Ранним утром 11 ноября мир узнал о смерти самого знаменитого и неоднозначного политика из плеяды «шестидесятников», лидера палестинской автономии Ясира Арафата. При его жизни так и не сложилось единого мнения о том, кем его следует считать — политиком, террористом, или же террористом, решившим оставить свое ремесло и пойти в политику.
На самом деле Арафат, став политиком, никогда не порывал с террористическим подпольем. И более того, никогда не переставал играть в нем роль крупного авторитета. Но его престиж как большого политика от тесных контактов с террористами скорее выигрывал, чем проигрывал: политики должны обладать реальным общественным весом, а в насквозь терроризированном палестинском обществе рейтинг «умеренных» политиков никогда не поднимался заметно выше нуля. Даже израильские оппоненты покойного Арафата были вынуждены признавать этот факт и считаться с его мнением. Потому что политические деятели, столь долго и столь искусно балансировавшие между нажимом террористов и требованиями «мирового сообщества» — люди уникальные в полном смысле этого слова.
Поэтому весьма полезно исследовать генезис такой выдающейся личности, какой был первый лидер палестинского государства.
ВОСХОД ШЕЙХА ТЕРРОРИСТОВ
Биография Ясира Арафата, вообще говоря, полна темных мест и противоречий (как и биография его старого соратника и соперника — Абу Нидаля и учеников последнего во главе с Хаттабом). Эти противоречия начинаются непосредственно с времени и места его рождения — они точно не известны по сей день. Официальный «краткий курс истории» партии ФАТХ указывает на то, что Мухаммед Абд эль-Рауф Арафат аль-Кудва аль-Хусейни (таково полное имя покойного палестинского лидера) родился 24 августа 1929 года в Каире. Сам же вождь неоднократно уточнял, что родился 4 августа 1929 года в Иерусалиме. Какая из двух точек зрения истинна — вопрос спорный, но, думается, что иерусалимское происхождение было бы более выгодным для Арафата как для харизматического лидера палестинцев, ибо сам факт рождения в Каире (несмотря на то, что предки Арафата издавна проживают в Палестине) создавал бы вождю непривлекательный имидж «пришлого».
Из этого простого факта без труда можно сделать выводы. Отец Арафата, Абд эль-Рауф, был преуспевающим, хотя и не слишком богатым, торговцем пряностями, зарабатывавшим деньги на транзите между Египтом и Палестиной, а мать, Захва, принадлежала к благородному иерусалимскому семейству Абу Сауд.
В то время Египет и Палестина находились под контролем Великобритании, которой с начала 1940-х годов пришлось вести борьбу на два фронта: против немецко-итальянского экспедиционного корпуса под командованием Эрвина Роммеля и против еврейских иммигрантов, прибывавших в Палестину и мечтавших о воссоздании еврейского государства. Для воплощения этой мечты в жизнь ими были созданы подпольные террористические группировки и формирования боевиков под названием «Пальмаха» (сокращение от «плугот махац» — «ударные отряды»). Еврейские боевики нападали на английских офицеров и арабских крестьян, организовывали террористические акты и вообще всеми способами выдавливали «чужих» из Палестины. На принципиальную опасность такого курса указывали даже некоторые видные лидеры сионистов, такие, как Жаботинский и Бен-Гурион, однако их предостережения так и остались гласом вопиющего в пустыне.
В этой обстановке палестинские арабы, которых евреи вытесняли столь же активно, как и англичан, становились естественными союзниками последних. Англичане вооружали арабских крестьян и натравливали их на еврейских поселенцев, которые, в свою очередь, вынуждены были обороняться. Но, в отличие от ветхозаветных евреев, которые, убив своих обидчиков, «на грабеж не простерли руки своей», агрессивные поселенцы в ответ на действия арабских налетчиков уничтожали целые деревни, захватывая все, что могли унести с собой и убивая всех, кто мог носить оружие (а иногда и всех поголовно).
