Американские выборы содержат одну малозаметную загадку. Нет, дело не в том, почему выиграл Буш и проиграл Керри. Дело в другом — почему так однозначно и, можно сказать, бестрепетно Россия поставила все свои карты на Буша? Ни одна страна в мире ничего подобного не сделала. Все подчеркивали свой нейтралитет. Ясно было, что Европа — за Керри, но официально никто из европейцев заявлений не делал. Было похоже, что Израиль надеется на переизбрание Буша, но открыто Ариэль Шарон ничего не заявлял. Под самый конец, когда результаты выборов еще официально не были оглашены, но фактически уже известны, Сильвио Берлускони заметил, что с Джорджем Бушем ему работать было бы легче. Но тут же политично оговорился, что по большому счету это все равно — Буш или Керри, ведь политика Америки в отношении Италии не изменится. Да и сказал это Берлускони, видимо, чтобы поддакнуть «другу Владимиру», с которым они вместе ожидали официального исхода выборов
Только Владимир Путин вел себя абсолютно неполитично. Начал он с того, что совершенно неожиданно поддержал Буша в трудную для того минуту, когда ему приходилось держать отчет за обоснованность антииракской кампании. Тогда, в июне, в Казахстане, Путин вдруг ни с того ни с сего заявил, что «до начала операции в Ираке российские разведслужбы неоднократно добывали информацию, согласно которой официальные органы режима Саддама подготавливали террористические акты на территории Соединенных Штатов». Тогда это прозвучало, как гром среди ясного неба. Эта информация никогда не оглашалась администрацией Буша, который словно бы дистанцировался от нее. Из американского источника в Москве просочилась фраза: «У нас все еще чешут в затылке по поводу этих высказываний Путина».
Тогда же, в июне, Путин сказал также, что демократы не имеют «морального права» критиковать Буша за Ирак — с учетом того, что Клинтон в 1999 году санкционировал бомбардировку Югославии силами США и НАТО.
В октябре Владимир Путин уже четко обозначил свое отношение к американским выборам. На пресс-конференции в Душанбе он заявил, что неудачу Джорджа Буша на выборах можно будет расценить как победу террористов над Америкой. Более того, он добавил, что террористы (!) в Ираке целятся не столько в коалиционные войска, сколько лично в Джорджа Буша.
В сам же день после выборов, когда подсчет голосов еще не закончился, Путин сказал, что если победит Буш, то это будет означать, что американский народ не дал себя запугать.
Это фактически сразу же поставила под жирный вопрос наш союз с Францией и Германией, который основывался на том, что мы все трое были против Буша, когда он начинал войну в Ираке. Теперь Франция и Германия абсолютно явно поддерживали Керри, который обещал укреплять старые альянсы и полностью наладить отношения со старыми союзниками Америки. То есть вернуть понятию «Запад» его исконное наполнение.
Джордж Буш тоже не остался в в долгу. Как известно, он первый из зарубежных руководителей позвонил своему российскому коллеге после Беслана и предложил любую помощь, которая потребуется. Он привел в пример Беслан как квинтэссенцию террористического действия, когда в жертву приносятся дети. Он говорил именно о российских детях, на которых Западу по большому счету наплевать. Буш заявил, что Америка считает своим долгом нанести поражение иделогии терроризма и победить террористов. Олицетворением такой идеологии он назвал недавний теракт в России, вылившийся в массовое убийство детей. Говоря о защите от террористической угрозы «наших детей и внуков», он говорил о наших детях и внуках в том числе.
В ходе своей предвыборной кампании Джордж Буш с неожиданным пафосом высветил российско-американские отношения, обыграв сюжет в рамках своей антитеррористической доктрины. «Они (русские) пережили ужасную ситуацию в Беслане, где террористы расстреляли маленьких детей-школьников. Такова природа террористов, и именно поэтому мы должны быть жесткими и решительными, чтобы они предстали перед правосудием. Это именно то, что Владимир Путин знает», — сказал Буш. «У меня хорошие отношения с Владимиром», — заявил он, подчеркнув, что считает это крайне важным. Владимир Путин, по словам Буша, — «сильный союзник в борьбе с терроризмом». Как признал Буш, у него и Путина несколько расходятся взгляды на систему «сдержек и противовесов» в обеспечении демократии. Одновременно президент США указал, что Россия переживает переходный период, и ее руководителю подчас приходится «делать трудный выбор».
Буш упорно воздерживается от прямой критики России. Это дало некоторым аналитикам основание утверждать, что, когда Керри делает ставку на союз с Европой, Буш делает ставку на союз с Россией.
Может быть и не стоит преувеличивать теплые чувства Джорджа Буша к нам, но надо учесть, что Керри патологически ненавидит Россию. Он говорит о России как о потенциальной угрозе, главное в отношениях с которой — взять под контроль ее оружие массового уничтожения.
Керри говорит как еврочиновник, который больше всего боится малейшего усиления России, консолидации ею республик СНГ (упрекая Буша за попустительство России на Украине). Его идеология проста — права человека во всех их разновидностях во что бы то ни стало. Уже этим одним он близок европейцам, которые глотку готовы перегрызть за демократию в России, даже если она приведет к развалу российской государственности (им и хорошо, если приведет, оно им и требуется).
