Советскую политику послевоенных лет трудно назвать сталинской политикой. Эта политика вращалась вокруг еврейского вопроса и поражает бессмысленными кровавыми трагедиями. Но по свидетельству весьма компетентного в этих вопросах Серго Берии, Сталин не планировал возврата к репрессиям. И он же решительно утверждает, что Сталин не был антисемитом. В своих воспоминаниях Серго роняет еще одну очень важную фразу: «Сталин не был всесильным». Это означает, что многое выходило из под контроля Сталина, особенно в послевоенное время. И утверждение о том, что все происходило с его ведома, не соответствует действительности. То, что происходило после войны, выглядит как ожесточенная борьба за власть при угасающем вожде, которого одна группировка подводила неуклюжестью своих действий, а другая, руководимая Берией и связанная с враждебной закулисой, обманывала, запутывала и предавала, раскрывая геополитическим оппонентам его карты. Берия, пользуясь прогрессирующим физическим бессилием Сталина и ошибками ленинградской группировки, коварно разжег в стране национальную ксенофобию, представив при этом себя защитником обижаемых евреев. Это оттолкнуло от нашей страны и ее вождя всесильную мировую прессу и еврейскую революционную интеллигенцию.
БУРНАЯ МОЛОДОСТЬ ЛАВРЕНТИЯ БЕРИИ
Берия мечтал стать инженером. В шестнадцатилетнем возрасте он поступил на учебу в Бакинскую техническую школу, где он приобрел своих бакинских приятелей. В их числе был будущий министр среднего машиностроения СССР Ванников, мать которого, по некоторым сведениям, содержала в Баку публичный дом. Другим его однокашником был некто Мирза Бала, познакомивший молодого Берия с Мир Джафаром Багировым, будущим хозяином советского Азербайджана.
Это были крутые ребята. И обстановка в Баку была соответствующей. Багиров был связан с полицией, а Мирза Бала включился в политику. Он устроил Лаврентия в мусаватистскую охранку, которая находилась под контролем английской Интеллидженс сервис (всемирой паутины — тени финансовой паутины Ротшильдов) и имела тесную связь с турецкой, а косвенно и с немецкой разведками. Но друзья посчитали, что надо работать и на советскую разведку.
Явочная квартира Бакинских большевиков находилась на Телефонной улице. Ее смотрителем был большевик Нанейшвили, к которому и заявился однажды Лаврентий с предложением давать информацию о мусаватистской охранке. Соратники Нанейшвили насторожились: «но у нас есть там свои люди — Мусеви и Ашум Алиев». Вскоре Мусеви и Алиева убили в ресторане двумя выстрелами в упор. Так Берия начал свою карьеру у большевиков. Берия добывал данные для советской разведки. Багиров пересылал их в Астрахань, в штаб XI Красной армии. Шел 1919 год.
ЦК партии представлял в Баку Анастас Микоян, а Берия был его помощником по делам иностранных разведок. Работал ли он на другие разведки? Скорее всего, работал. Во всяком случае, его приятель Ванников в годы гражданской войны подозревался как двойной агент, работавший на врага. Самостоятельно или с помощью иностранных консультантов Берия тогда составил «политический трактат», который содержал план организации советской разведки в Баку. С планом, как говорят, ознакомился Иосиф Сталин.
У молодого Лаврентия не могло не быть и было много проколов. После одного из его посещения Грузии, Киров — советский полпред в меньшевистском Тбилиси, потребовал его ареста. Но Багиров, уже тогда возглавивший Азербайджанскую ЧК, отмазал проходимца. Из под расстрела, на котором в другой раз настаивал Железный Феликс, спас его уже Сталин («молодой, расстрелять всегда успеем»).
После переезда в Советскую Грузию, где Берия быстро стал делать карьеру, ему протежировал Серго Орджоникидзе, которому нужны были новые и исполнительные люди, поскольку с грузинскими большевиками у Серго, как и у Сталина, были серьезные нелады. Придет время, и Берия почти всех грузинских большевиков уничтожит, после чего придет на место Ежова в Москве.
