Около 7 часов 12 июня неизвестные террористы произвели подрыв рельса под поездом № 381 «Грозный – Москва», следовавшим по перегону Узуново – Богатищево, что примерно в 150 км от столицы. По счастливой случайности или по изначальному замыслу террористов эффект от этого подрыва оказался прежде всего психологический. Так как поезд на данном участке сбросил скорость до 10 километров в час, жертв удалось избежать – общее число пострадавших составило всего 15 человек, причем действительно тяжелых ранений никто из них не получил. Для того, чтобы понять, почему неплохо задуманный и проработанный подрыв мощного взрывного устройства, сила которого составила, по разным оценкам, от 3 до 5 килограммов тротила, привел к столь скромным результатам, следует подробно разобрать обстановку теракта, которому подверглись пассажиры и команда поезда утром 12 июня.
Начиная со стадии подготовки подрыва, сразу становится ясно, что монтаж и закладку взрывного устройства производили люди, более или менее компетентные в этом деле. О неплохом навыке террористов свидетельствует то, что взрывное устройство, как установило следствие, было заложено не в ночь перед терактом, а, скорее всего, за несколько дней до этого, но также в ночное время, когда интенсивность движения гораздо меньше. Причем обходчики, которые совершали обход путей, не заметили установленного заряда взрывчатки. Способности неизвестных подрывников представляются еще более приличными, если учитывать то, что для подрыва ими использовался не радиоуправляемый детонатор, а обычный электрозапал, управляемый по проводам. Эти провода после подрыва были обнаружены следователями, но до теракта увидеть их было действительно не очень просто – они были неплохо замаскированы и уходили из-под откоса на 50 метров вправо от хода поезда – в район лесополосы, где следователи обнаружили что-то вроде «лежки» и самодельный пульт управления, сделанный грубо, но не безграмотно. А в 150-200 метрах от места подрыва, в лесополосе, лежал размотанный моток телефонных проводов, часть из которых, возможно, и была использована для подрыва.
Взрывное устройство, заложенное под рельсы и шпалы внутри насыпи, не содержало поражающих элементов, таких, как гвозди, болты, гайки и тому подобное. Если бы террористы действительно хотели уничтожить как можно больше людей, ехавших в поезде, они бы воспользовались мощным осколочно-фугасным зарядом, содержащим не меньше 10-20 килограммов тротила, да еще постарались бы не закладывать его на путях, а пронести внутрь поезда – об этом свидетельствует опыт террористических актов на железных дорогах Северного Кавказа. Так, при подрыве электрички Кисловодск – Минеральные Воды 3 сентября 2003 года, убившем 6 человек и ранившем более 30, общая мощность двойного заряда, заложенного под рельсами, составила минимум 15-25 килограммов тротила (об этом можно было судить по факту образования в насыпи и в каменистом грунте двух воронок диаметром 2 м и глубиной 1 м). А при теракте в той же электричке 5 декабря 2003 года, убившем почти 40 человек и ранившем еще более 100, террористы смогли пронести в один из вагонов сумку, в которой было 6-10 килограммов пластита, «усиленного» болтами и прочими самодельными поражающими элементами, причем вагон практически разорвало на две части. Размеры же воронки, образовавшейся на месте подрыва поезда «Москва-Грозный», весьма скромные: чуть больше 1 м в диаметре и 0.5 м в глубину.
Несмотря на то, что террористы управляли подрывом заряда по проводам, у них, возможно, были сообщники внутри поезда. По свидетельству пассажиров, сразу после взрыва и схода поезда с рельсов двое мужчин быстрым шагом направились к станции Узуново. Пока что не удалось однозначно установить, находились ли перед взрывом эти мужчины среди пассажиров поезда, или же это и были террористы, которые скрывались в лесополосе – показания пассажиров по этому поводу противоречивы. Но более вероятно второе.