Керри — сторонник многосторонних действий и решений, он склонен все обсуждать с Европой. Буш продолжает выступать за односторонние действия. И вот настал момент, когда Буш с его монополярностью оказался нам много ближе Керри с его мультиполярностью.
Нам стало не до принципов. Нам надо думать, как выжить.
Буш упрям и прямолинеен. Он все помнит, ничего не забывает. Раз вбив себе в голову, что душа Путина для него открыта, он продолжает на этом настаивать. И нам, во избежание согласованной Европой и Америкой Джона Керри открытой войны против нас, приходится поддерживать Буша в уверенности, что мы так же безоглядно в трудный момент на его стороне. Возможно, нам следовало бы даже не противоречить намерению Буша развязать войну в Ираке — мы бы выиграли в СНГ, получив большую свободу рук, как верный соратник. Хорошо еще, что в прямолинейную голову Буша не пришло счесть нас предателями. Он не прощает. Испанскому премьеру Буш не ответил на поздравительную телеграмму и отказался говорить с ним по телефону. Это значит, что за вывод войск из Ирака в самый ответственный момент Испании придется заплатить.
Нет, я не хочу сказать, что Россия не должна бороться за многополярный мир. Но сейчас, борясь за многополярность, она рискует оказаться в очень нехорошей компании. Нам очень неприятно смотреть, как Америка Буша делает в мире почти все, что она хочет. Мы бы хотели, чтобы она советовалась с нами. Но Америка Буша в ограниченных пределах позволяет и нам делать то, что мы хотим, считая нас за нечто вроде «старшего» по региону. Она не боится нас и именно потому согласна заключить с нами определенные союзнические отношения.
Европа нас боится и потому ненавидит. Ненавидит нас и потому, что мы другие, что мы не годимся для европейского пути развития. Поэтому все союзы с ней ситуативны, направлены против кого-то. Французы с Шираком во главе были самыми большими нашими критиками за политику в Чечне, пока мы не понадобились им в компании против Буша. И теперь, когда американские выборы разбросали нас по разным лагерям, они вернутся к старому. После Беслана Европа в один голос заявила, что антитеррор порождает террор, и в наших бедах, кроме нас, никто не виноват.
Россия выживает в холодном, враждебном мире. Против нее объединяются могущественнейшие силы. Недаром чеченцы так обнаглели. На этих президентских выборах в США мы избежали громадной опасности: эту войну против России (а Владимир Путин прямо заявил после трагедии в Беслане, что нам объявлена война) могла возглавить крупнейшая сверхдержава.
Владимир Путин, открыто поддерживая Буша еще до выборов, рисковал: он явно провоцировал гнев Керри. Но это означает только то, что дело не было принципиальным — враждебность Керри нам была обеспечена.
И когда даже верный Тони Блэр до конца сохранял нейтралитет, Путин по сути выступил единственным другом Буша.
Поэтому, хотя российско-американские отношения не обещают быть простыми, на ответное доверие мы вправе рассчитывать. По крайней мере на это своими рискованными заявлениями и делал ставку Путин.
Так, в американской прессе стали проскальзывать весьма дружелюбные по отношению к нам статьи. Американский координатор Комитета по Восточной Европе и России в НАТО Айра Строс пишет, что сейчас создается оптическая иллюзия того, что «отношения движутся в обратном направлении, и обе стороны становятся менее склонны к сотрудничеству, хотя на самом деле выражается лишь неудовлетворенность степенью и темпами движения вперед… Обе страны могли бы совместно оценивать данные разведки об угрозах и террористических базах, в некоторых случаях планировать совместные удары, в иных — предлагать поддержку, а не критику за индивидуальные действия другой стороны… В целом, им нужно осознать, что список изгоев каждой имеет право на существование, и объединить свои списки. Им нужно сесть и составить совместный список или разработать совместный подход к тем, кто включен в эти списки. Там, где они не готовы быть открытыми союзниками, они могут стать символическими партнерами. Америка должна поддержать влияние и обоснованные цели России в Центральной Азии и на Кавказе и использовать для этого собственное влияние. Россия же должна поддержать влияние Америки на Ближнем Востоке, используя собственное. Две державы должны объединить влияние, а не разделять его. Россия и Америка должны понять, что получат больше, если поддержат базы друг друга, начнут обмен между базами, создадут пробную совместную базу и организуют совместную подготовку персонала в рамках Совета Россия-НАТО. Если это произойдет, Беслан войдет в историю не только, как человеческая трагедия, но и как третий этап строительства альянса между Россией и Западом».
Это, конечно, несбыточная идиллия. Но по сути это тот идеал, к которому мы должны стремиться в отношениях с Америкой, которой управляет Джордж Буш. Больше подобного шанса нам никто не предоставит.
Америка Буша уже не повернется лицом к Европе, но и чувствовать себя в совершенном одиночестве она не может. А потому нуждается в союзнических отношениях. Мы должны позаботиться о том, чтобы наполнить эти отношения смыслом.
Вполне вероятно, Америка, как она не раз уже пыталась, начнет душить нас в дружеских объятиях, и этому надо уметь противостоять. Но зато сейчас уже можно сказать, что хотя «демократический» лагерь уже объявил нам войну, у нас есть четыре года передышки.
И за это время надо подготовиться к грядущей войне.
