21 сентября исполнилось 50 лет заместителю начальника Управления «А» Центра специального назначения ФСБ России полковнику Сергею Полякову. Сотрудник подразделения с 1980 года, он прошел путь от рядового бойца Группы «А» до нынешней должности, и последние семь лет является начальником штаба спецподразделения.
Накануне своего юбилея Сергей Андреевич дал интервью корреспонденту «Спецназа России».
– Сергей Андреевич, расскажите, пожалуйста, как Вы оказались сотрудником Группы «А»?
– После штурма дворца Амина в Кабуле — операции успешной, но очень тяжелой, с погибшими и ранеными, — руководством КГБ было принято решение увеличить численность Группы «А». На тот период я был курсовым офицером в Московском Высшем Краснознаменном пограничном командном училище имени Моссовета. Подразделение комплектовалось исключительно сотрудниками КГБ. Тогда мне удалось успешно пройти все стадии отбора. Последняя инстанция — легендарный командир «Альфы» Зайцев Геннадий Николаевич и начальник 7-го управления. Так меня зачислили в 3-е отделение, к Шергину Валентину Ивановичу.
– Скажите, а тяжело было в новом качестве?..
– Не могу сказать, что чрезмерно тяжело. К тому же начало получилось очень благоприятное: в том же году я был командирован в составе «Каскада-2» в Афганистан под руководством Зорькина Виктора Николаевича. Партгруппоргом у нас был Гончаров Сергей Алексеевич, его заместитель. Командировка длилась полгода. Мы рассматривали ее как своего рода поощрение. Было много желающих, но всего отобрали пятнадцать человек.
– Чем занимался «Каскад-2»?
– Практически мы выполняли оперативно-боевые задачи, сходные с теми, что выполняют сейчас на территории Чечни сотрудники Центра Специального Назначения ФСБ России. Обстановка в Кабуле на тот период была стабильная. Мы работали только по афганской столице. Выезжали на ночные засады, сопровождали первых лиц из Союза. Обошлось без потерь и ранений.
– Как складывалась Ваша судьба после Афганистана?
– Вернулся обратно в 3-е отделение, затем был переведен во 2-е под начало Анатолия Николаевича Савельева. Вместе с ним в составе группы сотрудников «Альфы» выезжал в сентябре 1985 году на «боевую стажировку» в Афганистан. Очень непростая командировка… мы принимали участие в нескольких серьезных боевых операциях. По возвращению в Москву я был награжден медалью «За боевые заслуги». В дальнейшем был переведен в Группу обеспечения (ее возглавлял Исаков Евгений Иванович), где отвечал за поддержание в рабочем состоянии боекомплекта и специальных изделий, а также за обучение специальной технике.
В 1990 году был назначен заместителем начальника 4-го отделения, командир — Журавлев Сергей Александрович. Год выдался сложный, напряженный… Тут и бакинские, и ереванские события, командировка в Прибалтику. А уже в конце 90-го было принято решение о моем назначении в Хабаровск, начальником 6-го отдела, на смену Виктору Николаевичу Зорькину, — командиром Хабаровской «Альфы». Тот, в свою очередь, уехал формировать группу в Алма-Ату.
– Что представляла собой хабаровская «Альфа»?
– С учетом того, что передо мной ее начальниками были достаточно серьезные руководители, и среди них — Головатов Михаил Васильевич, создававший ее в 1984 году, то мне досталась хорошо подготовленная база и сформированное подразделение; были налажены тесные связи со всеми взаимодействующими структурами. Самой острой проблемой было обеспечение сотрудников отдела квартирами. Круг подбора кадров был очерчен. Сотрудников набирали из Пограничных войск, местного управления КГБ, но все упиралось в жилье. К тому же на тот период горбачевская перестройка стала все отчетливее и отчетливее приобретать катастрофические последствия, — и стали возникать сбои в обеспечении нашей деятельности.
– Чем на практике занимался хабаровский отдел?
– Он отвечал за огромный регион. Помимо борьбы с терроризмом мы также работали по криминальным авторитетам. Если взять Магадан, то там было много проблем с хищением золота и драгоценных металлов. В рамках зоны нашей ответственности все управления КГБ имели небольшие боевые группы, и мы помогали им готовить специалистов, проводили совместные мероприятия.
– Если сравнивать московскую «Альфу» того периода и ее региональные отелы, то существовали ли отличия в оснащенности оружием и специальными изделиями?
– Что касается всех вопросов обеспечения, то, поскольку мы являлись структурным подразделением Группы «А», все было аналогичным, включая методику подготовки бойцов спецназа. Может быть, происходили какие-то чисто временные задержки — пока закажем новые образцы, пока получим… А так — нет. Все, как и у наших московских товарищей. В этом я вижу заслугу командиров Группы «А» Зайцева Геннадия Николаевича, Карпухина Виктора Федоровича и Головатова Михаила Васильевича. Мы не чувствовали себя обделенными, что мы «Альфа» какого-то второго сорта, - ощущали себя частью единой и мощной структуры — и за это огромная благодарность нашим руководителям.
