Эта статья предназначена для парней, решивших посвятить свои жизни делу защиты Родины. Знаю, что многие молодые люди, взрослея, ищут для себя образ человека для подражания. «Юноше, обдумывающему житьё, решающему сделать бы жизнь с кого…» я советую познакомиться с биографией генерала Вертелко.
Знакомство. Борьба за Т-72
Иван Петрович — генерал-полковник в отставке, ветеран двух войн, Великой Отечественной и Афганской. За долгое, почти полувековое героическое служение Отечеству, его парадный мундир потяжелел на семь кило от несчётного количества наград (удалось скрытно взвесить безменом).
Увольнялся с воинской службы Вертелко с должности первого заместителя начальника Пограничных войск КГБ СССР, но треть века носил форму танкиста.
Моё близкое знакомство — беру на себя смелость так думать — произошло зимой 1973 года. В Зауралье, где проходили испытания опытных танков Уралвагонзавода (объекта «172М»), установилась чрезвычайно низкая температура воздуха. К группе испытателей, подпрыгивающих и толкающихся друг с другом для согрева, стремительно подлетел УАЗ. Из него вышел высокий и отменно сложённый генерал-майор — первый замкомандующего прославленной 5‑й Гвардейской танковой армии. Это и был Иван Петрович Вертелко. Он был назначен председателем госкомиссии по проведению испытаний. Он сразу огорошил меня словами:
— Сколько лет?
— Сорок.
— Национальность?
— Русский.
— Давай бороться! Я давно приглядываюсь к тебе. У себя в 5‑й танковой армии я выбирал из молодого поколения крепких парней и обещал им краткосрочный отпуск, если они поборют меня.
Ссылки на то, что мне отпуск не нужен и мой отказ от борьбы им не были приняты. Да и зрители настояли на этой схватке…
Я знал, что Иван Петрович каждое утро начинает с зарядки и пробежки, догадывался, что он дружит со спортом. Каково же было моё удивление позднее, когда я узнал, что мне противостоял русский богатырь, мастер спорта и чемпион Белоруссии по лыжам, кандидат в мастера спорта по плаванию, мастер спорта и рекордсмен по кроссу среди слушателей военных учебных заведений Москвы. Кроме того, он оказался неплохим стрелком, лихим наездником и спасателем на воде.
Борьбу я любил, со спортом дружил. К обоюдному удивлению (я ожидал проигрыша, а он выигрыша, но каждый из нас ошибся…), результаты двух схваток «на лопатках», называемых нанайской борьбой, были признаны ничейными.
Вся моя жизнь прошла среди военных людей: от рождения в курсантской казарме (отец кадровый военный-танкист) и до прекращения работы в танковом КБ. Так что встреч с генералами по жизни у меня было немало. Однако внешний облик и поведение Вертелко не укладывались в рамки моих сложившихся представлений о встречавшихся генералах: порой чопорных и вальяжных, отдалённых от окружающих людей. В их оплывших фигурах было отражено презрение к утренней зарядке и даже строевой подготовке.
У меня пробудился глубокий интерес к этому человеку…
А Иван Петрович продолжал удивлять меня своими неординарными поступками. Он решительно встал на защиту конструкции танка, разработанного и изготовленного танкостроителями Нижнего Тагила в качестве основной боевой машины Советской Армии — вопреки Постановлению ЦК КПСС и Совета Министров СССР, принявших на вооружение украинский танк Т-64А со многими конструктивными неустранимыми недостатками.
Желанием ЦК и Министерства оборонной промышленности, лоббирующими танк Т-64А (на Уралвагонзаводе уже полным ходом шла подготовка его серийного производства), было очернение уральского конкурента по результатам проводимых испытаний и на этом основании прекращение по нему всех работ.
Правда на стороне тагильчан была поддержка в лице Маршала Советского Союза А. А. Гречко и его первого заместителя И. И. Якубовского, главкома Сухопутных сил И. Г. Павловского, начальника танковых войск Бабаджаняна, настаивавших на оснащении армии именно уральскими танками.
Но прочие сторонники тагильского танка отдавали себе отчёт в том, что в любой момент могли с ними расправиться. Вертелко, таким образом, оказался главным оппонентом всесильного секретаря ЦК КПСС Д. Ф. Устинова, отвечающего за оснащение армии современной военной техникой, и он рисковал своей военной карьерой.