В такой боевой обстановке молодой Арафат в середине 1940-х годов включился в политическую борьбу. Поняв, что время английского владычества в Палестине подходит к концу, арабы стали требовать от англичан и от всего мирового сообщества в лице ООН создания независимого от Израиля палестинского арабского государства со столицей в Иерусалиме.
В 1947 году была принята резолюция Совета Безопасности ООН, предписывающая разделить бывший английский сектор оккупации Сирии на два независимых государства — еврейское и арабское. Первое из них было самопровозглашено поселенцами задолго до этого. Второе, благодаря противодействию властей первого, не создано и по сей день. Иерусалим же стал центром не Палестины, а Израиля, причем только после «шестидневной войны» 1967 года и тем же самым проверенным способом, каким был создан Израиль, а именно самозахватом.
Но за двадцать лет до того, в конце 1940-х годов, будущее арабов не представлялось столь мрачным. Несмотря на поражение арабских стран в войне за независимость Израиля и на поражение Египта в Синайской войне, еще в середине 1950-х годов у арабов была реальная возможность переломить исход противостояния в свою пользу. Израиль сильно страдал от недостатка современного вооружения и боевой техники, а численность его боеспособного населения сильно уступала арабским странам. Еще в «шестидневную войну» израильская армия вступила, не имея даже новых автоматов собственного производства — в наличии имелись лишь старые немецкие автоматы StG-43/44, немного американских М-16, да «местные» пистолеты-пулеметы «Узи». Арабы же, благодаря щедрости Хрущева и Брежнева, уже были вооружены автоматами Калашникова и проиграли войну лишь из-за полной бездарности командования всех уровней и столь же полного неумения обращаться с современной боевой техникой.
«БЫЛОЕ И ДУМЫ» АРАФАТА
Будущий лидер Палестины был первым из арабских активистов, который понял, что уповать на победу в чисто военном противостоянии с Израилем бесполезно. Осознание этого факта пришло к нему в Каире, где он учился в местном университете и в 1956 году окончил его инженерный факультет, а заодно и прошел диверсионную подготовку в рядах организации «Братья-мусульмане». Общаясь с участниками окончившейся незадолго до того Синайской войны, он сформулировал несколько программных постулатов, определивших его образ действий на многие десятилетия вперед.
Первый вывод, который он сделал, был таков: израильтяне победили прежде всего благодаря международной поддержке (в Синайской войне Израиль был поддержан Англией и Францией). Значит, победить их палестинцы смогут только в том случае, если получат эквивалентную поддержку со стороны — сначала от «нефтяных эмиратов», а потом и от европейских стран, где для этого необходимо создать влиятельную и организованную арабскую диаспору. Обе части этого замысла были реализованы руководством палестинских повстанцев — первая с начала 1960-х годов, а вторая — с конца 1970-х. Реализуются они и по сей день. А тогда Ясир Арафат назвал себя «революционером» и заручился даже поддержкой Советского Союза. Впоследствии это обстоятельство не раз спасало его жизнь и политический статус.
Второй правильный вывод, сделанный Арафатом относительно причин победы Израиля, заключался в том, что арабы никогда не смогут победить без четкой координации действий и без умения обращаться с новинками военной техники. Впрочем, отлично сознавая, что в искусстве вождения танков и самолетов арабам нечего и думать всерьез тягаться с евреями, Арафат уже с середины 1960-х годов убеждал арабских лидеров делать ставку на «малую войну» и «оружие возмездия». И вскоре в Сирию с Египтом рекой потекли советские противотанковые ракеты «Малютка», зенитные ракеты «Стрела» и тому подобный боевой скарб, с которым после некоторой подготовки мог управиться даже арабский крестьянин. Конечно, эта была несовершенная по нынешним понятиям боевая техника, управлять которой было не так-то просто, но необходимая подготовка в любом случае была несопоставима с подготовкой грамотного танкиста и тем более летчика.