– Забегая вперед, хочу спросить: можно ли считать нынешние региональные отделы специальных операций местными «Альфами»?
– Я бы поставил вопрос иначе. Речь идет о двенадцати РОСО. Три из них до 1992 года являлись полноправными отделами Группы «А» — в Хабаровске, Екатеринбурге и Краснодаре. Большая часть отделов являлась структурными подразделениями «Вымпела». Поэтому бойцы регионального спецназа ФСБ считают себя неотъемлемой частью Центра специального назначения. Здесь очень много вопросов… но с учетом лично моего опыта и других наших сотрудников, которые возглавляли региональные подразделения, у нас позиция едина: по всей логики нынешнего этапа борьбы с международным терроризмом, РОСО должны быть структурными подразделениями ЦСН. Статус центрального, а не местного подчинения снимет много оперативно-боевых и организационных вопросов. Рано или поздно, но мы придем к этому.
– Когда Вы вернулись в Москву? На какую должность?
– В августе 1992 года, в разгар осетино-ингушского конфликта на Северном Кавказе. Вернулся в 1-й отдел, заместителем к Гуменному Леониду Владимировичу. Вторым замом был Танков Олег Евгеньевич.
– По возвращению в Москву, в каких боевых операциях Вы принимали участие?
– Я бы отметил две наиболее серьезные: в Буденновске (тогда я уже был начальником 1-го отдела) и Первомайском. Если говорить о Буденновске, то террористы не должны были уйти безнаказанными. И все для этого было готово, но мы не получили соответствующего приказа. Почему — это уже вопрос к политикам. «Альфа» оказалась в такой ситуации, когда в лице своих командиров практически не могла влиять на процесс принятия решений, поскольку операцией руководил министр внутренних дел Ерин. Человек, способный принимать решения. Но в тоже время он находился под серьезным давлением руководства страны.
– Лучшей иллюстрацией того, что происходило в Буденновске перед силовой фазой операцией, является тот факт, что «Альфу» использовали для полицейских функций.
– Да, наши отделы были выставлены вместо милиции, и практически весь период, когда нужно было готовиться к операции, мы находились в оцеплении. И нужно отметить: на штурм отделы пошли совсем не с тех сторон, где находились предыдущие несколько дней. Фактически подходы к зданию больницы не были изучены. Да и сама ситуация слабо просматривалась, как все это будет происходить. Хотя наши расчеты были таковы — и, я думаю, они бы полностью оправдались, пойди мы до конца, — что наши потери составят 75% личного состава при гибели 50% заложников. Пойди мы до конца, пробиваясь, продираясь…
Здание было подготовлено к обороне. В нем находилось практически столько же террористов, сколько и штурмующих. Во всяком случае, сопоставимые цифры. Вооружены они были до зубов. Мы же, работая по окнам, не могли использовать тяжелое вооружение — там, где были выставлены заложники. Не имели права.
После атаки «Альфы» Басаев понял, что он находится на грани краха, и только после этого перевел свои действия в плоскость ведения переговоров. Когда мы летели в Буденновск, то, конечно, до конца не понимали всего масштаба устроенной бандитами провокации. Это была плановая акция Масхадова, Басаева — и тех, кто поддерживал и направлял их из-за рубежа. Акция устрашения и одновременно политического давления на руководство страны. И как этап в разрушении нашей страны.
– Какие потери были в Вашем отделе?
– Отдел потерял одного сотрудника — майора Соловова. Второе отделение практически полностью втянулось в огневой мешок, и как раз Володя Соловов, ведя бой полтора-два часа в отрыве от основной группы, принял на себя основной удар и дал возможность товарищам отойти.
Отдел Саши Репина потерял двоих — Диму Рябинкина и Диму Бурдяева. Отделения Жаринова и Келехсаев попали не просто под плотный, а именно шквальный огонь террористов. В 20-30 метра находились они от засевших бандитов, причем те стреляли с хорошо оборудованных огневых позиций, а наши — на земле, буквально в линию. Всего было ранено 23 человека. Если брать потери по «Альфе», то они сопоставимы с потерями в Беслане, где спецназ ФСБ потерял 10 человек убитыми и 27 ранеными.
– Можно ли сравнивать эти две операции?
– По замыслам террористов — да, а вот по развитию и, в целом, по нашей работе, они очень серьезно отличаются. В этом плане из операции в Буденновске были сделаны серьезные выводы. Другое дело, что в Беслане спасение людей началось в такой… непредсказуемой ситуации.
– Вам довелось участвовать в бесланских событиях?
– Нет, я находился в отпуске. Как заместитель начальника Управления «А» я курирую также помощь семьям погибших сотрудников, военно-патриотическое воспитание, так что 1 сентября находился в нашей подшефной школе, где учился майор Соловов — это поселок Пехлец Кораблинского района Рязанской области.
– После трагедии в Беслане не было отбоя в комментариях, что штурм захваченной бандитами школы был не подготовлен. Вы согласны с такой оценкой?
– Нет. В этом случае террористы просто бы ушли, а жертв оказалось бы намного больше. Басаевцы предприняли такую попытку, но поняли, что оцепление не прорвать. Особо хочу отметить: штурма как такового не было, но была операция по спасению людей, которых террористы после взрыва стали убивать.