Вот как описывает Иван Петрович это время в своей книге: «Наша комиссия, составленная из людей обоих ведомств, работала в режиме «лебедя, рака и щуки» из басни Крылова. Взялись, как будто, везти один воз, но тащили его в разные стороны. Мои люди и я часами проводили за рычагами танков. Послушные, приземистые машины буравили снежную целину, карабкались в горы, ломая мелколесье, продирались через непроходимые лесные кущи, форсировали реки и озёра по глубоким бродам и под водой, а «люди Устинова» всё усложняли и усложняли задачи, надеясь хоть где‑то выискать уязвимое место нового танка. Но он демонстрировал чудеса…
Испытания были завершены в начале мая 1973 года… И ни на одном из танков за это время не случилось сколько‑нибудь существенной поломки… А дебаты в комиссии между тем развернулись с ещё большей ожесточённостью… Чтобы положить конец затянувшейся дискуссии, правительством была создана государственная межведомственная комиссия во главе с Маршалом Советского Союза И. И. Якубовским. В завершение всех дебатов он попросил выступить меня…
— Жаль, что у нас не было таких танков во время войны, — заключил я. — С ними мы бы закончили её гораздо раньше.
7 августа 1973 г. вышло новое Постановление Правительства о принятии на вооружение Советской Армии объекта «172М» под названием «Танк Т-72» и постановке его на серийное производство на Уральском вагоностроительном заводе».
А через некоторое время многие сторонники танка Т-72 — честные и мужественные люди, ставящие интересы страны выше собственного благополучия и карьеры были освобождены от занимаемой должности или отправлены на пенсию. Среди них, к счастью, не оказалось Вертелко. В его судьбе случился крутой поворот, он стал… пограничником и оказался недосягаем для, казалось бы, всесильного Д. Ф. Устинова.
Вертелко был взят под защиту члена Политбюро ЦК КПСС и Председателя Комитета государственной безопасности Ю. В. Андропова. Я уверен, что объяснение неожиданному повороту в служебной карьере Ивана Петровича сразу после завершения испытаний уральского танка следует искать в заботах о его дальнейшей судьбе вышеупомянутых военачальников Министерства обороны.
На новой службе в полной мере раскрылись незаурядные человеческие и военные качества бывшего танкиста, о чём пойдёт разговор ниже.
Готовясь издать свою книгу, я задался целью узнать биографию Вертелко подробнее. Розыск генерала затянулся, пришлось обращаться в ФСБ. В апреле 2004 года Фонд «Альфа-Центр» по нашему запросу выслал биографические данные и домашний телефон.
Так через тридцать лет после борцовской схватки на снегу состоялась наша встреча в Москве. Иван Петрович ожидал меня на выходе из метро «Маяковская», вглядываясь в лица сотен проходивших мимо людей.
Мы обнялись. Пошли разговоры, продолжавшиеся в уютной скромной квартире за столом, любезно накрытым Анной Денисовной — единственной супругой Ивана Петровича (редкость для статусных генералов), вышедшей замуж за лихого лейтенанта более полувека назад. Она — дочь партизана, расстрелянного немцами в 1942 году.
Как‑то на встрече бывших однокашников‑выпускников Бронетанковой академии один из них с ехидцей заметил Вертелко, что он должен без утайки поведать о старых добрых связях с нужными людьми и своей жене, чуть ли не княжеских кровей, благодаря которым он достиг таких высот в военной карьере.
Задетый за живое, Иван Петрович сумел защитить свою честь и объяснил завистливому сокурснику: чтобы стать генерал-полковником надо иметь крепкий тыл, жениться на девушке скромной, умной и заботливой, такой как его Аня, которая за тобой пойдёт на край света.
В 2006 году Иван Петрович Вертелко был почётным гостем Уралвагонзавода на открытии Бронетанкового музея и дорогим гостем уже в моей семье.
Постепенно в моей голове стала укладываться вся биография этого удивительного человека — храброго воина, наделённого полководческим талантом, умного собеседника, патриота страны, открытого для общения с любым человеком, честного и прямого в своих поступках и суждениях, не терпящего холуйского поклонения разным авторитетам.
Хочется поведать читателю, как формировался его характер.
Формирование характера
Иван Петрович Вертелко родился 17 августа 1926 года в деревеньке Стригово Почепского района, что на Брянщине, в многодетной семье.