Сейчас нашлись защитники Берии, которые с подачи его сына Серго, написавшего хвалебные воспоминания об отце, рисуют сильно отретушированный образ этого циничного персонажа.
Даже его развратные приключения отдельные авторы пытаются оправдать агентурной деятельностью. Но это натяжка. Много историй о Берии, связанных с советскими спортсменками, рассказывал автору в частной беседе Дмитрий Васильевич Постников, бывший в свое время заместителем председателя Комитета по делам физкультуры. Этому честнейшему человеку, незачем было клеветать на Лаврентия Павловича, да еще в частной беседе. Из рассказов всех, кому приходилось иметь дело с Берией в сталинское время, никак не вырисовывается тот образ, который предлагает его сын Серго. Этот достойный во многих отношениях человек, в рассказе об отце не только уклоняется от истины, но часто сознательно грешит против правды.
Дмитрий Васильевич рассказывал, как через свою любовницу, секретаря ЦК ВЛКСМ Мышакову, Берия свалил прославленного лидера ВЛКСМ Александра Косарева. Мышакова написала по указанию Берия клеветническое письмо Сталину на Косарева. Но было непросто снять популярного комсомольского лидера. Пленум ЦК ВЛКСМ не подчинился Андрееву, а затем приехавшему к нему на подмогу Мехлису. Выступавшие защищали своего лидера, говорили, что Косарев ошибался, но он исправит ошибки.
И вот приехал Сталин. В полном молчании присутствующих он поднялся на трибуну. «Одна ошибка — это ошибка. Две ошибки — это ошибки. Три ошибки — это уже линия». И пленум понял, что Косарев обречен. Он был женат на дочери того самого Нанейшвили с бакинской Телефонной улицы, который имел неосторожность дать Берии рекомендацию в партию. Понятно, что Берия боялся каких то разоблачений. Но Сталин, знавший в дореволюционном Баку всех и вся, не мог не знать Нанейшвили. И он не мог не заинтересоваться Бакинским прошлым Лаврентия. Почему Сталин в угоду карьеристу пожертвовал честным и принципиальным человеком? Потому что единоличная власть часто держится не на принципиальных, а на беспринципных. Это был шаг Сталина к своей роковой судьбе — повторившей смерть Цезаря, убитого своим ближайшим окружением (причем по свидетельству Авторханова, Сосо Джугашвили блестяще проанализировал причину гибели Цезаря в семинаристском сочинении, не ведая еще, что предвосхищает собственную судьбу).
Берия стал злым роком и Сталина, и нашей страны. Его не следовало вводить в большую политику.
В итальянской газете «Коррьере де ла сэра» от 17 июня 1953 г. была помещена обширная статья Пьетро Кварони, который был в 1926 г. итальянским консулом в Тифлисе и лично знал Берию. Он утверждает, что в то время Берия сожительствовал с Марией Багратион — дочерью грузинского престолонаследника князя Георгия Багратиона-Мухранского, который оставил Марию в Грузии, а с остальной семьей уехал за границу, но, время от времени, свободно приезжал и жил в Тбилиси.
Другие дети князя — сын Ираклий и младшая дочь Леонида, жили за границей интенсивной жизнью, погрузившись в головокружительные приключения.
Скандалы следовали один за другим. Брат и сестра меняли города и страны, меняли супругов (балерины, инфанты, банкиры) и виды деятельности. Траектории их жизненного пути наводят на мысль о почерке Лаврентия Павловича.
Леонида Багратион работала моделью в одном из французских модных домов, где познакомилась с миллионером Кирби и вышла за него замуж. Он был вдовцом, и от первого брака была дочь, которая по своей покойной матери приходилась родственницей известного американского банкира, агента Ротшильдов Якова Шиффа. Так Лаврентий Берия «породнился» с Ротшильдами.
От Кирби у Леониды родилась дочь Елена. Вскоре мистер Кирби возбудил ходатайство о разводе. Но в этот момент началась Вторая Мировая война. Кирби, находившийся в Германии, был арестован и посажен в лагерь, где умер. Были свидетельства, что донес на него нацистам Ираклий.
