Вечером 31 декабря 2010 года на Манежной площади был задержан один из лидеров Русского общественного движения (РОД) Владимир Тор (Владлен Кралин). А 2 января 2011 года мировой судья Тверского суда столицы вынес постановление об административном аресте Владимира Тора.
ПИСЬМО ТОРА
Хочу особо отметить, что как сами новогодние задержания оппозиционеров, так и суд проходили с грубейшими нарушениями норм законности. По сути, это было откровенное издевательство над самой идеей Право судия.
Из камеры исправительнокарательного заведения «Центр содержания иностранных граждан ГУВД по г. Москве № 6» Владимир Тор передал через Матвея Цзена письмо, которое я публикую почти «как есть».
«Меня спрашивают: а зачем это ты, Тор, вообще общаешься с генералом Козловым и полковником Бирюковым?
Ответ простой: в ДПНИ и в Оргкомитете «Русского марша» я уже несколько лет занимаюсь вопросом GR (government relations) — связи с государственными структурами. В том числе я выступаю в роли переговорщика с правоохранительной системой. Любое общественномассовое мероприятие — это НЕИЗБЕЖНЫЕ переговоры, согласования, консультации, разрешение конфликтных ситуаций — до и после.
И с генералом Козловым, и с полковником Бирюковым я встречался не раз, не два, и не десять.
Поэтому, когда ко мне пришла информация о том, что кавказцы собираются ритуально плясать лезгинку на Красной площади в новогоднюю ночь, а некоторые горячие славянские головы предложили тогда сжечь Коран, я решил, что наилучшее разрешение подобной ситуации — чтобы в новогоднюю ночь на Красную площадь пришли бы отметить традиционный мирный праздник множество русских людей.
Это наш город, это наша площадь, это наш праздник — имеем право.
Для проговаривания деталей по этой теме, я по своей инициативе встретился с генералом Козловым и полковником Бирюковым.
На встрече было достигнуто взаимопонимание о том, что никаких лезгинок и толп мигрантов в Новый год на Красной площади не будет.
На той же встрече мы условились с полковником Бирюковым о встрече в 23 00 31 декабря у памятника Жукову на предмет информационного взаимодействия и обеспечения гражданского контроля за действиями милиции. То есть это я думал, что мы с ним условились.
Ну а на практике получилось вот что.
В 22 30 я вышел из метро «Театральная», прошёл через многочисленные кордоны милиции, фильтрующие толпы азиатов, и к 22 40 добрался до памятника Жукову. Почти сразу ко мне подошли четверо милиционеров первого оперативного полка ГУВД по Г. Москве, во главе с капитаном. Подошли и спрашивают: «Представьтесь, пожалуйста».
Я говорю:
— Кралин Владлен Леонидович. Если кто не в курсе, то это моё имя по паспорту, Владимир Тор — псевдоним. Полагаю, что вы меня узнали, у меня тут в 23 00 встреча с полковником Бирюковым.
— Узнаем, — говорит милиционер. — Вы у нас в ориентировке, предъявите ваши документы.
Документы так документы. Предъявляю своё удостоверение корреспондента АПН с фотографией, должностью, ФИО, печатью, номером гос.регистрации, подписью главного редактора. Т.е. всего, что требует закон о СМИ.
— Нет, это нас не устраивает, давайте паспорт.
— Паспорт сейчас у моего адвоката, он будет через тридцать минут.
— Тогда — пройдёмте!
— Основания?
— Установить вашу личность,
— Что за бред? Вы спрашиваете меня, не Кралин ли я? Я говорю, да, Кралин. Показываю журналистское удостоверение, о том, что я — Кралин, корреспондент АПН.
— Что вы ещё хотите выяснить?
— Эээ… Мы хотим удостоверить вашу личность. Удостоверение журналиста — это не документ, удостоверяющий вашу личность. Поэтому предлагаю вам пройти с нами.