– В чем, по Вашему мнению, заключался стратегический замысел банды — вернее тех, кто направил ее в Беслан?
– Во-первых, разморозить застарелый осетино-ингушский конфликт. Во-вторых, дискредитировать президента как внутри страны, так и за ее пределами. «Полковник» и его люди не стремились к переговорам, не выдвигали реальных требований. В первой записке, которую бандиты передали с отпущенным заложником, они указали неверный телефонный номер — по нему нельзя было никуда дозвониться. «В отместку» басаевцы расстреляли группу заложников: вот вам за то, что не звоните. Но зато следующую записку передали с правильным номером!
В Беслане бойцы «Альфы» и «Вымпела» своими телами закрывали женщин и детей. И я бы особо отметил, что они это делали без допинга, которым накачивали себя бандиты. Просто работа у нас такая — спасать жизни людей, это главное. Для спецназа ФСБ все остальное на заднем плане.
– Вернемся несколько назад. Как состоялось Ваше назначение начальником штаба «Альфы»?
– Это произошло после трагической гибели Анатолия Николаевича Савельева, обменявшего себя за шведского дипломата, захваченного в Москве террористом Кобяковым. На его место нужно было назначить кого-то из старших офицеров группы. В этом плане слово было за начальником управления (на тот период — генерала Гусева Александра Владимировича) и его 1-го заместителем Мирошниченко Александром Владимировичем. Это решение поддержал начальник АТЦ Виктор Михайлович Зорин.
– Начальник штаба такого спецподразделения, каким является «Альфа», кто он — «главный дирижер», организатор боевого процесса, управленец, воспитатель?
– Эта должность действительно очень многогранная. Операции в Буденновске и Первомайском показали, что от штаба практически на 99% зависит взаимодействие с другими подразделениями. В советский период сформировалась идеология «альфовского» штаба, алгоритм его действий. У нас сложилось три направления. Первое — чисто организационно-штабная работа (в том числе и сопровождение оперативных мероприятий, разработка различных планов и подготовка документов).
Второе — аналитическое, очень важное, особенно в наше время, когда через нас проходит такой колоссальный объем информации. И зачастую, даже тот прежний оперативно-боевой опыт, который можно было бы использовать в практической деятельности, он до сих пор не обработан по объективным причинам.
И третье направление, мы к нему долго шли, — это учебно-методическое направление; иначе говоря, направление боевой подготовки. Это кладезь нашего боевого опыта, включая огневую подготовку и рукопашный бой. Мы подошли к тому, что в этом направлении должны быть обязательно специалисты по тактико-специальной подготовке. Сегодняшнее время полностью оправдало такой принцип, и мы вернулись к такой же схеме. В штабном отделе у нас создано направление, которое на короткий промежуток времени убедительно показало свою эффективность. Необходимость иметь специалистов по всем видам подготовки, которые бы помогали руководителям отделов готовить серьезных специалистов, обучать их, особенно, в боевых ситуациях.
– Поясните, пожалуйста, о чем идет речь?
– У нас все отделы одинаковые. Однако в каждом есть какие-то свои «изюминки», какие-то свои «коронки». Чтобы этот опыт обобщить и использовать в других подразделениях, нужен авторитет и опыт конкретного специалиста (кстати, раньше таким специалистом был Виктор Иванович Блинов). С учетом важности этого направления его «пробивал» бывший начальник Управления «А» Андреев Валентин Григорьевич, а окончательное решение было принято при нынешнем командире — генерал-майоре Винокурове Владимире Николаевиче.
– Вы неоднократно бывали в Чечне…
– И в первую чеченскую компанию, но чаще во вторую. Если в первой наша роль до конца не была определена, то во второй сложилась иная ситуация. Я выезжал (как и другие руководители) старшим объединенной оперативно-боевой группы ЦСН и уже мог самостоятельно отстаивать те или иные вопросы. Конечно, при поддержке со стороны начальника Центра Тихонова Александра Евгеньевича.
– Вопрос на другую тему. В начале октября 2004 года Вы встречались с губернатором Челябинской области Петром Суминым — об этом, насколько я помню, даже сообщала центральная пресса.
– Я находился в Челябинской области по личным делам. Встречался с коллегами. Узнав об этом, из администрации пришло предложение встретиться с губернатором области. И такая встреча состоялась. Я рассказал главе области о деятельности «Альфы» и проведенной в Беслане операции. Кстати, в Челябинске я видел нашу смену.
– А где именно?
– В патриотическом клубе «Воин» отца Игоря Шестакова при Свято-Троицком храме. Посмотрел — с ними дополнительных сборов и проводить не надо — бойцы… Не наемники, а именно воины.
– В разных силовых подразделениях существуют свои, особые пожелания удачи. Как это звучит в Управлении «А»?
– Чтобы твоя командировка была в два конца!
Ассоциация ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» и газета «Спецназ России» сердечно поздравляют Сергея Андреевича с юбилеем и желают ему удачи, здоровья и всяческих свершений.