Брянщину называют землёй Пересвета — русского монаха-богатыря — посланника Сергия Радонежского, сразившего на Куликовом поле татарского силача Челубея.
В этом краю вырастали мужественные люди, патриоты страны.
Во время Великой Отечественной Войны на Брянщине действовало мощное партизанское формирование.
Матушке Ивана, родившей семь девочек и одного мальчика, Иван снился в облике высокого человека в длиннополой шинели.
Предчувствие матери оказалось верным. Бывший пастушок из глухой деревеньки, в которой не было средней школы, упорно учился грамоте в трёх отдалённых от родного дома школах, пережил два года немецкой оккупации и попытку угона в Германию, успел повоевать на исходе Великой Отечественной Войны, окончить танковое училище, две академии и стал генералом.
Нелёгкий крестьянский труд воспитал в молодом парне трудолюбие, терпение, выносливость, смекалку, отзывчивость и человечность.
Не случайно из одиннадцати прославленных танковых генералов — участников Курской битвы девять — дети православных крестьян: Михаил Ефимович Катуков, Павел Семёнович Рыбалко, Дмитрий Данилович Лелюшенко, Василий Михайлович Баданов, Андрей Лаврентьевич Гетман, Алексей Георгиевич Родин, Иван Игнатьевич Якубовский, Павел Алексеевич Ротмистров, Андрей Григорьевич Кравченко. И только двое — Павел Павлович Полубояров и Семён Ильич Богданов — из городских рабочих семей.
Крестьянские навыки пригодились Ивану на всю жизнь — он и сегодня может латать обувь, паять и лудить, разбирается в технике. Приобрёл страсть к охоте и любовь к оружию.
Гигантская энергия, которой был заряжен с детства крепкий паренёк, искала выход. В детстве ему удалось расколошматить окна в доме приятеля изготовленным самопалом. За проделки с самопалом его исключали из школы.
Позднее затеи и проделки становились опаснее.
В Казани, состязаясь с товарищами по танковому училищу в подводном плавании на Волге, Иван проныривал под днищем баржи с одной стороны на другую, двадцать пять метров — однажды это едва не стоило ему жизни, т. к. он «сбился с курса».
В Орджоникидзе, куда было переведено училище, он прыгал с моста в водопад, низвергавшийся с плотины. Затем вместе с ним обрушивался в бурлящий Терек и, лавируя между камнями, доплывал до места, где его отлавливали товарищи со связанными ремнями. За один такой «подвиг» ему пришлось отсидеть на гауптвахте пять суток.
Читателю это должно напомнить пролёт самолёта знаменитого лётчика В. П. Чкалова под невским мостом, который для этого героя имел такие же последствия. Конечно, внешне это выглядело как бравада и кураж. Но в этих проделках и затеях воспитывались смелость, решительность и воля.
Известно, что Саша Суворов, будущий генералиссимус Русской армии, испытал свою храбрость в младом возрасте тем, что в глухую летнюю ночь целый час провёл на кладбище. Он же, ведя в атаку свои войска, говорил самому себе: «Дрожишь, шкелет! Ты ещё не так задрожишь, когда узнаешь, куда я тебя поведу!»
Александр Васильевич Суворов для Ивана Вертелко был непререкаемым авторитетом. Его биографию он хорошо знал и следовал его «науке побеждать».
Военная жизнь Вертелко была полна приключений, невероятных коллизий, которых хватило бы на несколько человеческих жизней. Он был в центре многих событий, часто его жизнь висела на волоске. Спасали смелость, смекалка и силы Небесные. Ему ещё и везло!
Пройдёмся пунктирно по его биографии.
Попав на фронт в 1943 году, Иван был определён в разведывательный батальон, который являлся составной частью знаменитой 5‑й Гвардейской танковой армии П. А. Ротмистрова. Незадолго до этого на Прохоровском поле вся эта армада героически полегла, но врага не пропустила.
Став разведчиком, Вертелко добывал информацию о противнике, брал «языков» — пригодились гренадёрский рост, большая сила, смелость и выносливость. Как‑то перед атакой немцев поменялся окопами с товарищем. Во время артобстрела вражеская мина разорвалась прямо у его бывшего окопа. Осколком, предназначенным для Ивана, был убит боевой товарищ.
В марте 1945 года Вертелко стал танкистом. Как‑то, залезая внутрь боевой машины, он был легко ранен в голову. Однажды в его танк угодил фаустпатрон — Иван эвакуировался живым из объятой пламенем тридцачетвёрки.