У мадам Кирби были неприятности с полицией из за скоропостижной смерти ее «друга», некоего Чернявского, о котором ходили слухи, что он спекулировал на иностранной валюте и торговал наркотиками. Чернявский проживал в той же гостинице, что и «веселая вдовушка», которая сразу же после смерти «друга» поспешила уехать в Испанию, где ее ожидал брат Ираклий.
К тому времени в Испании поселился на жительство Великий князь Владимир Кириллович. Русская колония в Мадриде относилась к нему с почетом и уважением. На неискушенного молодого князя обратили свое внимание Багратионы. Он был пленен Леонидой.
От этого брака родилась дочь Мария (в наши дни эта дородная пожилая дама многократно приезжала в Россию в качестве представительницы дома Романовых). Почти все члены Императорской фамилии порвали свои отношения с Владимиром Кирилловичем, считая, что вдова Кирби никак не может называть себя «великой княгиней». И очень скоро Владимир Кириллович стал игрушкой в руках семейства Багратионов, и, надо полагать, игрушкой Лаврентия Берии.
Флирт с семейством Романовых-Багратионов продолжили последователи интриг Берии и в наши дни. И были планы вновь посадить в России императора в лице Георгия Романова-Багратиона (малолетнего сына Марии), сделав Ельцина пожизненным регентом.
Не исключено, что подобные планы вынашивал и Берия (точнее Берия вместе с Ротшильдами) после смерти Сталина. Но тогда Ротшильды на это не пошли. Возможно, и тогда, и при Ельцине им не дали провернуть эту аферу конкуренты, не менее Ротшильдов жаждущие завладеть российскими богатствами.
Но «праздник продолжается». Совершенно дряхлая, бывшая в прошлом ослепительной красавицей Леонида еще жива. Ее дочь Марию много раз приглашали в России. Наследник престола Георгий Романов Багратион, запомнившийся всем упитанным неуклюжим мальчиком, подрос и трудится в компании «Норильский никель». Что тут скажешь? Нас, видимо, считают полными простаками.
БЕРИЯ НАД РОССИЕЙ
Итак, Берия уже в Москве. Ему поручают остановить колесо репрессий. Он справляется. Теперь надо ликвидировать Троцкого. Он справился и с этим. С началом войны он становится членом ГКО. Руководит не только НКВД, а через Меркулова и НКГБ. Ему поручают руководить военной промышленностью. Сын одного из директоров танкового завода военного времени рассказывал нам о методах руководства Берии. Вызывает директора. «Что тебе надо, чтобы увеличить производство танков в три раза? Не можешь сразу сказать?
Ну, хорошо, даю тебе две недели и жду твоего доклада». Две недели все руководство завода без сна и отдыха считало, пересчитывало, составляло перечни и графики. Наконец, директор с толстым докладом предстает перед Лаврентием Павловичем. Берия спокойно опускает представленный труд в мусорную корзину и нажимает кнопку звонка. Является щупленький грузин. «Видишь его? — спрашивает Берия. — Вот он все, что тебе будет нужно, сделает и все, что потребуется, достанет». И производство танкового завода было увеличено в три раза.
Так, видимо, реализовывался и атомный проект Берии. Надо? Значит будет. Так, кто же главный герой? Берия? Конечно, нет. Главным героем был Сталин, воля и разум которого обеспечивали соблюдение принципа тех лет — все для фронта, все для победы.
Именно благодаря вождю тому поколению «все было по плечу». Оно было околдовано Сталиным. Ему безоговорочно верили. А вера рождала энтузиазм. Это было время великого энтузиазма и великих дел. Надо понять процесс становления этого государства и секреты его волшебства. Этому и посвящен данный цикл наших статей.
Сталин не просто управлял. Он, прежде всего, служил стране и требовал того же от всей руководящей верхушки. Он требовал служить честно, самоотверженно, талантливо.
Что сказал бы директор завода уже в 70 х? «Увеличить производство в три раза — это нереально». Так медленно и верно наверх начала подниматься абсолютная серость.