Так или иначе, террористы не собирались реально причинять пассажирам поезда действительно серьезного вреда. В противном случае они привели бы в действие взрывное устройство тогда, когда над ним проезжали бы пассажирские вагоны. А реально подрыв произошел практически перед поездом – под фартуком тяжелого электровоза. Результатом был сход с рельсов локомотива и четырех вагонов, но настоящих диверсантов такой результат никак бы не устроил: пассажирский состав – это не бронепоезд, и даже в случае схода с рельсов всех вагонов и электровоза оттащить их в сторону и восстановить движение достаточно просто, как это и было сделано уже к полудню 12 июня.
Более того, неизвестные террористы предпочли «перестраховаться» еще больше, заложив свой фугас именно на том участке, где поезд сбрасывает скорость до 10 километров в час (так как террористы достаточно хорошо подготовили подрыв, они не могли об этом не знать). Если бы они подорвали рельс на полном ходу поезда, то участь состава была бы достаточно тяжелой – наехавшие друг на друга и перевернувшиеся вагоны, передние из которых просто смялись бы «в гармошку», и, как следствие, десятки убитых и раненых.
Благодаря такой «заботе» террористов о своих жертвах большинство пострадавших отделались ушибами и сотрясениями мозга. Пятерых человек пришлось госпитализировать с ожогами и переломами. К тому же помощь пассажирам поезда была подана достаточно оперативно. Как свидетельствует ехавшая в поезде Айшат Хаджиева, «милиция приехала очень быстро, а одна медсестра рассказала, что бежала до места ЧП 5 километров… Мы ехали, когда поезд вдруг внезапно остановился, полетели на пол тарелки. Сама я видела девочку, которая обожглась кипятком, ей быстро оказали помощь».
Вся совокупность этих фактов, тем не менее, не дает окончательного ответа на вопрос: кто же именно мог осуществить теракт против поезда «Грозный – Москва»?
По одной из версий, это могло быть делом рук чеченских террористов во главе с Басаевым, которые хотели таким образом мягко предостеречь своих собратьев от «предательства», под каковым они понимают любое движение в сторону Москвы – хотя бы на поезде. Но взаимная ненависть «кадыровцев» и «басаевцев», как и на любой нормальной гражданской войне, накалена настолько, что давно уже переходит все границы. И даже простые чеченцы, ехавшие в Москву по делам, легко могут стать объектом этой ненависти.
Вторая версия состоит в том, что взрыв организовали маргинальные шовинистические группировки, прикрывающиеся именем «патриотов». Спектр таких организаций достаточно велик, хотя на удивление однообразен – РНЕ, НБП и так далее. Такие «партии» вряд ли когда-нибудь развернут большой террор: они создавались и существуют совсем не для этого. Да и сил таких у них нет. А вот мелкое и крупное хулиганство, с применением ли майонеза или взрывчатки, им вполне по силам.
Но «патриотический след» — скорее всего проект, рожденный в недрах Генпрокуратуры, точнее — представителей соответствующего лобби в ее аппарате.
Есть и более пессимистичная версия, которая представляется самой вероятной и поэтому интенсивно прорабатывается спецслужбами – версия отвлекающего удара. Подобные удары последние несколько лет наносятся чеченскими террористами перед крупномасштабными терактами и ставят целью причинение относительно небольшого вреда, «усыпляющего» бдительность компетентных органов. Так было с электричкой Кисловодск – Минеральные воды, так было перед захватом «Норд-Оста», так было перед двумя взрывами самолетов и захватом школы в Беслане… Поэтому остается лишь быть готовыми предотвратить самое худшее.
И еще один вывод. «Питательная среда» для чеченского терроризма за последние десять лет в изобилии появилась не только в самой Чечне, но и в других районах России, прежде всего в центральных — подрывники, которые были вполне чеченской внешности, просто ушли к близлежащему населенному пункту, где они, скорее всего, и проживали все время подготовки теракта. И контроля над этой питательной средой, честного говоря, у властей почти нет. Вот именно на это компетентным органам и стоило бы обратить внимание в первую очередь...