На поле боя он подобрал немецкий пулемёт MG-34, который очень пригодился в одном знаковом бою: стреляя с бруствера, Вертелко скосил тридцать четыре наступающих фашиста!
…Войну он закончил в девятнадцать лет живым и здоровым, если не считать отсутствие одного пальца на левой руке, срезанного осколком.
На груди амбициозного парня, решившего связать свою дальнейшую жизнь с военной службой, красовались первые боевые награды: орден «Красная Звезда», медали «За отвагу» и «За победу над Германией».
Но ещё оставалось много места для других наград…
После войны, дослужившись до командира танкового полка, Вертелко пришлось догонять на командирском танке сержанта, совершившего побег на другом танке для разборок со своей невестой, проживавшей в 120 км от расположения части.
Солдат из караульной службы, приняв командира за угонщика, стрелял в него из автомата, когда Иван Петрович вылезал из танка для изучения следов танка — нарушителя. Восемь пуль прошли в нескольких сантиметрах от него!
Для остановки убегающего и постреливающего из курсового пулемёта танка, Вертелко применил два танковых тарана и использовал своё личное оружие. Однако сержанта — угонщика уберёг, он остался живым и невредимым. Был сохранён и танк.
Этот эпизод мог испортить военную карьеру амбициозного офицера. Но через несколько дней развернулись крупнейшие военные учения «Днепр», на которых Вертелко было суждено стать «первой скрипкой» войск БВО» (из автографа на книге об учениях «Днепр», подаренной Ивану Петровичу её автором Грековым).
Полк Вертелко обеспечил решительное наступление «Восточных» перед высокими трибунами, на которых находились руководители партии и правительства, военачальники армий стран Варшавского Договора и другие высокопоставленные руководители.
«Эту картину боя нужно было видеть, — писал Иван Петрович в своей книге. — Земля гудела от рёва сотен двигателей, когда на сомкнутых интервалах, на участке в километр с небольшим по фронту прямо на трибуну двигалась лавина танков, изрыгающих шквал огня. Залпам танковых орудий подпевали на подголосках около двухсот пулемётов.
(За несколько минут атаки полк, возглавляемый И. П. Вертелко, произвёл около 4000 выстрелов!)
Трибуна зашевелилась, все разом заговорили, заахали… Гречко поинтересовался, кто, мол, этот орёл, устроивший нам такой праздник?
— Подполковник Вертелко! — ответил командующий.
Обернувшись к ординарцу, Гречко приказал:
— Бери вертолёт и давай этого Вертелко сюда — прямо на трибуну!»
Иван Петрович был награждён министром обороны именными золотыми часами, ему был вручён орден Красного Знамени.
Полк получил вымпел, орденами и медалями были отмечены многие другие офицеры полка.
Каждому танкисту была объявлена благодарность за подписью Маршала Советского Союза А. А. Гречко.
Ну, а Вертелко добился направления в Академию Генерального штаба — ранее он окончил бронетанковую Академию. Вертелко стал командовать дивизией в звании полковника. В 1970‑м после успешного участия в новых учениях «Двина» ему было присвоено звание «генерал-майор».
Служил Советскому Союзу
Как и Александр Васильевич Суворов, генеральские погоны Вертелко заслужил лишь в возрасте около сорока пяти лет. Через некоторое время его назначили первым заместителем командующего 5‑й Гвардейской танковой армии.
Следуя заветам Суворова, Вертелко был душой подчинённых, зачинателем многих полезных дел; берёг солдат, используя свои природные педагогические способности, воспитывал у командиров уверенность в том, что пролитый пот, потраченные нервы и бессонные ночи при овладении подчинёнными в совершенстве воинского дела, позволят сохранить им жизни при столкновении с реальным противником. Личным примером он обучал солдат преодолевать водные рубежи под водой с пудовым траком гусеницы на плечах.
«Солдата надо беречь, любить его, как собственного сына, но учить и воспитывать по‑мужски», — эти слова принадлежат Ивану Петровичу.
В 1972 году Вертелко возглавил переброску на 2500 км своим ходом сорока автомобильных батальонов, а это свыше 40 тысяч машин (!), после уборки урожая на целинных землях. Преодолев этот путь, ни один из водителей не пострадал, не попал в дорожно-транспортное происшествие.