Что значит реально или нереально? С точки зрения математической статистики это распределение Гаусса. Для определенного меньшинства реально очень многое. Для другой выборки меньшинства нереально почти все, а для большинства реально что то весьма скромное. Это как в спорте. Кто то пробежит стометровку менее чем за 10 секунд, а кому то и за 14 не пробежать. Когда Сталин говорил «кадры решают все», он имел в виду отборные кадры, для которых действительно «не было преград ни в море, ни на суше», как пели тогда.
Помните, самокритичный анекдот совкового поколения? «Мы — акселераты. Дедам все было по плечу, а нам все до одного места». И без анекдотов то же самое могут подтвердить люди, которых еще достаточно среди живых свидетелей того серьезного времени, Несколько сот тысяч советских руководителей сталинской эпохи были молоды, самоотверженны, честны и успешны. Они действительно «решали все» и создали все то, на чем и сегодня еще держится наша жизнь, честь и свобода. Это было революционное поколение, главным законом которого было: «Для отечества сделано мало, если не сделано все».
Что касается Берии, то этот тайный циничный оппонент сталинского могущества просто использовал волшебную палочку творца СССР для своей бессмысленной карьеры. «С предрассудками вместо идей, вместо сердца наделенный честолюбием, такой же грязный в частной жизни, как гнусный в жизни общественной», он не понимал, что в его карьеру заложен механизм ликвидации, что вне эпохи Сталина ему жить не суждено. Его цели были химерами, что лишний раз показывает нам, что химеры бывают не только возвышенными, но и низкими.
Будучи достаточно одаренным человеком, Берия лучше всего сталинского окружения понимал сущность и инструменты сталинской диктатуры. Но он не понимал и не принимал всерьез ее дух — дух великой социальной революции ХХ столетия.
«Из врагов всего опасней враг, прикинувшийся другом». Знал ли Сталин, часто повторявший эту строчку из Руставели, что Берия именно такой враг? Конечно, знал. И, все таки, недооценил опасности этого врага. Но и Берия недооценил Сталина. В драматической схватке начала 50 х годов погибли оба.
Руководство Берии спецслужбами и военной промышленностью привело его к атомному проекту. Хотя эта роль, успешно им выполненная, и дает право на важное место в истории страны, она была для него только частью большой интриги, которая позволила ненадолго пережить Сталина (не будь за Берией атомного проекта, он был бы ликвидирован еще в 1948 году). Но и это говорит в пользу вождя, который пренебрег своей безопасностью во имя безопасности державы.
Что касается атомных секретов, то надо учесть некоторые моменты геополитической стратегии самого Сталина.
Известно, что Сталин, принимая Фейхтвангера в 1937 году, стремился показать еврейскому миру, что его репрессии направлены не против евреев, а против фанатиков мировой революции.
Гораздо важнее встречи с Фейхтвангером была встреча с Гарри Гопкинсом в 1941 году, которого Сталин принял как самого президента Рузвельта. Здесь Сталин не скупился на обаяние. Гопкинс был не просто влиятельным помощником Рузвельта. Он был рекомендован ему Бернардом Барухом в качестве офицера связи президента с банкирами. Он был при Рузвельте чем то вроде того грузина, которому Берия поручил решать все возникающие вопросы танкового завода.
Состоялась ли тогда договоренность Сталина с Барухом через Гопкинса? Включала ли эта договоренность нашу помощь в создании Израиля? Включала ли она встречное обещание поделиться ядерными секретами? Мы этого не знаем.
Но мы знаем, что Гопкинс, Барух и его протеже — генералы Маршал и Эйзенхауэр, были твердыми сторонниками СССР во время войны. Мы знаем, что помощь из Америки шла в СССР баснословными потоками. И мы знаем, что наша помощь в создании государства Израиль пришла своевременно, знаем, что мы получили атомные секреты. И нет сомнений, что в отношениях Сталина с агентурой Ротшильдов Берия принимал важное участие. Есть серьезные основания предположить, что при этом участии он начал свою собственную игру, которая неизменно расстраивала замыслы Сталина.
