее на Запад можно творить у себя в стране практически все, что угодно – все равно Европа будет смотреть на это сквозь пальцы.
В первые годы после распада СССР мусаватисты так и не смогли прийти к власти. Поначалу у власти был советский функционер Гейдар Алиев, потом любитель депортаций «либерал» Аяз Муталибов, потом оппозиционеры исламско-«перестроечного» толка из Народного фронта, потом снова Гейдар Алиев… Бывший председатель КГБ Азербайджана раздражал мусаватистов тем, что смог сделать свое правление не только пожизненным, но еще и наследственным. Сохраняя при этом какой-то демократический фиговый листок, кое-как прикрывавший всю раннефеодальную сущность такого режима.
Неудивительно, что современные «образцы с образца» мусаватистов и их союзников просто не соответствуют обстановке. Все эти оранжевые шарфики, палаточные городки и прочие западные политтехнологические штучки рассчитаны на победу над политиками, которые дорожат своим имиджем в глазах Европы и США, не имея для его поддержания ничего, кроме услужливости и сомнительных связей в Европарламенте и американском Конгрессе. Если попробовать применить такую атрибутику для свержения классического восточного деспота, у него это вызовет в лучшем случае ироническую улыбку.
Как бы ни хотели Соединенные Штаты экспортировать «оранжевую революцию», например, в Иран, это все-таки нереально. Суровые стражи исламской революции мгновенно задушат и потопят в крови любые поползновения такого рода. А в Азербайджане задача оппозиции осложняется еще и тем, что Ильхам Алиев, при всех его недостатках и компромиссах, все-таки устраивает американцев больше, чем та долговременная нестабильность и эскалация насилия в Карабахе, которые неизбежно последуют через некоторое время после прихода к власти любого из лидеров оппозиции. Окружение Виктора Ющенко пыталось было, по своей перманентной революционной бестолковости, поддержать азербайджанских «оранжевых», но из «вашингтонского обкома» быстро последовал недвусмысленный приказ осадить назад. Поэтому азербайджанская оппозиция, в некотором роде, «зависла в воздухе» - та народная поддержка, о которой постоянно говорится, видимо, все-таки не тотальная, а значит, в нынешних условиях практически бесполезная.
Нынешний глава партии «Мусават» Иса Гамбар в интервью российским «демократическим изданиям» с известной долей «горечи» говорил: на Украине после «оранжевой революции» сын президента, мол, гоняет на дорогой машине, а у нас сын президента становится президентом – вот в чем разница между нашими странами.
Даже если Иса Гамбар и в самом деле не хотел бы, чтобы в свое время президентом вместо Гейдара Алиева стал он сам, а после него – его сын, то он должен понимать, что Азербайджан – вовсе не та страна, где имеется сколько-нибудь серьезная государственная культура и необходимое для этого массовое правосознание. И если в промышленности еще можно как-то преодолеть пятидесятилетнее отставание за десять лет, как это сделал Сталин в СССР, ценой уничтожения крестьянства, духовенства, казачества и буржуазии, то приобрести европейский менталитет и преодолеть разрыв в типах ментальности, насчитывающий более тысячелетия, можно только за долгое время целенаправленной напряженной работы.
В Азербайджане такая работа всерьез не велась даже в лучшие времена Советского Союза. Азербайджанскую форму «развитого социализма», по аналогии с республиками Средней Азии, без особенного преувеличения и почти открыто все называли «краснобайством» - то есть властью «красных баев».
АТТИЛА И «СВОБОДНЫЕ ВЫБОРЫ»
Действительно, вплоть до революции Азербайджан никогда не существовал как единое, тем более национальное, государство. В качестве его предшественников в истории известны только разрозненные и враждующие между собой микродержавы многочисленных баев, беков и ханов, которые прекратили междоусобицы и насилие только под воздействием царской России, да и то далеко не полностью.
Эти беки и ханы, как и их потомки, в свою очередь, заявляли, что имеют права на эту землю, как преемники тюркоязычных орд – гуннов, хазар, сельджуков и огузов. Полторы тысячи лет эти племена, волна за волной, накатывались с северо-востока, из-за Каспийского моря, на древнее Албанское царство, на страну, вошедшую в историю под названием Алуанк. Шаг за шагом эти орды оттесняли исконных жителей этого края все дальше и дальше на юго-запад, в сторону Армении. Сначала, в конце VII века, под совместными ударами хазар и арабов, на дальнем севере пали «железные ворота» албанской пограничной крепости Дарбанд (нынешний Дербент), потом – Шамаха (Шемаха), Шакэ (Шеки), Партав (Барда), Гандзак (Гянджа)…
Последний раунд такой экспансии, поистине гуннской по размаху, настойчивости и беспощадности, завершился провалом в 1994 году. Единственная уцелевшая часть давно погибшего Албанского царства, издревле спорная между Албанией и Арменией провинция Арцах (Нагорный Карабах), смогла при помощи не только армян, но и христиан-добровольцев со всего мира, одержать весомую победу и обратить азербайджанскую армию в паническое бегство. Надо отдать должное нынешним преемникам Аттилы: они делают все от них зависящее, чтобы эта неудача оказалась временной.