«После целинной закалки с этими водителями можно было идти в огонь и воду. Им цены не было, — вспоминал Иван Петрович, — а Генштаб извлёк для себя необходимые уроки: в случае необходимости можно было предусмотреть переброску войск и грузов на громадные расстояния армейским автотранспортом».
В 1973 году он перешёл на службу в Пограничные войска КГБ СССР. Он уходил с должности первого заместителя командующего 5‑й Гвардейской танковой армии после того, как помог вооружить Советскую Армию уральскими танками Т-72.
На новой службе Вертелко стал куратором всей военной техники, состоящей на вооружении Погранвойск, руководил боевыми действиями «зеленых фуражек» в Афганистане, защищал рубежи самого большого государства в мире по всему его периметру.
Пограничные войска последней четверти XX века были насыщены разнообразной военной техникой — тысячами кораблей и катеров, охраняющих водные рубежи страны, сотнями вертолётов и самолётов, десятками мотоманевренных групп. Два раза в год пограничники устраивали учения по охране границ. Отрабатывались вопросы взаимодействия с частями Советской Армии.
Вертелко с головой окунулся в работу, порученную ему лично Председателем КГБ Ю. В. Андроповым — управлять разнообразной техникой, находящейся на вооружении погранвойск.
Одновременно он усиленно осваивал специфику пограничной службы, не стеснялся обращаться за помощью и советом к опытным специалистам своего дела. А пограничники в свою очередь охотно перенимали его богатый армейский опыт.
В скором времени руководство КГБ стало поручать Ивану Петровичу решение вопросов, требующих знаний специфических погранично-политических вопросов.
Через три года службы в погранвойсках Вертелко стали посылать на расследование крупных пограничных ЧП. В этих командировках на юг и восток страны, в Эстонию раскрылись его дипломатический талант, мудрость государственника.
«Орлиные гнёзда». Афганистан
В 1979 году в Афганистане, граничившем с тремя союзными республиками Союза, вспыхнула широкомасштабная гражданская война. Обстановка осложнялась иностранным вмешательством во внутренние дела ДРА. Страны НАТО, арабские государства и Китай финансировали и поставляли оружие и боеприпасы силам оппозиции законному правительству. В учебных центрах Пакистана и Ирана проходили военную подготовку отряды оппозиции.
Всё это создавало исключительно напряжённую обстановку на южных границах. Руководство ДРА неоднократно обращалось в Москву с просьбой направить в Афганистан воинский контингент. Опасаясь усиления позиций западных держав и переноса военных действий на территорию среднеазиатских республик, в декабре 1979‑го брежневское руководство начало ввод Ограниченного контингента советских войск.
А в 1982 году в северные провинции Афганистана вошли первые колонны пограничных войск. Им была поставлена задача обеспечить безопасность наших государственных границ, пребывая на сопредельной территории на глубине от 60 до 100 километров. Руководил этой операцией Вертелко, назначенный в 1983 году первым заместителем начальника Пограничных войск КГБ СССР.
Перед вводом «зеленых фуражек» в Афганистан Иван Петрович в течение двух месяцев проводил серьёзную подготовку с группой офицеров и технических специалистов, опираясь на свой опыт, приобретённый в Советской Армии. Цель — проверка готовности вверенных ему людей к встрече с любыми испытаниями.
Да и для него эта война оказалась главным испытанием в его жизни — по длительности она превосходила Великую Отечественную в два раза, по напряжённости и ответственности требовала запредельной психофизической нагрузки.
Вертелко облетел и объездил пограничную зону, начиная с востока на стыке границ с СССР, Китаем и Индией, далее вдоль границ с Пакистаном и Ираном до района Кушки. На ее территории он руководил развёртыванием афганских пограничных бригад, полков, батальонов, определял места их дислокации, боевые порядки, организовывал перекрытие самых опасных бандитских троп, закреплял наши гарнизоны и посты в горах, называемых «орлиными гнёздами». Попутно ему пришлось возвращать с Афганской территории более двух тысяч голов овец, угнанных с отгонных пастбищ советской Средней Азии.
Следуя ещё одной суворовской заповеди: «сам погибай, но товарища выручай», Вертелко проявлял чудеса храбрости и отваги, когда жизни хоть одного пограничника угрожала опасность.