— Послушайте, — говорю я, — но это же идиотизм. Вы знаете, что я Кралин. Я тогда говорю, что я — Кралин. Удостоверение журналиста постоянно используется сотнями других журналистов в общении с сотрудниками милиции на общественных мероприятиях. Это какой то сумасшедший дом — вот эти ваши требования. Я что, совершаю какое то правонарушение? Ругаюсь матом, плююсь, мочусь на памятник Жукову, дерусь, пристаю к прохожим, кричу, разворачиваю плакаты в конце концов?
— Нет, но мы должны вас доставить.
— Основания?
— Удостоверить вашу личность.
Эта сказка про белого бычка повторялась минут десять.
Потом приехал серебристый «Форд», и меня стали туда запихивать насильно. Запихнули и увезли.
Доставили меня в ОВД «Китайгород». До шести утра я просидел в «обезьяннике» с парой десятков дагестанцев и азиатов. Потом — двое суток в камере, в одиночке, на дощатом полу. Потом был суд, где я познакомился с отмороженной на голову судьёй Боровковой Ольгой Юрьевной. Беспредельницей без стыда и совести. Которая и приговорила меня к десяти суткам за «неповиновение законному требованию сотрудников милиции».
Замечу, что законным требованием было бы, если я совершал бы правонарушение. Однако сами сотрудники милиции признают, что никакого правонарушения с моей стороны не было. Было лишь нежелание лезть в машину и играть в этот шутовской театр абсурда.
Что я хочу отметить особо:
Мне десять суток в камере просидеть — не смертельная мука. Всё это лично для меня — не более чем неприятная мелочь. Но это ЛИЧНО для меня. Но тут есть важный ОБЩЕСТВЕННЫЙ интерес.
1. К любому из нас могут подойти, выдвинуть абсурдное требование, и вы или обязаны плясать враскорячку, или у вас реальная перспектива сесть на 15 суток.
2. Удостоверение журналиста официально зарегистрированного СМИ — это ничтожный клочок бумаги.
На последнем придётся остановиться особо. Я, конечно, не столь известная фигура, как Олег Кашин, но АПН, вообще то, известное СМИ. Не такое известное, как «Московский комсомолец», ну так и основная часть журналистского корпуса России не в «Комсомольце» работают и отнюдь не являются «звёздами». Впрочем, и звёздный статус ныне ничего не значит: вот час назад со мной за столом сидел Борис Немцов в трениках и олимпийке и хлебал казённый супчик.
Справедливого суда в России нет. Ни право, ни адвокатура при политическом заказе роли никакой не играет.
Это плохо, когда в России нет ни свободы личности, ни свободы слова, ни справедливого суда. Что тут делать? Тут уж каждый делает, что может. На своём месте.
Лично я с 10 00 5 января и вплоть до окончания срока моего ареста объявляю голодовку в знак протеста против несправедливого суда над политзаключёнными в России.
Да, я понимаю, что это не очень то эффективно. Но это всё, что я могу сделать здесь и сейчас. По крайней мере, это создаст правоохранителям определённые проблемы. Это уже хорошо.
А что вам делать на своём месте — это вы сами решайте».
«ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ ВЫ ЕСТЬ»
От себя замечу, что судья Боровкова держалась предельно грубо, обрывала и Тора, и адвоката на каждом слове. Когда приехала «Скорая», и врачи установили, что Тор нуждается в госпитализации — запугала врачей и заставила их уехать.
Ей дали задание: за сегодняшний день во что бы то ни стало посадить всех, кого к ней приведут. И это задание она выполнила.
Интересно, что первоначально Тора должны были судить в другом суде — видимо, административно относящемся к тому ОВД, где его задержали. Но в последний момент заменили на участок 369 й и на судью Боровкову — ту же, что судила «триумфальников».
А Боровкова Ольга Юрьевна, оказывается, уже не в первый раз выполняет подобные задания. Это такая специальная политическая судья, заточенная против оппозиционеров. Абсолютное оружие нанорепрессий. Раньше ее использовали только против либералов — но сегодня в суде власть сделала все возможное, чтобы объединить или, по меньшей мере, сблизить оппозицию всех флангов и цветов.