Иного пути взаимодействия цивилизаций, кроме истребления и агрессивного поглощения, потомки гуннов и хазар просто не хотят знать – такой уж у них менталитет, в чем любой россиянин запросто может убедиться, зайдя хотя бы на ближайший рынок. Требовать свободных и демократических выборов от них лишено всякого смысла.
Едва ли Аттила, хваставшийся тем, что трава не растет там, где пройдет его конь, согласился бы уступить власть на основании демократического волеизъявления. Да еще и назначить второй тур по настояниям римлян, признавших выборы в гуннской орде не вполне соответствующими римскому избирательному праву. А ведь именно подобная ситуация, по сути, имеет место на переговорах «цивилизованного мира» с Азербайджаном, от которого требуют строить европейски развитую в правовом отношении государственную систему.
Еще в VII веке албанский поэт Давтак Кертог написал, к какому именно роду деятельности болльше всего тяготеют «гунны» (на самом деле в VII веке это были хазары), когда сталкиваются с развитой цивилизацией: «гунны рубят топором гранатовые деревья». Их потомки, осевшие на завоеванной земле в течение примерно двухсот последних лет, научились кое-как ухаживать за этими самыми деревьями, собирать гранаты, обрабатывать и продавать под почти европейскими торговыми марками. Уже существенный прогресс…
ТОПОРНАЯ «ВОЕННАЯ ХИТРОСТЬ»
Чтобы проиллюстрировать, какой глубины пропасть лежит между мировоззрением потомков Аттилы и европейцами, стоит привести два примечательных примера, которые показывают, что преемники гуннов и хазар свято чтят древние обычаи и, несмотря на тлетворное расслабляющее влияние от двухсотлетнего культивирования гранатовых деревьев, всегда готовы снова взяться за верный топор.
Первый пример. 1798 год, Средиземноморье. Непобедимый русский адмирал Федор Ушаков успешно воюет вместе с турецким флотом против Французской республики. Как гласит житие святого полководца, «Ушаков взял первых французских пленных на острове Цериго и обещал отпустить их на родину, при условии, что они дадут слово не сражаться в течение года против России. Турецкий адмирал Кадыр-бей просил Ушакова употребить против пленных военную хитрость. «Какую же?» — спросил русский адмирал. «По обещанию вашему, французы завтра надеются отправиться в отечество свое и спят спокойно в своем лагере. Позвольте мне подойти к ним ночью тихо и всех вырезать». Ушаков отказал ему в этом акте. Кадыр-бей был крайне удивлен и долго раздумывал, почему». Добавим к этой «картине маслом» немаловажный штрих: и сам Ушаков, и его сердобольные офицеры вынуждены были отдать туркам большую часть своих собственных денег и ценностей, вплоть до часов и колец, чтобы спасти от бессмысленной и мучительной смерти тех французов, которых успели взять в плен «орлы» Кадыр-бея.
Второй пример. 2004 год, Будапешт. Учения НАТО «Партнерство во имя мира» с участием военнослужащих из стран СНГ. Старший лейтенант азербайджанской армии Рамиль Сафаров наконец-то смог претворить в жизнь «военную хитрость» по Кадыр-бею, тихо прокравшись в половине шестого утра в комнату спящего лейтенанта армянской армии Гургена Маргаряна. Сафаров не только исколол тело «гяура» ножом, но и начисто отрубил своей жертве голову топором. «Согласно показаниям, Сафаров собирался совершить преступление именно 26 февраля, однако за неделю до этого армянский офицер как-то подозрительно ему улыбнулся, и он решил убить его в тот же день, 19 февраля».
По свидетельству второго армянского офицера, Айка Макучяна, чудом успевшего проснуться и защитить себя, без «военной хитрости» Сафарову было абсолютно не на что надеяться: если бы Маргарян не спал, он бы одолел «раскольникова» из джебраильского села Шукюрбейли даже голыми руками. Поэтому именно Маргаряна азербайджанский лейтенант с интеллектом ученика средней школы (официальное заключение венгерских психиатров) выбрал в качестве первой жертвы своей «хитрости».
Оказавшись за решеткой, «герой» пытался найти любые оправдания своего поступка – от симуляции невменяемости до заявлений, будто все его родственники в 1993 году погибли от рук «оккупантов», вырезавших всю деревню. Но судебная экспертиза однозначно установила вменяемость Сафарова, а «поднятые» в связи с этим делом военные хроники ясно показали, что село Шукюрбейли было оставлено жителями без боя. Так что если кто-то из родственников Рамиля Сафарова и погиб на той войне, то никак не в родной деревне, а где-то еще, причем с оружием в руках.
За столь удачно примененную по отношению к офицеру «противника» и товарища по учениям НАТО «военную хитрость» у себя на родине Сафаров действительно удостоился статуса национального героя. В его честь и по сей день называют новорожденных мальчиков, а официальные лица, депутаты парламента и политики (исключая немногих достойных) неоднократно призывали представить Сафарова к званию «Герой Азербайджана». Как говорится, в жизни всегда есть место подвигу, тем более на основе такой старинной и безотказной «военной хитрости».
Ну какое тут может быть «соответствие европейским избирательным стандартам»…