На розыск трёх пограничников, потерявших ориентировку и заблудившихся в горах, им были брошены значительные силы десантников, в небо подняты вертолёты. Наконец, Иван Петрович вместе с переводчиком и без охраны отправился в логово бандитов, чтобы договориться с её главарём о совместных поисках пропавших людей.
Другой случай: пара советских вертолётов, проводя разведывательный полёт, заблудилась и сделала вынужденную посадку в Пакистане. Иван Петрович ночью поднял на ноги своё московское руководство и даже сделал телефонный звонок помощнику М. С. Горбачёва.Благодаря принятым мерам экипажи были возвращены на Родину через несколько дней.
Иван Петрович счастлив тем, что за всю Афганскую войну ни один из советских пограничников не попал в плен, и никто не пропал без вести. Сколько матерей и жён должны быть благодарны Вертелко за такую отеческую заботу о каждом советском пограничнике.
Не меньшую заботу Иван Петрович проявлял и об афганских пограничниках и жителях этой страны. В течение шести месяцев, находясь в полном окружении в г. Аргуне, вёл бой с душманами пограничный полк, брошенный руководством ДРА на произвол судьбы.
Численный состав поредел в четыре раза, не хватало оружия, боеприпасов, питания. Сражающиеся люди не имели подручных средств для создания закрытых позиций на мёрзлом, каменистом грунте. Техника и люди представляли собой открытые мишени.
С риском для жизни Вертелко и группа военных специалистов были заброшены вертолётом в расположение погибающего полка. И находились там, терпя невзгоды, выпавшие на долю защитников Аргуна, пока не стабилизировалась обстановка.
Вручая Вертелко орден Ленина, Председатель КГБ В. М. Чебриков сказал ему:
— Когда снова будешь улетать в Афганистан, не забудь передать опыт, как приобрести такую стройную фигуру.
Долго находиться в Москве Ивану Петровичу не пришлось:
— Вы что там штаны просиживаете, Вертелко? Не знаете, какая обстановка в Кабуле? Город без света, взорвано несколько опор высоковольтной линии, подорван газопровод… Забыли, где ваше место, генерал?! — неслись по особой связи тяжёлые слова высокопоставленного чиновника.
И хотя этот район не входил в зону ответственности Погранвойск, Вертелко, выполняя приказ, уже к концу этого дня находился за тысячу километров от Москвы, решая поставленную ему задачу восстановления жизнедеятельности города и отработки методов исключения подобных провокаций в будущем.
Во все населённые пункты вдоль трубопровода пограничники завезли соль, спички, керосин, в которых остро нуждались афганцы. Эта демонстрация миролюбия сыграла свою положительную роль: провокации стали происходить реже.
Самым беспокойным местом в течение всей Афганской войны был район Панджшерского ущелья, где сходились караванные пути и тропы, по которым из Пакистана доставлялось оружие душманам. В этих местах действовали отряды Ахмад-Шаха Масуда. В 1987 году его люди напали на один город, учинив зверства над жителями, и вырезали почти всех мужчин. И тогда на спасение оставшихся пяти тысяч жителей, оказавшихся без пищи и тепла при 20‑градусном морозе, бросились пограничники.
Была поднята вся пограничная авиация. Советские солдаты отдавали всё, что могли — бушлаты, одеяла, сухари. В ущелье был разбит лагерь беженцев, куда вертолётами по 40‑45 человек (!) доставляли обессиленных людей. Им оказывалась медицинская помощь. После спасательной операции наша авиация совершила акт возмездия.
За эту блестяще проведённую операцию президент Афганистана Наджибулла направил в Москву телеграмму с ходатайством о присвоении Вертелко звания Героя Советского Союза.
Однако неприятные события продолжали происходить. Однажды Наджибулла обратился за помощью к М. С. Горбачёву: душманы перекрыли подачу воды в провинциальный город, и он оказался в осадном положении. Помощь пришла в лице Вертелко и его пограничников. Взяв противника в артиллерийскую вилку меткой стрельбой, пограничники под угрозой полного уничтожения бандитов заставили их возобновить подачу воды в город.
Незадолго до отбытия на Родину ещё одна награда, на этот раз афганская, украсила мундир русского генерала.
…Уходя из Афганистана, советские пограничники не разрушили ни одного колодца и арыка, не подорвали и не сожгли за собой ни одного моста.