Но заменить, и даже осадить, Лаврентия было трудно. Молотов, Маленков, Микоян, Каганович, Хрущев по сравнению с Берией не тянули. Они уже начали согласовывать с Лаврентием свои предложения, прежде чем выходить с ними на Сталина.
Берия был самым инициативным в окружении Сталина. Именно он внес предложение о создании Еврейского антифашистского комитета (ЕАК). Молотов и его жена Жемчужина активно его поддержали.
Сталина обнадежили перспективой предоставления займов от Ротшильдовской группы банкиров после войны, чем склонили к рассмотрению вопроса о создании еврейской автономии в Крыму. Он помогает сионистам оружием во время их войны в Палестине, а займов не получает.
В 1948 году Сталин ждал у себя Бернарда Баруха, но Барух доехал только до Парижа и, сославшись на здоровье, повернул обратно. Над ЕАК, Молотовым, Жемчужиной и, прежде всего, над Берией собираются тучи. У Сталина не могло не возникнуть вопроса, на кого работает Берия — на СССР или на Ротшильдов.
ОСЕНЬ ПАТРИАРХА
Тяжесть военных лет сломила Сталина. Уже во второй половине 1945 ого инсульт вывел его из строя до конца года. Он уже был не в состоянии выдерживать прежние нагрузки. С этого времени он начинает надолго отключаться от активной деятельности. А в такой ситуации оставлять Берию у рычагов власти было опасно.
Уже 29 декабря 1945 года на посту НКВД Берию заменяет Круглов. Вслед за этим в МГБ Меркулова заменяют на Абакумова. Замена происходит по рекомендации Жданова, вопреки кандидатурам, представленным Маленковым и Берией. Вскоре с подачи Абакумова Маленков лишается своей роли секретаря ЦК по административным органам (из за дела «авиаторов»).
На эту роль берут, опять же по рекомендации Жданова, Кузнецова. Между ним и Абакумовым устанавливается тесная дружба с периодическими застольями. Образуется сплоченная Ленинградская группа, которой (Вознесенскому, Кузнецову), как говорили, Сталин обещал передать власть.
Из трех группировок, образовавшихся вокруг Сталина, наибольшее подозрение у вождя вызывала группировка Берии — Маленкова, к которой впоследствии присоединились Хрущев и Булганин. Ей он противопоставлял Ленинградскую группировку во главе со Ждановым. Группировка старых соратников (Молотов — Ворошилов — Каганович) держалась нейтрально и осторожно.
В силу того, что Сталин часто и подолгу выбывал из строя, борьба за власть принимает ожесточенные формы. Ленинградская группа не скрывает своего возмущения нерусским засильем. Абакумова и Жданова настораживает поворот вектора деятельности ЕАК в сторону внутренней политики.
Кроме того, ЕАК занялся по своей инициативе сбором свидетельств об уничтожении евреев нацистами, а также о «ненормальном отношении к евреям», или, проще говоря, о проявлениях антисемитизма со стороны советского населения. Эти актеры и поэты не понимали, какую бомбу они закладывают под многонациональное советское государство. Власти такая инициатива понравиться не могла.
Последовало знаменитое Постановление ЦК ВКП (б) о журналах «Звезда» и «Ленинград» от 14 августа 1946 года, которое легло в основу кампании против «космополитизма» и «низкопоклонства перед Западом».
Еще 12 октября 1946 года Абакумов направил в Центральный комитет записку «О националистических проявлениях Еврейского антифашистского комитета». 19 декабря 1947 года некоторые члены этого Комитета были арестованы. Несколько недель спустя, 13 января 1948 года Соломон Михоэлс был найден убитым в Минске. Согласно официальной версии он стал жертвой несчастного случая — его сбил автомобиль.
Сталин болел гипертонией во второй половине 1947 года, а у Жданова борьба с националистическими проявлениями ЕАК приняла форму откровенного антисемитизма. Не исключено, что в отсутствие Сталина его к этому подталкивали и поощряли, как безответственные соратники, так и коварные оппоненты.
И вот 1 июля 1948 года власть переменилась. Маленкову вернули его пост секретаря ЦК, передав и контроль за административными органами. На том же пленуме Жданов получил нагоняй, в плохом состоянии поехал в отпуск и умер 31 августа.