Фотосъемка была запрещена не только в зале суда, но и в коридоре — как видно, судья Боровкова не очень стремилась показывать общественности свое лицо.
Чтобы было понятно, «как это у нас делается», привожу выдержку из расшифрованного текста судебного допроса свидетеля Баранникова, задержавшего Тора. Текст длинный, но чтение того стоит.
«Владимир Тор: У меня есть вопрос. Ваша честь, могу ли я свидетелю задавать вопросы?
Судья: Задавайте.
Владимир Тор: Старший лейтенант — свидетель Баранников, вы знаете, что вы сейчас даете ложные показания суду?..
Судья: Вопрос снимается, потому что не имеет отношения к выяснению фактических обстоятельств дела.
Владимир Тор: Отлично. Скажите, пожалуйста, на основании чего вы подошли ко мне…
Судья: Вопрос снимается, поскольку на вопрос уже ответил свидетель.
Владимир Тор: Скажите, пожалуйста, в ориентировке было сказано, что планируется сожжение Корана и силовые акции молодежи в отношении лиц кавказской национальности, по моему, так.
Свидетель Баранников: Не кавказской, неславянской внешности.
Владимир Тор: Неславянской внешности. Скажите, пожалуйста, в моем поведении, внешности, в действиях были основания предполагать, что я собираюсь сжигать Коран?
Свидетель Баранников: В тот момент — нет.
Владимир Тор: Скажите, пожалуйста, в моих действиях были какие то основания предполагать, что я применяю меры насилия по отношению к молодежи неславянской национальности, внешности?
Свидетель Баранников: В тот момент — нет.
Владимир Тор: Скажите, пожалуйста, у вас было предупреждение, что собираются проводиться какие то несанкционированные действия? Разворачивал ли я какой либо плакат, использовал ли я звукоусиливающую аппаратуру, выкрикивал лозунги, делал ли я какие то призывы, жесты, оскорбления, прочее, прочее?
Свидетель Баранников: В тот момент — нет.
Владимир Тор: Скажите, пожалуйста, когда вы подошли ко мне, чем я занимался?
Свидетель Баранников: Стояли.
Владимир Тор: Бранился ли, быть может, я нецензурной бранью, отправлял ли естественные надобности на памятник Жукову или еще что то вроде этого?
Свидетель Баранников: Это была бы другая…
Владимир Тор: Я не спрашиваю, была ли это «другая», спрашиваю, было или не было…
Свидетель Баранников: Нет.
Владимир Тор: Правильно ли я понял, что вы просто подошли ко мне, потому что я стоял возле памятника и вел себя нормально, ничем не отличаясь от остальных граждан в районе Манежной и Красной площади?
Свидетель Баранников: Я подошел, мы подошли к вам, потому что вы проходили…
Владимир Тор: То есть я не совершал никаких…
Свидетель Баранников: Не совершал…
Владимир Тор: …административно или уголовно наказуемых действий в тот момент, и в моей внешности и в поведении на тот момент не было оснований предполагать, что я в данный момент вдруг сразу начну нарушать? Я правильно понял?
Свидетель Баранников: Правильно.
Владимир Тор: Значит, вы подошли только по той причине, что по фотографии, которую вам предъявили, вы опознали во мне Кралина Владлена Леонидовича?
Свидетель Баранников: Да.
Владимир Тор: Скажите, пожалуйста, когда вы подошли ко мне, вы попросили меня представиться. Я правильно вас понял?
Свидетель Баранников: Да.
Владимир Тор: А скажите, пожалуйста, что я вам сказал на это?
Свидетель Баранников: Мы не представиться, мы документы попросили…
Владимир Тор: Меня попросили представиться. Скажите, пожалуйста, что я вам сказал в ответ на ваш вопрос?
Свидетель Баранников: Мы не просим граждан представляться.
Владимир Тор: Отлично. Скажите, пожалуйста, я представился вам Кралиным Владленом Леонидовичем или нет?