Третий и самый сильный вывод Арафата, сделанный им из Синайской войны: израильтяне чувствительны к большим потерям и всегда отходят, встречая сильное и организованное сопротивление. Израильская армия избегает ввязываться в ожесточенные контактные бои, предпочитая ослаблять противника огнем из танков и самолетов, а затем решительной атакой взламывать оборону и преследовать бегущих. Следовательно, заставив израильтян вести бой «накоротке», можно нанести им потери, неприемлемые для общественного мнения в самом Израиле и тем самым вынудить их прекратить военные действия.
Чисто военная часть этого плана была реализована Арафатом в 1982 году в Ливане. Объявленная же им в 1988 году «интифада» автоматически распространила область военных действий и на улицы израильских городов и поселений. Террористы-смертники с «поясами шахида» преследовали и преследуют одну и ту же цель — нанести израильтянам неприемлемые потери, абсолютно несуразные по сравнению с обычной войной: на войне один израильский солдат убивал не менее десятка арабов, а один-единственный «шахид» в случае удачи отправлял на тот свет несколько десятков евреев.
Кроме того, еще одна цель «шахидов», не менее важная — запугать врагов, заставив их жить в атмосфере страха. Манипулируя этим страхом, главари террористов могут уверенно диктовать свои условия. Эта тактика рассчитана на годы и десятилетия, но она уже приносит свои плоды — настойчивые требования Арафата вкупе с не менее настойчивыми атаками палестинских боевиков на израильские поселения по правому берегу Иордана уже вынудили Шарона принять решение о принудительной эвакуации этих поселений. Помимо всего прочего, «оккупантам» просто стало невыгодно содержать во враждебном окружении несколько тысяч поселенцев, каждый из которых требует для своей охраны как минимум трех-четырех солдат. Другой, столь же многообещающий результат этой тактики — израильские военные и полицейские практически очистили арабский сектор Иерусалима, предоставив его палестинской полиции. И «начальник Палестины» небезосновательно надеялся, что это — только начало…
ПУТЬ К СЛАВЕ
Тогда же, в 1956 году, перед Ясиром Арафатом простирался полный опасностей и приключений путь радикала-террориста. В 1957 году в Кувейте им была основана организация «ФАТХ» (анаграмма от аббревиатуры «Харакат ат-Тахрир Фаластын» — «Движение за освобождение Палестины»), впоследствии ставшая правящей партией в Палестине. С самого начала главной целью ФАТХа было именно освобождение Палестины в вооруженной борьбе.
Но с такими лозунгами нельзя было всерьез рассчитывать на международное признание. И в 1964 году Арафат начал объединение всех «респектабельных» палестинских деятелей умеренного крыла в другую созданную им организацию —Организацию Освобождения Палестины.
Уже здесь, в самом начале пути Ясира Арафата как серьезного политика, можно увидеть завидную предусмотрительность и осторожность — он не стал складывать «все яйца в одну корзину». Если ФАТХ с самого начала и до последних дней жизни Арафата был его «карманной» партией, имевшей даже вооруженные отряды — «Батальоны мучеников аль-Акса», реально подчинявшиеся одному лишь Арафату и никогда не стеснявшиеся прибегать к террору, то ООП изначально рядилась в «цивилизованные» одежды. Ее активисты предпочитали действовать методами гражданского неповиновения и проведения массовых акций. Террористические акты предпринимались членами ООП лишь в начальный период ее истории и носили скорее «пиаровский» характер — угонщики самолетов вели себя относительно корректно, не убивали никого ради развлечения и выдвигали исключительно политические требования. Позже, с начала 1970-х годов, всякие террористические действия членам ООП были официально запрещены особым указанием Арафата, известного в кругах арабских террористов по кличке Абу Аммар.
Именно вопрос о признании легитимности террора стал тем камнем преткновения, который стал причиной серьезных разногласий между ООП во главе с Арафатом и радикальными палестинскими вожаками, во главе которых встал «патриарх террора» Абу Нидаль. Эти разногласия достигли такого уровня, что в 1973 году последний был исключен из ООП «за экстремизм», а годом спустя — даже приговорен к смертной казни.