В сентябре в Москве ждали Голду Меир, и Сталин многое связывал с этим визитом. Ей была устроена восторженная встреча при неафишируемом содействии властей. Чехословацкие коммунисты, помогавшие Израилю оружием, прощупали почву относительно посылки в Израиль советских добровольцев. Израильтяне отказались.
Но самым неприятным для Сталина при встрече с Голдой Меир была ее попытка уговорить его принять «план Маршала». Это означало конец надеждам на кредиты от Ротшильдов. Теперь эти кредиты были нужны Израилю. А Сталину грубо отказали. Как рассказывали представители советской элиты тех лет, Сталин, услышав разговор о «плане Маршала», встал и покинул встречу с послом Израиля.
Несколько месяцев спустя, 21 ноября 1948 года, Еврейский антифашистский комитет был распущен, а все члены Комитета были арестованы. Было объявлено, что ЕАК стал «центром антисоветской пропаганды». Различные его органы были запрещены, в частности, издававшаяся на идиш газета «Эйникайт», с которой сотрудничала еврейская интеллектуальная элита.
Еврейские театральные критики подверглись гонениям за «невозможность понять национальный русский характер». «Разве какой нибудь Гурвич или Юзовский могут правильно представить себе национальный русский характер?» — писала газета «Правда» 2 февраля 1949 года. Это странное заявление читали миллионы советских граждан и, конечно же, читали заграницей. «Еврейский вопрос» уже выходил за пределы разумной логики и принимал форму откровенной ксенофобии. Выпустив джинна ксенофобии, Ленинградская группа переусердствовала.
Берия и Маленков энергично воспользовались ошибками противников. Ведь теперь Абакумов был у них под контролем. Сначала арестовали по ложному обвинению в шпионаже одного из Ленинградской группы — Капустина. В 1949 году все «ленинградцы», за исключением Косыгина, были арестованы. 30 сентября 1950 года начался закрытый судебный процесс над основными обвиняемыми по «ленинградскому делу» — Кузнецовым, Родионовым, Попковым, Вознесенским, Капустиным, Лазутиным. Они были расстреляны на следующий день. Сталин в это время болел.
Берия с Маленковым торопились. Абакумов, которому мешали арестовать известного кардиолога Этингера, позволявшего себе вызывающие антисоветские заявления, сумел получить «добро» на арест у Булганина. Этингер лечил в свое время Кирова, Орджоникидзе, маршала Тухачевского, Пальмиро Тольятти, Иосипа Броз Тито и Георгия Димитрова. Видимо, Берия опасался, что от Этингера, бывшего в дружбе с его семьей, ниточка протянется к нему самому.
И вот, во время допроса Этингера следователем МГБ подполковником Рюминым подследственный очень удачно для Берии умирает. Сталин эту ниточку теряет. Подставили Абакумова. 04.07.1951 помощник Маленкова Суханов вызывает к себе Рюмина и диктует ему донос Сталину на Абакумова. Оказывается, Абакумов покрывал «преступников в белых халатах», скрыл письмо Лидии Тимашук и преднамеренно распорядился устранить Этингера, чтобы не допустить его признательных показаний. С 4 го по 11 е июля Абакумова допрашивает комиссия (Берия, Маленков, Шкирятов, Игнатьев). С 12.07.1951 г. он арестован.
Вскоре МГБ возглавили человек Маленкова — Игнатьев и человек Берии — Гоглидзе (первый зам). Теперь до самой смерти Сталина суд и расправу творят Берия, Маленков, Игнатьев и Гоглидзе. И не только в СССР, но и в Восточной Европе. Причем все делается так, чтобы дискредитировать СССР кровавыми расправами над евреями. Но одновременно, с целью сокрытия причастности к этому Берии, создается впечатление, что Берия в это время занимается только атомными проектами и больше ничем.