Свидетель Баранников: Я не вспомню.
Владимир Тор: Скажите, пожалуйста, я вам показывал свое удостоверение личности?
Свидетель Баранников: Это не удостоверение личности.
Владимир Тор: А откуда вы сделали такой вывод, что это не является удостоверением личности? И ознакомились ли вы с этим документом, осмотрели ли вы?
Свидетель Баранников: Статью не помню.
Владимир Тор: Нет, нетнет, не статью, я спрашиваю, осмотрели ли вы этот документ или не осмотрели?
Свидетель Баранников: Осмотрел.
Владимир Тор: Скажите, в этом документе была фотография?
Свидетель Баранников: Была.
Владимир Тор: На кого она была похожа?
Свидетель Баранников: На вас.
Владимир Тор: Отлично. Скажите, пожалуйста, в этом документе было написано «Кралин Владлен Леонидович»?
Свидетель Баранников: Да.
Владимир Тор: Отлично. Скажите, пожалуйста, была ли там печать организации, которая выдала это удостоверение и подпись руководителя?
Свидетель Баранников: Была.
Владимир Тор: Была. Вы сказали, что это удостоверение корреспондента — там было написано, что это удостоверение корреспондента, да?
Свидетель Баранников: Да.
Владимир Тор: То есть получается следующее. Вы подошли ко мне, потому что вам показалось, что я похож на Кралина Владлена Леонидовича, я вам подтвердил на словах, что я действительно Кралин Владлен Леонидович, я предъявил документ с фотографией и с необходимыми атрибутами, что я действительно Кралин Владлен Леонидович. Что вы еще хотели узнать обо мне дополнительно?
Владимир Тор. Я вас не спрашиваю, является ли это удостоверением или не является, я спрашиваю вас, что вы хотели дополнительно обо мне выяснить в отделении милиции, куда вы планировали меня доставить?
Свидетель Баранников: Действительно ли вы есть. Как бы ни было это парадоксально…
Владимир Тор: В каком смысле парадоксально?
Свидетель Баранников: Парадоксально и смешно…
Владимир Тор: Секунду, секунду. В каком смысле действительно ли я есть? Для чего вам это пытаться выяснить и что конкретно выяснить, действительно ли я есть? Я отрицал, что я там есть, на мне была маска, я скрывал свое лицо?
Свидетель Баранников: Нет.
Владимир Тор: Пытался ли я как то изменить свою внешность, показать, что у меня нет руки, ноги, повязка на глазу, заматывался в шарф, или еще что нибудь?
Свидетель Баранников: Нет.
Владимир Тор: То есть я никоим образом не скрывал свою личность? Я подтвердил свою фамилию, имя отчество вам, когда вы попытались выяснить мою личность, я назвал, да? Я вам показал документ, независимо, признаете ли вы его или нет, документ с фотографией и с надписью «Кралин Владлен Леонидович». А что дополнительно вы хотели выяснить в отделении милиции и с какой целью, поясните, пожалуйста.
Свидетель Баранников: Цель проверки документов в том и заключается, чтобы выяснить, действительно ли вы тот, кто вы есть, потому что ваше удостоверение, не хочу никого обидеть, но его можно купить даже в метро.
Владимир Тор: Это не о том, можно ли купить удостоверение или нет. Это отдельный вопрос, мы к нему вернемся. То есть на самом деле…
Свидетель Баранников: Вы могли быть похожи на Кралина Владлена Леонидовича, у вас могла бы быть похожая фотография, у вас могло бы быть удостоверение, но вы могли бы быть не им.
Владимир Тор: И что из этого следует? Следует ли из этого, что меня необходимо насильно препроводить в другое место? То есть вы считаете…
Свидетель Баранников: Мы вам предлагали пройти с нами добровольно…
Владимир Тор: Для чего вы меня хотели довести туда куда то добровольно? Если вы мне предлагали добровольно, я отказался от этого, да? Я дал вам всю информацию о себе, которая могла только быть со слов. Вот, например, сейчас в суде устанавливали мою личность и установили с моих слов. И этого вполне достаточно для суда, чтобы установить мою личность. Почему вам этого оказалось недостаточно для установления личности?