Испытания ожидали Ивана Петровича и на родной земле. Шёл 1990 год. В Азербайджане из нажитых домов выбрасывали армян, и преследуемые люди не знали куда бежать. Была взбудоражена Прибалтика, волновалась Алма-Ата, в Карабахе пролилась кровь.
И вновь Азербайджан… На протяжении сотен километров фанатики крушили границу с Ираном, сносили пограничные вышки и столбы и уходили в Иран. Страну захлестнул поток контрабанды — наркотики, оружие… Организатором вакханалии выступил Народный фронт Азербайджана (НФА). Распоряжением Председателя КГБ Вертелко было поручено прояснить ситуацию, а инцидент уладить.
…На трибуне перед огромной разъярённой толпой Иван Петрович взял в руки микрофон, но один из лидеров НФА — Панахов — вырвал микрофон из его рук, дёрнул за ворот бушлата, показывая толпе генеральский погон. Под объективами работающих кинокамер, обзывая Вертелко «генералом-фашистом» и наступая на него, Панахов пытался плюнуть ему в лицо.
Иван Петрович вновь овладел микрофоном и, используя своё ораторское искусство, заставил толпу его слушать. Микрофон ещё дважды переходил из рук в руки, но генерал сумел закончить свою горячую речь. С трибуны он сходил под аплодисменты толпы, удалось «переломить» настроение и не дать стихии выплеснуться наружу.
Это, конечно, только один маленький эпизод тех дней.
В июне 1990 года Вертелко разбирался во вспыхнувшем конфликте киргизов и узбеков в киргизском Оше, начавшемся из‑за дележа поля. Погибло более тысячи двухсот человек. Иван Петрович был включён в состав правительственной комиссии и выезжал на место трагедии. Власть беспомощного руководства республики тогда удалось удержать…
Это было последним поручением генералу.
Сокровенное
В 1990 году Иван Петрович вышел в отставку. Однако уход от активной деятельности, ощущение собственной ненужности и невостребованности на фоне происходящего крушения державы, вызвали в душе генерала глубокое отчаяние. Но о нём вспомнили друзья. Его привлекли работать в Международный фонд духовного единства российских народов. Состоялись выступления в Академии погранвойск, Голицынском пограничном институте — заслуженный ветеран делился опытом, приобретённым в Афганистане.
Не забыли Ивана Петровича и тагильчане. Он был почётным гостем на открытии Музея бронетанковой техники Уралвагонзавода в 2006 году, где организован персональный комплекс И. П. Вертелко, рассказывающий о его героической жизни.
На прошедшей в Москве выставке «Наука — фронту» Вертелко увлекательно рассказывал о танках, сделанных в Нижнем Тагиле, и своём участии в их испытаниях.
Всё как будто утряслось в его жизни… Генерал по‑прежнему живёт активной жизнью — охотно выступает перед любой аудиторией: солдатами, офицерами, курсантами. Говорит ярко, авторитетно, убедительно. Оратор превосходный.
Иван Петрович вошёл в состав экспертного совета Фонда социально-экономической реабилитации сотрудников и ветеранов спецслужб и правоохранительных органов «Альфа-Центр».
Выпустил книгу «Служил Советскому Союзу. Сокровенное» о свой насыщенной жизни. Завидный тираж — десять тысяч экземпляров — разошёлся стремительно. Размышления Ивана Петровича о доблести и чести, совести и стыде, войсковом товариществе, командирском долге и ответственности, любви к Отечеству написаны искренне, доверительно.
Осенью 2009 года он участвовал в Вахте Памяти, проведенной на малой Родине героя Беслана Олега Лоськова — на территории Воловского района Липецкой области.
Старый генерал, как и раньше, держит завидную осанку. До прошлого года ежедневно занимался зарядкой с пробежкой и еженедельно — плаванием.
Но перенесённые невзгоды, ранения, нервные стрессы сказались на его здоровье. Только в 2009 году Вертелко около года провёл на койках двух госпиталей, трижды меняя их. Семь тяжёлых операций следовали одна за другой… Но даже после этого Иван Петрович уделяет ежедневно утренней зарядке один час, хотя работе его сердца уже стал помогать кардиостимулятор.
Он выдюжил, не зачерствел, не огрубел душой и сердцем! Остро реагирует на события, происходящие в Вооружённых Силах и в стране. Не изменяет своим принципам — потому что у него суворовский характер и могучая воля.
Я испытываю к нему огромное уважение и благоговение.