На самом деле, именно с 12.07.1951 по 01.03.1953 происходила смертельная схватка между терявшим силы и власть Сталиным и рвущимся к власти, подмявшим под себя сталинское окружение Лаврентием Берией. Если в 1948 году Берии удалось расстроить политику Сталина с Ротшильдами и Израилем, то в 1949 1952 гг. Берия сумел физически уничтожить ленинградскую группу, а затем посадить своих людей вместо Абакумова, устранить Власика, затем Поскребышева, жену которого даже расстреляли.
В феврале 1953 года неожиданно умирает молодой (менее пятидесяти) генерал Косынкин — преданный Сталину комендант Кремля. Жить вождю остается совсем недолго.
К сентябрю 1952 года сценарий процесса по «сионистскому заговору» был готов полностью. Его исполнение было задержано на несколько недель по причине проведения XIX съезда партии, собравшегося, наконец, в октябре 1952 года. По окончании съезда были арестованы и заключены в тюрьму врачи-евреи, у которых под пытками выбивали признания.
Сталин, несмотря на тяжелое состояние своего здоровья, наконец, увидел, что дело о сионистском заговоре запутано и шито белыми нитками. Его коварно обманывали и путали. 12 ноября 1952 года он приказал уволить Рюмина. По рассказам сотрудников МГБ того времени, он даже лично сорвал с него погоны. С. Д. Игнатьев слег с инфарктом.
28 февраля 1953 года Сталин решил прекратить всю историю с сионистским заговором, позвонил в «Правду» и приказал свернуть компанию о «подлых вредителях в белых халатах». Ему все было ясно. И это означало конец Берии, Маленкова, Хрущева и Булганина. Они все были приглашены на дачу к Сталину, где повеселевший хозяин угощал их молодым грузинским вином «Маджари», которое он называл соком. Видимо гости поняли, что разоблачены. После этого застолья вождь не проснулся.
КРУШЕНИЕ ВЕЛИКОЙ ИДЕИ
Советскую политику послевоенных лет трудно назвать сталинской политикой. Эта политика вращалась вокруг еврейского вопроса и поражает бессмысленными кровавыми трагедиями. Но по свидетельству весьма компетентного в этих вопросах Серго Берии, Сталин не планировал возврата к репрессиям. И он же решительно утверждает, что Сталин не был антисемитом. В своих воспоминаниях Серго роняет еще одну очень важную фразу: «Сталин не был всесильным».
Это означает, что многое выходило из под контроля Сталина, особенно в послевоенное время. И утверждение о том, что все происходило с его ведома, не соответствует действительности.
То, что происходило после войны, выглядит как ожесточенная борьба за власть при угасающем вожде, которого одна группировка подводила неуклюжестью своих действий, а другая, руководимая Берией и связанная с враждебной закулисой, обманывала, запутывала и предавала, раскрывая геополитическим оппонентам его карты.
Берия, пользуясь прогрессирующим физическим бессилием Сталина и ошибками ленинградской группировки, коварно разжег в стране ксенофобию, представив при этом себя защитником обижаемых евреев. Это оттолкнуло от нашей страны и ее вождя всесильную мировую прессу и еврейскую революционную интеллигенцию.
Возможно, что Берия получил соответствующее указание от мировой финансовой элиты, которой Сталин и коммунизм после 1948 года уже были не нужны. Возможно, что все инициативы Берии после смерти Сталина по запуску центробежных тенденций в Социалистическом лагере и в СССР были заказаны закулисой.
Мотивы Берии? Скорее всего, это были честолюбивые химеры карьериста, способного успешно действовать, находясь в тени, но оказавшегося несостоятельным в попытках прямого руководства страной. Закулиса его использовала, но не поддержала. Аналогичная судьба досталась впоследствии Андропову и Горбачеву.
По оценке состарившегося Молотова, вся бериевская четверка (Берия, Маленков, Хрущев и Булганин) никакими коммунистами не были. Но люди, даже государственные, в большинстве своем не таковы, как неподкупный Робеспьер или несгибаемый Сталин. Все люди грешники.