Конечно, этот приговор предназначался не столько самому Абу Нидалю, который после этого прожил еще почти три десятка лет, сколько мировому общественному мнению. Арафату было важно решительно отмежеваться от столь опасного «попутчика» с его «Черным сентябрем», вызвавшим резко отрицательный резонанс кровавым терактом, устроенным боевиками Абу Нидаля на олимпиаде в Мюнхене 1972 года. Абу Нидаль понял, что от него требуется, и тонко подыграл Арафату, совершив покушение на него и уничтожив нескольких второстепенных функционеров ФАТХа.
NOBLESSE OBLIGE
Не стоит думать, что Арафат на самом деле решительно осуждал террор. На словах он делал это более тридцати последних лет своей жизни, но на практике считал его вполне допустимым и даже необходимым средством. Лишь бы его связи с террористами не вылезли на всеобщее обозрение. А еще лучше — чтобы террористы вообще не были бы связаны с ним и действовали как бы по собственной инициативе.
Все время пребывания на посту лидера Палестины он распускал слухи о нарушениях субординации со стороны «Батальонов мучеников аль-Аксы», которые якобы стали никому не подконтрольными «отморозками», связанными с ФАТХом и с ним, Арафатом, лишь несколькими общими фразами из политических программ. Другие радикальные палестинские группировки он описывал как банды во главе с иностранными наемниками, которые абсолютно не слушаются его, Арафата, увещеваний, и даже пытаются его убить. Такая политика оказалась успешной. Несмотря на то, что политики во всем мире и в первую очередь в Израиле четко представляли себе, что «миротворчество» Арафата при сколько-нибудь тщательном рассмотрении оказывалось шито белыми нитками.
Тем не менее, тогда, в начале 1970-х годов, после расстрела израильских спортсменов террористами из «Черного сентября», Арафат воспринимался в Израиле относительно спокойно, как меньшее (и гораздо более приемлемое в общении) «зло». Хотя бы потому, что в 1974 году он, как лидер Организации освобождения Палестины, официально заявил, что признает право Израиля на существование и требует всего лишь независимости Палестины. По сравнению с шейхом Ахмедом Ясином, который требовал уничтожения Израиля и признавал за евреями лишь право жить в Палестине частным порядком, или с Абу Нидалем, который мечтал о ликвидации еврейского государства вместе со всеми его обитателями, Ясир Арафат казался просто агнцем.
Несмотря на то, что после поражения арабских стран в «шестидневной войне» он скрывался на оккупированном евреями Западном берегу Иордана, откуда он был вынужден перебраться в Иорданию, а потом в Ливан, израильское правительство восприняло его как подходящего партнера по переговорам. Даже произнесенные тогда на заседании Генеральной Ассамблеи ООН слова Арафата, что он держит «в одной руке винтовку, а в другой — оливковую ветвь», не насторожили израильтян. Точнее, они понимали, что надо вести переговоры хотя бы с Арафатом, потому что другие радикальные палестинские вожди не согласятся и на это.
ЛИВАНСКАЯ ЭПОПЕЯ
Годы, проведенные в изгнании, Арафат умудрился обратить на пользу партии ФАТХ, Организации освобождения Палестины и себе лично. Всю вторую половину 1970-х годов он провел в христианском на тот момент Ливане, налаживая связи с немногочисленными (опять же на тот момент), но хорошо вооруженными и агрессивными исламскими радикалами, которые к тому же пользовались поддержкой Сирии. Опираясь на палестинских беженцев, живших в Ливане еще с конца 1940-х годов и умножившихся после «шестидневной войны», Арафат смог создать развитую боевую инфраструктуру ФАТХа на ливанской территории. В обмен на поддержку оружием и деньгами ливанские исламисты требовали от него использовать палестинских беженцев в качестве «пушечного мяса» для атак на Израиль и на местных христиан.