Свидетель Баранников: Кроме установления личности мы могли бы, в теории, узнать, находитесь ли вы в розыске по каким либо преступлениям — так как лично я с вами не знаком и не знаю о вас практически ничего. Но, так как вы проходите по нормативному документу, который официально был разослан по отделениям УВД, это было основанием…
Владимир Тор: Я понял, что в документе вы на утреннем инструктаже, как вы сказали, когда вам давали инструктаж в отношении меня, было ли указано, что я нахожусь в розыске, что я совершил какие то преступления, что необходимо меня задержать…
Судья: Вопрос снимается, поскольку по поводу ориентировки свидетель уже пояснения дал.
Владимир Тор: Позвольте, я зачитаю из Кодекса Российской Федерации основания для доставления. Насколько я понимаю, основанием для доставления в отделение милиции является правонарушение, да? Согласно Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях. Скажите, пожалуйста, в момент, когда вы попытались меня насильно доставить в отделение милиции, какие были основания считать, что я совершаю правонарушение?
Я зачитаю, Ваша честь, с вашего позволения, статья 27,1 — «Меры обеспечения производства по делу об административном правонарушении»: «В целях пресечения административного правонарушения, установления личности нарушителя, составления протокола об административном правонарушении при невозможности его составления на месте выявления административного правонарушения, обеспечения своевременного и правильного рассмотрения дела об административном правонарушении и исполнения принятого по делу постановления уполномоченное лицо вправе в пределах своих полномочий применять следующие меры обеспечения производства по делу об административном правонарушении».
Вот доставление. Подчеркиваю начало: «в целях пресечения административного правонарушения». Скажите, пожалуйста, какое административное правонарушение вы пресекали, насильно доставляя меня в отделение милиции?
Свидетель Баранников: В тот момент никакого.
Владимир Тор: Ваша честь, вопросов не имею больше.
Судья: Защита имеет вопросы к свидетелю?
Адвокат: Нет, ваша честь.
Владимир Тор: А, прошу прощения, у меня есть еще вопрос. Скажите, пожалуйста, вот чисто по человечески, вам не стыдно врать, что я матом ругался? Зачем вы это делаете? Вы молодой человек, тем более старший лейтенант, вы наследник традиции офицерской…
Судья :…вы личные отношения с [неразб].
Свидетель Баранников. Город Москва, города федерального значения, [неразб.] и вы должны иметь удостоверение личности при себе. Также, как и я.
Владимир Тор. Ваша честь, это очень важное замечание, прошу занести в протокол, потому что оно четко характеризует установки мышления сотрудников, которые меня задерживали».
Комментарии, как говорится, излишни: Оруэл и Пелевин отдыхают.
…Я немного пообщался с публикой, пришедшей поддержать Немцова и Яшина. Люди там были разные — правые, левые, серобурмалиновые. В основном, конечно, собрались либералы, которых можно было отличить по необщим выражениям лиц. Не подумайте плохого — я не имею в виду «чего то такого, знаете ли, расового», совсем нет. Просто было как то очень понятно: вот прошла либеральная тётя, а вот этот парень — кто угодно, но не либерал (оказался марксист из левой организации).
О нас и наших взглядах у них, конечно, самые дикие представления. Люди буквально отравлены собственной пропагандой. При этом им, конечно, интересно, «как там у этих извергов на самом деле». При ознакомлении с нашими реальными взглядами смотрят недоверчиво и дичатся, думая, что мы их как то хитро обманываем. Но хоть про печи Холокоста больше не спрашивают, и то хлебушек. С марксистом вообще вышел интересный разговор про социальную базу современных левых на Западе и у нас.
Автор — главный редактор «Агентства политических новостей». В 2002-2009 годах являлся главным редактором газеты «Спецназ России».