Не говоря о провокаторе по рождению Берии, трое других из названной четверки всерьез называли себя коммунистами, понимая, конечно, коммунизм в меру своей испорченности. Упавшая на них ответственность за страну мгновенно вынудила их осознать правоту поверженного вождя. То мелкое и подлое, что было в этих натурах, отступило перед требованиями государственной безопасности. И они расправились с государственного преступником, кем и был Лаврентий Берия. Они могли не уничтожать физически его и его ближайшее окружение. Это было сделано, скорее всего, из страха разоблачения их собственных преступлений.
Но впоследствии им хватило ума прекратить кровавые разборки в своей среде. Чего они не сообразили сделать, так это выявить и устранить из партийной и государственной структуры креатуру Лаврентия Берия, провести чистку этой скрытой антисоветской заразы — пятой колонны, посеянной Берией, которая через десятилетия дала свои зловещие всходы.
Конечно, вину за неподготовленность передачи власти следующему поколению руководителей невозможно не возложить на Сталина, несмотря на то, что многое его оправдывает. Мы воздерживаемся от критики этого гиганта нашей истории, чтобы не оказаться в компании ослов, пинающих мертвого льва. Как говорил Клемансо, революцию надо рассматривать в едином блоке. А революционных вождей разумно оценивать по формуле Макиавелли: «обвинять их будет содеянное, оправдывать — результат».
Сталин был великим, даже величайшим, государственным деятелем и политиком. Но и в политике он не был безгрешен.
Мы рассматривали его конфликт с Ротшильдами только с точки зрения предательской роли Берии. А был ли сам Сталин прав в этой игре? Не переоценил ли он свои шансы, и был ли он объективен по отношению к оппоненту? Ведь Ротшильды не могли строить отношения со Сталиным наперекор политике США. США, как и Великобритания, уже были их родным домом.
Мы ничего не говорили о конфликте Сталина с Тито. Обе наши страны, некогда возглавляемые выдающимися вождями, оказались сегодня в проигрыше. Были ли два великих человека правы, когда втянулись в мало достойный конфликт? Не взыграли ли тогда у них амбиции?
Есть еще множество вопросов послевоенной истории сталинского правления, с которыми надо аккуратно разбираться и просчитывать варианты ходов, не боясь сослагательного подхода.
Но надо помнить, что нет ничего глупее упрощенчества в оценках, как в положительную, так и в отрицательную сторону, такой глыбы, как Иосиф Сталин.
Преемники Сталина — Хрущев и Брежнев, безусловно, проигрывают вождю и уязвимы для критики со всех сторон. Но клеймо позора за развал СССР их миновало.
И, видимо, благодаря выдающимся сталинским министрам и массе убежденных коммунистов, стране удалось целых 40 лет после трагедии 1953 года оставаться великой державой. Как она подтачивалась извне и изнутри, как действовала пятая колонна, как искоренялось то, что являлось лучшим в советском народе в интеллектуальном и нравственном плане, нашему обществу еще предстоит расследовать и осмыслить. Эти вопросы практически не изучались.
Сегодня мы все еще в состоянии крушения. Инфраструктура продолжает рассыпаться. Инженерный потенциал настолько деградирован, что мы не только не создаем новую техническую документацию, а теряем этот колоссальный капитал советского поколения. Соотношение рождаемости и смертности по прежнему ведет к демографической катастрофе.
Казалось бы, не до «измов». И все таки вспомним слова одного историка, на которые мы уже много раз ссылались. Это слова Мориса Дрюона об эпохе посредственностей и их неспособности вынашивать великие замыслы или хотя бы следовать тем, что выношены до них. «Не свершиться ничему великому — писал он — все скоротечно, если не будет великих людей, чей гений, свойства характера, воля смогут разжечь, сплотить и направить энергию народа».
Мы не будем здесь ни предлагать новые идеи, ни призывать к тем, что выношены до нас. Мы напомним тривиальную истину, что великие идеи по плечу только великим людям. А великим может стать только тот государственный деятель, который печется не о собственном благе, а о процветании общей Родины. И еще мы хотим предостеречь наше общество от того, чтобы руководствоваться чужими и пошлыми представлениями о правильной жизни, в которых нет ни логики, ни смысла, в которых только обман и высокомерие сил, стремящихся все отобрать у глупо доверившихся аборигенов.