Начавшаяся в Ливане в 1975 году религиозная война способствовала реализации амбициозных планов Арафата как нельзя лучше — он чувствовал себя спасителем местных мусульман, которые без его беженцев не имели бы серьезных шансов в борьбе с численно превосходящими христианами, а он сам получал деньги, оружие и боеприпасы, необходимые для борьбы в Палестине. С помощью палестинцев и сирийцев ливанские мусульмане постепенно стали одерживать верх, оттесняя христианские формирования к израильской границе.
Главной материальной и военной базой Арафата в Ливане был Бейрут, где ФАТХ приобрела множество экономических и военных объектов. Несмотря на то, что «Париж Востока», как называли Бейрут еще за год до войны, уже в 1976 году превратился в «Ад Востока», будущий палестинский лидер в союзе с мусульманами смог сохранить от разрушения ключевые районы города и вплоть до 1982 года успешно противостоять христианам.
В июне 1982 года благополучное, хотя и полное опасностей, существование Арафата и ООП в Бейруте закончилось — вторгшиеся в Ливан израильские войска начали штурм города и овладели им через несколько недель кровопролитных боев. Одной из приоритетных целей израильской операции «Мир Галилее» было уничтожение инфраструктуры ФАТХа и ООП, а также захват или уничтожение Арафата. Первая из этих целей была достигнута — мусульманские кварталы Бейрута обратились примерно в то же состояние, что и Грозный к весне 1995 года. Но Арафату, как и Дудаеву, удалось уйти из горящего города. Впрочем, в отличие от Дудаева, который пользовался покровительством в высших эшелонах тогдашней российской власти и смог спастись без особенного труда, Ясир Арафат едва спасся, так как у израильских коммандос был вполне конкретный приказ — в случае сопротивления раиса («начальника») палестинцев живым его не брать.
Прижатый к стенке (точнее, к приморским кварталам Западного Бейрута), Арафат был буквально в одном шаге от плена. За плечами у него были израильские солдаты, перед глазами — Средиземное море. Советские военные советники и агенты, возлагавшие большие надежды на «вождя палестинской революции», всеми силами пытались его спасти. Еще до входа израильских войск в Бейрут ими был разработан план эвакуации раиса на советской подводной лодке. Но по мере развития штурма стало ясно, что это едва ли удастся — помимо неизбежного и очень неприятного для СССР международного резонанса, который вызвала бы такая операция, пришлось принять во внимание тот факт, что подразделения израильского флота блокировали город с моря. Правда, их главной целью было не допустить проникновения в город надводных судов с подкреплениями и боеприпасами для осажденных мусульман, но даже подводная лодка никак не смогла бы проникнуть незамеченной в бейрутский порт.
В эту «минуту жизни трудную» Арафату помог его старинный друг-соперник Абу Нидаль, тот самый, который рассуждал на каждом углу об измене Арафата делу освобождения Палестины и даже совершил на него «распиаренное» покушение. Он задействовал все свои связи и связи своих подручных — и на спасение раиса прилетел саудовский военный вертолет, который чудом вылетел из охваченного огнем Бейрута.
Обрадовавшись такому чудесному спасению, Арафат на некоторое время «залег на дно» и не выходил на связь с советскими агентами, чтобы оповестить их о спасении (а Абу Нидаль с самого начала и не думал этого делать — он знал, что за самочинные связи с оплотом монархизма и ваххабизма никто из советников его по головке не погладит). Среди советской резидентуры в Бейруте на несколько суток воцарился переполох — многие считали, что исчезнувший Арафат выкраден израильскими спецподразделениями и в лучшем случае сидит в застенках Тель-Авива. После этой истории отношения Арафата и особенно Абу Нидаля с Советским Союзом, разумеется, несколько охладели.
Но проницательного раиса это не слишком огорчило. Он понимал, что в любом случае арабский геостратегический вектор в силу многих причин будет преобладающим во внешней политике СССР (так оно и случилось), но на сцену с начала 1980-х годов стала выходить новая грозная сила, не уступавшая в могуществе всей советской военной мощи — радикальный ислам. Разгоравшаяся в то время афганская война подтвердила этот вывод Арафата — борьба СССР против радикального ислама быстро обернулась игрой с нулевой суммой, а позже, несмотря на все тактические успехи СССР, наметилось стратегическое поражение «империи зла» в этой войне.
Тогда же, с эвакуацией Арафата из Бейрута, мощь Советского Союза была заметно подорвана лишь в Восточном Средиземноморье. Оружие, деньги и боеприпасы, однако, по-прежнему тонким, но непрерывным потоком шли из СССР в Сирию, а оттуда — напрямую к исламским боевикам в Бейруте. Началась эра позиционных городских боев, печально известной «зеленой линии», разделившей христианские и мусульманские кварталы ливанской столицы, снайперских «дуэлей небоскребов» и так далее. Вплоть до 1985 года армия Израиля активно поддерживала христиан, но даже соединенные силы союзников, как и силы СССР в Афганистане, были обречены на стратегическое поражение.
Дерзким атакам мусульманских снайперских групп и истребителей бронетехники израильтяне могли противопоставить лишь авиацию и танки, которые тратили десятки снарядов и ракет, пытаясь достать «вон того снайпера» или «вот этого гранатометчика», а христиане — досаду за военные поражения, выливавшуюся в расправы над палестинскими беженцами. Последних Арафат одним росчерком пера сделал «пушечным мясом» этой несчастной войны, а Ариэль Шарон одним устным приказом, данным христианскому полевому командиру Илие Хубейки, обрек на истребление в лагерях Сабра и Шатилла 18 сентября 1982 года.
Последняя попытка Израиля всерьез воздействовать на Арафата в Ливане датируется именно 1985 годом. Поняв, что обрушивать на неуловимых палестинских боевиков всю мощь «израильской военщины» — то же самое, что стрелять из тяжелых орудий по воробьям, израильские власти решили подключить к этому делу агентов «Моссада». Здание, где располагалась ливанская штаб-квартира ООП и где находился Арафат, было заминировано и подорвано (по менее достоверным данным — атаковано с воздуха и полностью разрушено). Под развалинами погибли 73 ближайших соратника Арафата, но сам раис в этот день… ушел с работы пораньше.
ТЕРРОРИСТ-МИРОТВОРЕЦ
Поняв, что с тех пор, как израильская армия прекратила активные действия в Ливане, тамошние дела представляют все меньше и меньше интереса в плане борьбы за независимость Палестины, Ясир Арафат в конце 1987 года отдал приказ активизировать освободительную борьбу в самой Палестине. Уже в 1988 году началась первая «интифада» — массовая кампания гражданского неповиновения израильским властям. Понятие «гражданского неповиновения» трактовалось Арафатом и его подчиненными довольно широко — вплоть до забрасывания полицейских камнями, палками и бутылками с зажигательной смесью. И уже в 1989 году Арафат стал первым президентом Палестины, а в 1993 — заключил договор с другим «миротворцем» такого же толка — таким же бывшим террористом Ицхаком Рабином. По этому договору палестинцы наконец-то получили автономию в секторе Газа и в Иерихоне, а впоследствии должны были получить и полную независимость. Но в самом Израиле это понравилось далеко не всем, и в 1995 году Рабин был убит иудейским фанатиком — студентом по имени Игал Амир, совершившим это убийство с благословения радикально настроенных раввинов. Израильские премьеры, управлявшие страной после Рабина, правильно поняли намек и больше не предпринимали решительных шагов в деле предоставления палестинцам независимости.
Э… ХУД БАРАК!
Логика событий, однако, развивалась именно в этом направлении. Эхуд Барак, пришедший к власти под лозунгом «закручивания гаек», уже в мае 2000 года был вынужден объявить об окончательном выводе войск из Южного Ливана, а осенью того же года началась новая «интифада», окончательно ослабившая позиции Израиля на территориях автономии. Уже сейчас израильские военные не отваживаются входить в автономию без поддержки танков и вертолетов, а войдя, стараются там не задерживаться. Точно так же они действовали в Южном Ливане перед тем, как покинуть его навсегда.
Эту нехорошую аналогию подметил «ястреб мира» Ариэль Шарон, пришедший на смену Бараку. Несмотря на всю реваншистскую риторику, которая, собственно, и помогла ему свалить предшественника (в заголовок как раз вынесен один из слоганов той избирательной кампании), реальные успехи в этом направлении оказались достаточно скромными — разве что удалось уничтожить Ахмеда Ясина вместе с парой десятков второстепенных террористических главарей, да заблокировать Арафата, активно координирующего действия «легальных» политиков и «нелегальных» террористов, в резиденции в Рамалле, где он и жил безвыездно с 2001 года и вплоть до последнего ухудшения здоровья, которое свело его в могилу.
А вот уступки, которые все же пришлось сделать палестинцам, оказались более чем серьезными. Эвакуированы или готовятся к эвакуации еврейские поселения — не только в самой автономии, но и на сопредельных с ней землях, которые должны отойти к ней по резолюции ООН 1947 года и которые, скорее всего, рано или поздно к ней отойдут. В автономии появились вооруженные полицейские и силы безопасности, а по сути — «легитимизированные» боевики и террористы, подчинявшиеся Арафату до его смерти. В самом Израиле преданные Арафату арабы регулярно устраивали и устраивают террористические акты, которые, мягко говоря, действуют простым гражданам на нервы (не говоря уж о том, что уносят десятки жизней этих самых граждан).
В такой обстановке строительство разделительной стены между Израилем и Палестиной со стороны Израиля выглядит не как акт обороны, а скоре как акт отчаяния и как признание в полной невозможности справиться с террористами.
ИТОГИ ЖИЗНИ
Абу Нидаль, погибший на два года раньше, чем Ясир Арафат, мог бы гордиться своим старым соратником: и сам Абу Нидаль, и почти все его ученики давно лежат в могилах по всему земному шару, а своей кампанией террора, «бессмысленного и беспощадного», они скорее навредили делу ислама, чем помогли. Арафат же, с «винтовкой и оливковой ветвью», всю свою жизнь, проведенную в качестве политика (а это больше 30 лет) успешно вытеснял Израиль из всех сфер его влияния на Ближнем Востоке.
Перефразируя известное высказывание Черчилля, можно сказать, что Арафат принял Палестину в состоянии полного ничтожества и хаоса, а оставил с многочисленной и отлично организованной армией террористов и боевиков, частично сведенной в полицию и службу безопасности «East 17», с заметной поддержкой со стороны стран континентальной Европы, с немалыми денежными накоплениями (несколько миллиардов долларов), над которыми уже спорят вдова покойного раиса Суха и его соратники во главе с Махмудом Аббасом и Раухи Фатухом… Список можно продолжать очень и очень долго.
И даже если смерть Ясира Арафата в самом деле последовала от применения израильскими спецслужбами какого-то хитрого «трансгенного яда», о чем сейчас судачат по всей Палестине, это едва ли можно назвать серьезной победой Израиля. Детище Арафата — его Палестина — хотя еще и не способна к самоорганизации и к государственному строительству, но находится буквально в нескольких шагах от этого. Конечно, это не будет та «демократия», которую вновь избранный младший Буш сразу же после кончины «начальника Палестины» принялся навязывать тамошним арабам. Но в том, что это государство будет по-своему организовано и настроено не слишком дружелюбно по отношению к Израилю, можно не сомневаться. А это значит, что покойный раис одержал серьёзную стратегическую победу над Израилем еще при жизни.
Демографический же расклад в Израиле и в арабских странах, помноженный на силу духа противоборствующих сторон, уже через одно-два поколения может воплотить эту стратегическую победу первого вождя палестинцев в неумолимую геополитическую реальность.
